Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
IndieWire представляет сотню лучших фильмов ужасов. Они оказали немалое влияние на развитие жанра и на историю кино в целом. У них множество последователей и фанатов, а некоторым даже посвящают научные диссертации. В топ-100 вошел даже один советский фильм. А кто же возглавил ужасную сотню? В фотоленте — первая десятка.
© Continental Distributing, 1968
10. «Ночь живых мертвецов»
(Night of the Living Dead, Джордж Ромеро, 1968)
Бунтарский черно-белый фильм Джорджа Ромеро — это классика жанра хоррор и источник наших знаний о зомби. Это практически единоличный прародитель всех современных фильмов о зомби.
Фильм снят за копейки, спецэффекты в нем просты и немногочисленны, профессиональных актеров нет, но несовершенство фильма идет ему на пользу, придавая повествованию суровый реализм, вызывающий еще больше страха.
По словам Ромеро, роль Бена была написана не для чернокожего актера, и любая возможная расовая трактовка фильма случайна. Тем не менее символизм актерского состава нельзя игнорировать. Это был редкий случай: чернокожего Дуэйна Джонса выбрали на главную роль (притом что все остальные актеры — белые) именно тогда, когда в Америке, претерпевающей значительные социальные изменения благодаря движению за гражданские права, царила напряженная в расовом отношении атмосфера.
Расовый вопрос в фильме нигде не поднимается, но подбор актеров обеспечило пространство для различных интерпретаций и анализа, особенно в том, что касается невероятно мрачного, незабываемого финала.
У фильма есть несколько сиквелов и римейков, в частности, в 1990 году его пересняли с Тони Тоддом в роли Бена.
(Night of the Living Dead, Джордж Ромеро, 1968)
Бунтарский черно-белый фильм Джорджа Ромеро — это классика жанра хоррор и источник наших знаний о зомби. Это практически единоличный прародитель всех современных фильмов о зомби.
Фильм снят за копейки, спецэффекты в нем просты и немногочисленны, профессиональных актеров нет, но несовершенство фильма идет ему на пользу, придавая повествованию суровый реализм, вызывающий еще больше страха.
По словам Ромеро, роль Бена была написана не для чернокожего актера, и любая возможная расовая трактовка фильма случайна. Тем не менее символизм актерского состава нельзя игнорировать. Это был редкий случай: чернокожего Дуэйна Джонса выбрали на главную роль (притом что все остальные актеры — белые) именно тогда, когда в Америке, претерпевающей значительные социальные изменения благодаря движению за гражданские права, царила напряженная в расовом отношении атмосфера.
Расовый вопрос в фильме нигде не поднимается, но подбор актеров обеспечило пространство для различных интерпретаций и анализа, особенно в том, что касается невероятно мрачного, незабываемого финала.
У фильма есть несколько сиквелов и римейков, в частности, в 1990 году его пересняли с Тони Тоддом в роли Бена.
© 20th Century Fox, 1979
9. «Чужой»
(Alien, Ридли Скотт, 1979)
Вы можете выжить при встрече с Чужим, но ни за что вы не убежите от него навсегда — и не только потому, что Ридли Скотт, вероятно, никогда не перестанет снимать сиквелы и приквелы.
«Чужой» так изменился с момента его ужасного рождения примерно 40 лет назад, что стоит напомнить, насколько страшным был оригинальный фильм: корабль «Ностромо» и его экипаж выходят из анабиоза, получив сигнал бедствия. Джон Херт встречает не слишком дружелюбное существо, которое называют лицехватом. Упомянутое существо порождает нечто еще более ужасное, которое убивает всех, кто был на «Ностромо», — за исключением Эллен Рипли.
В космосе никто не услышит вашего крика, зато на земле нам не так повезло.
(Alien, Ридли Скотт, 1979)
Вы можете выжить при встрече с Чужим, но ни за что вы не убежите от него навсегда — и не только потому, что Ридли Скотт, вероятно, никогда не перестанет снимать сиквелы и приквелы.
