Свое начало она получила в Иерусалиме, который в то время входил в состав Османской империи. Там православные и католические монахи долгие годы вели смертельные порой потасовки, борясь за контроль над святыми местами.
После одной такой жестокой схватки в 1852 году русский царь Николай I, объявивший себя защитником православия, потребовал предоставить ему право защищать миллионы христианских подданных Османской империи. Получив отказ, он направил свою самую большую в мире армию на захват двух османских княжеств на территории сегодняшней Румынии. Предположительно, Николай I также устремил свои взоры на столицу османов Константинополь, так как в случае его захвата русский флот смог бы беспрепятственно выходить в Средиземное море. Встревоженные такими экспансионистскими устремлениями русских, Британия и Франция отправили в этот район свои боевые корабли, пообещав защитить суверенитет Османской империи.
Официально боевые действия начались в октябре 1853 года, а уже через месяц русские нанесли мощный удар по турецкому флоту в ходе внезапного нападения. Но хотя Николай называл слабеющую Османскую империю «больным человеком Европы», его сухопутные силы не добились особых успехов в продвижении на юг, доказательством чего стала неудачная осада крепости на территории сегодняшней Болгарии. Между тем, в марте 1854 года Британия и Франция объявили войну России и немедленно обстреляли российский на то время город Одессу.
Поскольку Австрия тоже пригрозила вступить в эту драку, Николай вывел войска из Румынии. Но вместо того, чтобы объявил о победе, Британия и Франция решили покарать Россию, нацелившись на ее военно-морскую базу в Севастополе, который находится на Крымском полуострове. 13 сентября 1854 года войска союзников численностью 60 000 человек подошли к Каламитскому заливу, находящемуся в 50 километрах севернее объекта наступления. Из-за штормовой погоды на высадку ушло пять дней. Полагая, что конфликт долго не продлится, они не привезли с собой ни зимнюю одежду, ни медицинские припасы. Более того, у них не было точных карт, они имели слабое представление о численности противостоящих им русских войск и не соблюдали правила питания турецких солдат, находившихся в их рядах. Кроме того, в этот момент началась вспышка холеры.
Тем не менее, британцы и французы разбили русских в первом бою у реки Альмы, обратив их в паническое бегство при помощи своих винтовок, в которых использовалась пуля Минье большей дальности. Потом они обходным путем совершили марш в направлении Севастополя, где две с половиной недели занимались рытьем окопов и установкой орудий на позициях. 17 октября союзники приступили к обстрелу города. Но к тому времени русские существенно укрепили свои позиции в инженерном отношении. Продержавшись восемь дней, они попытались прорвать осаду, атаковав на рассвете британскую базу снабжения в соседней рыбацкой деревне Балаклава. В то утро русские вынудили турок оставить четыре оборонительных редута и сумели захватить Федюхины высоты. Но дальше они продвинуться не сумели из-за действий шотландских горцев и тяжелой бригады, которые отразили наступление русских.
Поскольку Балаклава была теперь в безопасности, командующий британскими войсками в Крыму лорд Фицрой Сомерсет Реглан махнул рукой на Федюхины высоты, полагая, что русские пытаются улизнуть, захватив часть его орудий. Он приказал кавалерии в составе тяжелой и легкой бригад перейти в наступление при поддержке пехоты и «использовать любую возможность» для возврата утраченных позиций. Лорд Реглан полагал, что кавалеристы начнут выдвигаться немедленно, а пехота подойдет позднее. Однако командовавший кавалерией Чарльз Бингэм, граф Лукан подумал, что атаковать они должны вместе. В результате люди Лукана примерно 45 минут ждали прибытия пехоты. В этот момент Реглан отдал новое распоряжение, приказав кавалерии «быстро выдвинуться к линии фронта, преследуя противника, и попытаться воспрепятствовать неприятелю увезти прочь орудия». Но Лукан со своей дающей хороший обзор позиции не видел, чтобы русские увозили орудия. В сомнении он спросил адъютанта Реглана, в каком направлении атаковать, но тот вместо того, чтобы указать на Федюхины высоты, якобы махнул рукой в направлении русской артиллерийской батареи в дальнем конце долины.
Затем Лукан обратился к своему родственнику Джеймсу Браднеллу, графу Кардигану, который командовал легкой бригадой. Они так ненавидели друг друга, что практические не разговаривали. И совершенно очевидно, что подчиненные их не уважали. Один офицер из легкой бригады даже назвал их «дураками». «У Кардигана, — написал он в письме домой, — мозгов не больше, чем у моего сапога. По уровню безмозглости ему равен только его родственник граф Лукан». Лукан и Кардиган были встревожены приказом Реглана, но подчинились, даже не проверив, верно ли они его поняли. По их приказу 670 кавалеристов легкой бригады с саблями и копьями поскакали вперед, начав свою бесславную атаку длиной в два километра, в то время как русские стреляли по ним с трех направлений (правда, не одновременно). Первым упал адъютант Реглана. По словам выжившего в той атаке, «затем ядром снесло голову другому солдату, но безголовое тело еще метров 30 держалось в седле». Остальные выжившие после этого боя рассказывали, как их забрызгало лошадиной кровью, как их товарищам отрывало руки и ноги, как на земле лежали мозги, а дым был такой густой, будто они «скакали в жерло вулкана».
Тяжелая бригада, вопреки названию очень похожая на легкую бригаду, за исключением цвета мундиров, должна была поддержать атаку, но сумела проскакать по долине лишь небольшое расстояние, после чего Лукан развернул ее назад. Однако легкая бригада каким-то образом сумела достичь цели наступления и яростно напала на противника. Некоторые русские даже стреляли в своих товарищей в отчаянной попытке расчистить путь к отступлению. Но кавалеристы легкой бригады недолго удерживали захваченные позиции, так как были вынуждены вернуться туда, откуда прибыли. Когда они возвращались, русская артиллерия снова открыла по ним огонь с высот, но уже не с двух сторон, так как легкая бригада уничтожила одну батарею сама, а вторую захватили французы. В это же время русские кавалеристы пытались их окружить. В итоге из 670 кавалеристов легкой бригады 110 погибли, а 160 получили ранения. То есть, бригада потеряла 40 процентов своих людей. А еще примерно 375 лошадей.
Хотя русским не удалось захватить Балаклаву, они объявили о своей победе в этом сражении, провезя захваченные артиллерийские орудия по всему Севастополю. Но почти год спустя они сдадут и город, и военно-морскую базу, согласятся отдать небольшой кусок территории и убрать свои корабли из Черного моря в обмен на мир. Между тем, подвиг кавалеристов в Британии превратился в легенду, в основном благодаря стихотворению Альфреда Теннисона «Атака легкой бригады. Получивший незадолго до этого от королевы Виктории звание поэта-лауреата, Теннисон воспел храбрость кавалеристов, отважно поскакавших в «долину смерти». У него было еще одно стихотворение на эту тему под названием «Атака тяжелой бригады при Балаклаве», но большого интереса у публики оно не вызвало.