«Чужой» так изменился с момента его ужасного рождения примерно 40 лет назад, что стоит напомнить, насколько страшным был оригинальный фильм: корабль «Ностромо» и его экипаж выходят из анабиоза, получив сигнал бедствия. Джон Херт встречает не слишком дружелюбное существо, которое называют лицехватом. Упомянутое существо порождает нечто еще более ужасное, которое убивает всех, кто был на «Ностромо», — за исключением Эллен Рипли.
В космосе никто не услышит вашего крика, зато на земле нам не так повезло.
© Universal Pictures, 1982
8. «Нечто»
(The Thing, Джон Карпентер, 1982)
В своем «Нечто» Джон Карпентер показывает паранойю, страх и одиночество с силой, на которую мало кто из режиссеров способен.
Когда исследователи Антарктики сталкиваются с инопланетной формой жизни, способной подражать другим живым существам, недоверие и ужас начинают нарастать шаг за шагом, пока наконец не достигают кульминации.
Эффекты и дизайн существ — одни из лучших в истории кино. Этот фильм просто хватает вас за горло и не отпускает.
(The Thing, Джон Карпентер, 1982)
В своем «Нечто» Джон Карпентер показывает паранойю, страх и одиночество с силой, на которую мало кто из режиссеров способен.
Когда исследователи Антарктики сталкиваются с инопланетной формой жизни, способной подражать другим живым существам, недоверие и ужас начинают нарастать шаг за шагом, пока наконец не достигают кульминации.
Эффекты и дизайн существ — одни из лучших в истории кино. Этот фильм просто хватает вас за горло и не отпускает.
© Lux Compagnie Cinématographique de France, 1960
7. «Глаза без лица»
(Eyes Without a Face, Жорж Франжю, 1960)
В сказках часто задействованы те же основополагающие страхи, к которым прибегают и фильмы ужасов: страх отвержения, одиночества, старения и потери красоты.
Жорж Франжю рассказывает о пластическом хирурге, который одержим стремлением спасти внешность своей дочери, чье лицо обезображено в результате несчастного случая. «Глаза без лица» — это хоррор в образе искаженной сказки, в том числе и благодаря звенящему саундтреку Морриса Жарра.
Единственное решение, которое видит отец — пересадить дочери чужое лицо. Для этого он убивает других женщин и крадет их лица. Но тело его дочери все время отвергает кожные трансплантанты.
Здесь есть над чем подумать. Потеря красоты равносильна самой смерти (отец устроил похороны своей дочери и теперь скрывает ее от мира)? За красоту можно и убить? Ассистент лаборатории Алида Валли здесь выступает в роли «охотницы» — архетипа, который использовался еще в «Белоснежке»: она выходит из дома и похищает молодых женщин.
«Глаза без лица» доносят до нас, что печаль, доведенная до предела, — это когда само счастье превращается в несправедливость. Чтобы получить что-то, приходится отнимать это у других.
(Eyes Without a Face, Жорж Франжю, 1960)
В сказках часто задействованы те же основополагающие страхи, к которым прибегают и фильмы ужасов: страх отвержения, одиночества, старения и потери красоты.
Жорж Франжю рассказывает о пластическом хирурге, который одержим стремлением спасти внешность своей дочери, чье лицо обезображено в результате несчастного случая. «Глаза без лица» — это хоррор в образе искаженной сказки, в том числе и благодаря звенящему саундтреку Морриса Жарра.
Единственное решение, которое видит отец — пересадить дочери чужое лицо. Для этого он убивает других женщин и крадет их лица. Но тело его дочери все время отвергает кожные трансплантанты.
Здесь есть над чем подумать. Потеря красоты равносильна самой смерти (отец устроил похороны своей дочери и теперь скрывает ее от мира)? За красоту можно и убить? Ассистент лаборатории Алида Валли здесь выступает в роли «охотницы» — архетипа, который использовался еще в «Белоснежке»: она выходит из дома и похищает молодых женщин.
«Глаза без лица» доносят до нас, что печаль, доведенная до предела, — это когда само счастье превращается в несправедливость. Чтобы получить что-то, приходится отнимать это у других.
© Paramount Pictures, 1960
6. «Психо»
(Psycho, Альфред Хичкок, 1960)
«Психо» — это переломный момент в истории кино, после него кинематограф уже не был прежним. Все сегодняшние размышления на тему «Что такое кино? И что такое телевидение?» восходят именно к «Психо».
Хичкок снял его с командой своего телесериала «Альфред Хичкок представляет», где в качестве шутки в начале использовался логотип «Парамаунт» с грубыми линиями настроечной таблицы для телевизоров.
С помощью «Психо» Хичкок доказал, что многочисленные подражатели никогда не смогут имитировать его стиль. Несмотря на страх и все пугающие моменты (и даже ту сцену в душе), в фильме бросается в глаза юмор: комичное волнение Нормана, когда машина Мэрион Крейн внезапно перестает тонуть в болоте, или воспоминания жены шерифа, как она выбирала погребальное платье для миссис Бейтс («барвинковый синий»), или псевдонаучные попытки психиатра «объяснить» все, что произошло, когда ясно, что никакого объяснения таким вещам быть не может.
В нашей жизни порой такое случается, и «Психо» Хичкока — это кинематографическая ухмылка в ответ на наши попытки найти смысл в бессмысленности.
(Psycho, Альфред Хичкок, 1960)
«Психо» — это переломный момент в истории кино, после него кинематограф уже не был прежним. Все сегодняшние размышления на тему «Что такое кино? И что такое телевидение?» восходят именно к «Психо».
Хичкок снял его с командой своего телесериала «Альфред Хичкок представляет», где в качестве шутки в начале использовался логотип «Парамаунт» с грубыми линиями настроечной таблицы для телевизоров.
С помощью «Психо» Хичкок доказал, что многочисленные подражатели никогда не смогут имитировать его стиль. Несмотря на страх и все пугающие моменты (и даже ту сцену в душе), в фильме бросается в глаза юмор: комичное волнение Нормана, когда машина Мэрион Крейн внезапно перестает тонуть в болоте, или воспоминания жены шерифа, как она выбирала погребальное платье для миссис Бейтс («барвинковый синий»), или псевдонаучные попытки психиатра «объяснить» все, что произошло, когда ясно, что никакого объяснения таким вещам быть не может.
В нашей жизни порой такое случается, и «Психо» Хичкока — это кинематографическая ухмылка в ответ на наши попытки найти смысл в бессмысленности.
© Compass International Pictures, 1978
5. «Хэллоуин»
(Halloween, Джон Карпентер, 1978)
Уже существовало множество фильмов в жанре хоррор, когда в 1978 году вышел легендарный слэшер Джона Карпентера. Но в «Хэллоуине» найдена идеальная формула, с помощью которой можно сделать страшненький праздник незабываемым.
Благодаря животрепещущей теме, идеальной «последней девушке» Лори Строуд в исполнении Джейми Ли Кертис и злодею, который никак не желает умирать, «Хэллоуин» навсегда изменил этот жанр.
После того как в возрасте шести лет Майкл Майерс по необъяснимой причине убил свою старшую сестру на Хэллоуин, он большую часть времени жил в убежище. Но в ту роковую ночь 1978 года он возвращается в родной Хэддонфилд, чтобы начать бойню, терроризируя Лори и ее друзей.
Пряча свое изуродованное лицо за отвратительной белой маской, Майерс на протяжении всего фильма неистовствует, невосприимчивый к пулям и ударам.
Хотя технически Карпентер убил его в 1980 году в фильме «Хэллоуин-2», Майерс стал настолько популярным, что режиссер «воскресил» его еще раз в 1988 году, чтобы создать целую франшизу, столь любимую фанатами фильмов ужасов.
(Halloween, Джон Карпентер, 1978)
Уже существовало множество фильмов в жанре хоррор, когда в 1978 году вышел легендарный слэшер Джона Карпентера. Но в «Хэллоуине» найдена идеальная формула, с помощью которой можно сделать страшненький праздник незабываемым.
Благодаря животрепещущей теме, идеальной «последней девушке» Лори Строуд в исполнении Джейми Ли Кертис и злодею, который никак не желает умирать, «Хэллоуин» навсегда изменил этот жанр.
После того как в возрасте шести лет Майкл Майерс по необъяснимой причине убил свою старшую сестру на Хэллоуин, он большую часть времени жил в убежище. Но в ту роковую ночь 1978 года он возвращается в родной Хэддонфилд, чтобы начать бойню, терроризируя Лори и ее друзей.
Пряча свое изуродованное лицо за отвратительной белой маской, Майерс на протяжении всего фильма неистовствует, невосприимчивый к пулям и ударам.
Хотя технически Карпентер убил его в 1980 году в фильме «Хэллоуин-2», Майерс стал настолько популярным, что режиссер «воскресил» его еще раз в 1988 году, чтобы создать целую франшизу, столь любимую фанатами фильмов ужасов.
© Warner Bros. Pictures, 1973
4. «Изгоняющий дьявола»
(The Exorcist, Уильям Фридкин, 1973)
Спустя почти полвека после своего появления «Изгоняющий дьявола» остается одним из самых страшных фильмов по одной простой причине — вы испытываете ужасный дискомфорт из-за контраста между личностью невинной молодой девушки и демоном, завладевшим ее душой.
Историческая игра Линды Блэйр в роли 12-летней Реган, чья голова дергается и изрыгает рвоту вперемешку с неприятным смехом и непристойностями, воплощает идею о том, что в мире нет ничего святого. Даже Макс фон Сюдов со своей Библией не гарантирует, что у Рози и ее семьи все наладится.
Фридкин, который снимал далеко не только фильмы ужасов, подходит к роману Уильяма Питера Блатти с той же изощренностью, какую позже привнес во множество других жанров.
Один из самых прибыльных фильмов в истории, «Изгоняющий дьявола» породил несколько сиквелов и телесериалов, но ни один из них не сравнится с ясностью оригинала, повествующего о мифологии верхушки американского среднего класса.
В фильме много глубоких, пугающих и настолько достоверных моментов, что даже сам Фридкин после съемок стал истинно верующим. Спустя десятилетия в документальном фильме об экзорцизме «Дьявол и отец Аморт» он рассказывает, где черпал вдохновение для создания персонажей, и это творение показывает, как талантливые плоды труда автора могут годами преследовать и его самого, и поколения киноманов.
(The Exorcist, Уильям Фридкин, 1973)
Спустя почти полвека после своего появления «Изгоняющий дьявола» остается одним из самых страшных фильмов по одной простой причине — вы испытываете ужасный дискомфорт из-за контраста между личностью невинной молодой девушки и демоном, завладевшим ее душой.
Историческая игра Линды Блэйр в роли 12-летней Реган, чья голова дергается и изрыгает рвоту вперемешку с неприятным смехом и непристойностями, воплощает идею о том, что в мире нет ничего святого. Даже Макс фон Сюдов со своей Библией не гарантирует, что у Рози и ее семьи все наладится.
Фридкин, который снимал далеко не только фильмы ужасов, подходит к роману Уильяма Питера Блатти с той же изощренностью, какую позже привнес во множество других жанров.
Один из самых прибыльных фильмов в истории, «Изгоняющий дьявола» породил несколько сиквелов и телесериалов, но ни один из них не сравнится с ясностью оригинала, повествующего о мифологии верхушки американского среднего класса.
В фильме много глубоких, пугающих и настолько достоверных моментов, что даже сам Фридкин после съемок стал истинно верующим. Спустя десятилетия в документальном фильме об экзорцизме «Дьявол и отец Аморт» он рассказывает, где черпал вдохновение для создания персонажей, и это творение показывает, как талантливые плоды труда автора могут годами преследовать и его самого, и поколения киноманов.
© Paramount Pictures, 1968
3. «Ребенок Розмари»
(Rosemary’s Baby, Роман Полански, 1968)
Тревога нарастает с самых начальных титров, которые призрачно бегут по экрану в сопровождении пения Мии Фэрроу. Шедевр Романа Полански сразу же запускает в вас свои когти, оставляя в душе такие же ужасные следы, какие появились на теле Розмари.
В этой до сих пор актуальной истории о женщине, обманутой мужем и соседями, зло не является неопознаваемой сущностью — это сатанисты, живущие по соседству.
Беременность героини проходит в стрессе, но без поющих по ночам ведьм, и это только удваивает подозрения Розмари, что кто-то заключил договор с Люцифером об ее неродившемся ребенке.
В «Ребенке Розмари» представлен настолько интеллектуальный подход к психологическому хоррору, что фильм заслуживает докторской диссертации. С годами его ценность стала еще больше — и не только потому, что сейчас мы знаем о Полански больше, чем 50 лет назад.
(Rosemary’s Baby, Роман Полански, 1968)
Тревога нарастает с самых начальных титров, которые призрачно бегут по экрану в сопровождении пения Мии Фэрроу. Шедевр Романа Полански сразу же запускает в вас свои когти, оставляя в душе такие же ужасные следы, какие появились на теле Розмари.
В этой до сих пор актуальной истории о женщине, обманутой мужем и соседями, зло не является неопознаваемой сущностью — это сатанисты, живущие по соседству.
Беременность героини проходит в стрессе, но без поющих по ночам ведьм, и это только удваивает подозрения Розмари, что кто-то заключил договор с Люцифером об ее неродившемся ребенке.
В «Ребенке Розмари» представлен настолько интеллектуальный подход к психологическому хоррору, что фильм заслуживает докторской диссертации. С годами его ценность стала еще больше — и не только потому, что сейчас мы знаем о Полански больше, чем 50 лет назад.
© Bryanston Distributing Company, 1974
2. «Техасская резня бензопилой»
(The Texas Chainsaw Massacre, Тоуб Хупер, 1974)
1970-е навсегда изменили жанр хоррора, и катализатором этого процесса стала «Техасская резня бензопилой» Тоуба Хупера.
Группа друзей наткнулась на ужасный дом в Техасе, где живет невменяемая семья каннибалов во главе с одним из главных злодеев жанра ужасов — Кожаным лицом в маске, сшитой из человеческой кожи.
Вырвавшись из лап вооруженного бензопилой Кожаного лица, Салли становится первой «последней девушкой» жанра хоррор, выжившей в аду, чтобы стать кровожадным ангелом мести. Хотя «последние девушки» за годы претерпели множество трансформаций, именно этот сюжетный поворот стал одним из величайших феминистских достижений жанра.
Как толкиновская Эовин, которая заявляет «Я не муж» перед тем, как убить, казалось бы, бессмертного лорда назгулов, «последние девушки» жанра уничтожают величайших кинозлодеев, и путь им проложила Салли Хупера.
(The Texas Chainsaw Massacre, Тоуб Хупер, 1974)
1970-е навсегда изменили жанр хоррора, и катализатором этого процесса стала «Техасская резня бензопилой» Тоуба Хупера.
Группа друзей наткнулась на ужасный дом в Техасе, где живет невменяемая семья каннибалов во главе с одним из главных злодеев жанра ужасов — Кожаным лицом в маске, сшитой из человеческой кожи.
Вырвавшись из лап вооруженного бензопилой Кожаного лица, Салли становится первой «последней девушкой» жанра хоррор, выжившей в аду, чтобы стать кровожадным ангелом мести. Хотя «последние девушки» за годы претерпели множество трансформаций, именно этот сюжетный поворот стал одним из величайших феминистских достижений жанра.
Как толкиновская Эовин, которая заявляет «Я не муж» перед тем, как убить, казалось бы, бессмертного лорда назгулов, «последние девушки» жанра уничтожают величайших кинозлодеев, и путь им проложила Салли Хупера.
© Warner Bros., 1980
1. «Сияние»
(The Shining, Стэнли Кубрик, 1980)
Дело не в призраках, которые нас преследуют, а в нас самих. Разве у Джека Торранса (Джек Николсон) в «Сиянии» не развился бы психоз, несмотря ни на что?
Когда мы впервые встречаемся с ним, он уже однажды поднял руку на своего сына. Николсон с самого начала играет Джека так, словно тот не совсем в себе: «Видишь? Все хорошо. Он видел это по телевизору».
В «Сиянии» есть определенная логика сна, вроде той, что у Кубрика появилась в «Широко закрытых глазах» 19 лет спустя: все, чего вы боитесь и от чего отмахиваетесь, на самом деле может быть правдой. Страх, притаившийся у нас в животе, не лжет. Если предчувствие говорит тебе, что твой муж может попытаться убить тебя и сына, вероятно, у этого предчувствия есть очень веская причина.
Чтобы прожить жизнь, нам постоянно приходится на что-то закрывать глаза, но фильмы ужасов неизменно доказывают, что это может привести нас к смерти. И это однозначно почти убивает Венди и Дэнни в «Сиянии». Но они просыпаются, меняются и начинают понимать, как дело обстоит в реальности, не ища больше никаких оправданий и тем самым возвращаясь к жизни.
Но многие из нас этого не делают и продолжают слепо маршировать по жизни, обреченные повторять свои ошибки снова и снова, как если бы мы сами на самом деле всегда были тем самым смотрителем.
(The Shining, Стэнли Кубрик, 1980)
Дело не в призраках, которые нас преследуют, а в нас самих. Разве у Джека Торранса (Джек Николсон) в «Сиянии» не развился бы психоз, несмотря ни на что?
Когда мы впервые встречаемся с ним, он уже однажды поднял руку на своего сына. Николсон с самого начала играет Джека так, словно тот не совсем в себе: «Видишь? Все хорошо. Он видел это по телевизору».
В «Сиянии» есть определенная логика сна, вроде той, что у Кубрика появилась в «Широко закрытых глазах» 19 лет спустя: все, чего вы боитесь и от чего отмахиваетесь, на самом деле может быть правдой. Страх, притаившийся у нас в животе, не лжет. Если предчувствие говорит тебе, что твой муж может попытаться убить тебя и сына, вероятно, у этого предчувствия есть очень веская причина.
Чтобы прожить жизнь, нам постоянно приходится на что-то закрывать глаза, но фильмы ужасов неизменно доказывают, что это может привести нас к смерти. И это однозначно почти убивает Венди и Дэнни в «Сиянии». Но они просыпаются, меняются и начинают понимать, как дело обстоит в реальности, не ища больше никаких оправданий и тем самым возвращаясь к жизни.
Но многие из нас этого не делают и продолжают слепо маршировать по жизни, обреченные повторять свои ошибки снова и снова, как если бы мы сами на самом деле всегда были тем самым смотрителем.
© Мосфильм, 1967
В сотню великих хорроров попал даже один советский фильм ужасов. На 89-м месте — «Вий».
(Константин Вершов и Георгий Кропачев, 1967)
Основанный на повести Николая Гоголя «Вий» — редкий пример фильма ужасов, снятого в России в советские времена.
Семинаристы, путешествующих по сельской местности, проводят ночь в компании ведьмы, и один из них ее убивает. Утром они обнаруживают, что ведьма на самом деле была дочерью богатого землевладельца, и теперь надо провести три ночи взаперти в местной церкви, защищая ее тело от злых духов.
Ужасы, возникающие в течение ночи, могут сравниться с отборными чудовищами Гильермо дель Торо: гоблины с разлагающейся плотью, костлявые демоны и изломанные скелеты прорываются сквозь стены церкви. И в довершение всего — дух молодой ведьмы, одетой в белое платье, с ромашковым венком на голове и плачущей кровавыми слезами, одновременно прекрасной и устрашающей.
Кое-какие ужасы в «Вие» устарели, но фильм по-прежнему интересно посмотреть, чтобы познакомиться с кинематографом этого типа, некогда спрятанным за железным занавесом.
(Константин Вершов и Георгий Кропачев, 1967)
Основанный на повести Николая Гоголя «Вий» — редкий пример фильма ужасов, снятого в России в советские времена.
Семинаристы, путешествующих по сельской местности, проводят ночь в компании ведьмы, и один из них ее убивает. Утром они обнаруживают, что ведьма на самом деле была дочерью богатого землевладельца, и теперь надо провести три ночи взаперти в местной церкви, защищая ее тело от злых духов.
Ужасы, возникающие в течение ночи, могут сравниться с отборными чудовищами Гильермо дель Торо: гоблины с разлагающейся плотью, костлявые демоны и изломанные скелеты прорываются сквозь стены церкви. И в довершение всего — дух молодой ведьмы, одетой в белое платье, с ромашковым венком на голове и плачущей кровавыми слезами, одновременно прекрасной и устрашающей.
Кое-какие ужасы в «Вие» устарели, но фильм по-прежнему интересно посмотреть, чтобы познакомиться с кинематографом этого типа, некогда спрятанным за железным занавесом.
