В прошедшее воскресенье, 10 ноября подали в отставку президент Боливии Эво Моралес, руководивший страной с 2006 года, и его бессменный вице-президент Альваро Гарсия Линера. Также в течение дня покинули свои посты десятки министров, депутатов, губернаторов и мэров от правящей партии МАС (Движение за социализм). Одно из самых успешных левых правительств Латинской Америки рухнуло в один день. Казалось бы, как и в Венесуэле, виноват кто-то из двух: то ли бездарная политика «отнять и поделить», то ли американский империализм. Но в случае Боливии ситуация совсем иная.
Как свергли Моралеса
Непосредственным катализатором кризиса стало заявление Организации американских государств (ОАГ). Проведенный ею аудит президентских выборов в Боливии 20 октября выявил существенные нарушения и «очевидную манипуляцию» со стороны властей, которым было рекомендовано отменить результаты выборов и провести новые после полного обновления Верховного избирательного суда, как именуется местный центризбирком.
По боливийскому закону о выборах второй тур проводится, если разница между двумя ведущими кандидатами составит менее 10%. Во время октябрьских выборов, по мере того как результаты появлялись на экранах, становилось все очевиднее, что второго тура не избежать: после подсчета 83% голосов разница между Эво Моралесом и его главным соперником Карлосом Месой составляла 7%.
Однако в 7:40 вечера система зависла, и 24 октября после нескольких дней мутных объяснений и оправданий властей появились официальные результаты, дававшие Эво искомое преимущество над соперником (46,8% против 36,7%). Выглядело это как издевательство над избирательным процессом и привело к череде массовых забастовок и манифестаций. Хотя поначалу казалось, что протесты не поколебали уверенности властей в успехе проведенных выборов.
Однако пару дней назад стали появляться сообщения, что полиция то и дело переходит на сторону протестующих. Скорее всего, власти получили значительно более убедительные сигналы о необходимости смены политики, но публично о них ничего не было известно. Поэтому по-настоящему шокирующим стал не доклад ОАГ о боливийских выборах, а сделанное в семь утра в воскресенье заявление президента Моралеса, что он назначает новые выборы, дату и формат проведения которых объявит позже (хронологию дня можно посмотреть тут).
Боливийская оппозиция почти сразу же выступила с заявлением, что власти, уже запятнавшие себя подтасовкой выборов, не имеют права организовывать новые выборы, а президент — выставлять вновь свою кандидатуру. Начались новые мобилизации протестующих и нападения на сторонников Моралеса. Например, жители оппозиционно настроенного города Потоси взяли в заложники брата председателя Палаты депутатов Виктора Борды, заставив того уйти с должности.
Генпрокурор объявил о немедленном открытии дел по подлогам на выборах, а министры и депутаты от правящей партии МАС начали массово уходить в отставку; около двадцати из них укрылись в мексиканском посольстве. В три часа дня прозвучало обращение главы Вооруженных сил Боливии Уильямса Калимана к президенту с призывом уйти в отставку для сохранения мира в стране. Через 15 минут военных поддержал глава полиции. Без четверти четыре президентский самолет вылетел из столицы в неизвестном направлении. Вскоре было опубликовано обращение президента и вице-президента об отставке.
Сейчас в Боливии царит хаос. Считается, что бывший президент находится в своем родном регионе Чапаре в департаменте Кочабамба, но точных сведений о его местонахождении нет. Новым временным президентом страны по закону должна стать Жанин Аньес, третий зам председателя Сената; председатель Сената и два его первых зама ушли в отставку. Кандидат от оппозиции Карлос Меса призывает к конституционному выходу из кризиса и открытию заседания парламента.
Проблема в том, что из-за массовых отставок представителей правящей МАС, у которой было большинство в обеих палатах, в парламенте может не быть кворума. Второй лидер оппозиции, Луис Камачо выступает за создание временного правительства из военных и представителей гражданских комитетов. Полиция отказывается подчиняться назначенному Моралесом начальству и никак не препятствует усиливающимся грабежам и насилию.
Международная реакция на отставку известного своими левыми взглядами Моралеса оказалась более чем ожидаемой. Все левые правительства Латинской Америки твердят о военном перевороте, все правые — о торжестве демократии. Например, избранный аргентинский президент левый Альберто Фернандес раскритиковал боливийские события, в то время как уходящий правый Маурисио Макри отказался пропустить самолет беглеца Моралеса через воздушное пространство Аргентины.
Спровоцировавшая кризис ОАГ хранит молчание. Несколько неожиданной видится позиция Мексики. Весь последний год левое правительство Лопеса Обрадора всячески дистанцировалось от какого-либо активного участия в поддержке, даже словесной, своих левых соседей. Но теперь Мексика не только приняла под свое покровительство представителей рухнувшей власти, но и пообещала предоставить убежище Моралесу. В Европе и даже США мало кто заметил кризис в Боливии и тем более откликнулся на него.
Трудности Боливии
Шаблонная реакция соседей и равнодушие мировых держав к событиям в Боливии очень показательны. Эта страна во многом остается терра инкогнита для остального мира. По размеру Боливия больше Турции, но население там всего 11 млн человек, а горы и отсутствие выхода к морю изолируют ее даже от ближайших соседей. Еще пару лет назад самолеты из Боливии летали только в три-четыре соседних страны и в Испанию, сейчас добавились США и еще несколько латиноамериканских государств. Почти никто из моих латиноамериканских знакомых, летающих по делам по всему Западному полушарию, там не бывал. Расположенная глубоко внутри континента, Боливия оказывается на задворках интересов даже для соседних Бразилии, Аргентины или Чили.
Страна состоит из двух непохожих друг на друга частей. Юго-запад (пять департаментов со столицей Ла-Пасом и городом-спутником Эль-Альто) — это горный регион (средняя высота 3500-4000 м) с самым высоким миллионным городом мира (Эль-Альто, дословно «Верхний») и его аэропортом, находящимся на высоте 4100 м, то есть на 500 м выше Тибета. Основной доход здесь — металлы (треть экономики страны). Население очень бедное и традиционное, в сельской местности почти целиком индейское (аймара и кечуа). В целом индейцы составляют 60% населения Боливии — самый высокий показатель в мире.
Вторая часть — северо-запад, гораздо менее населенные саванны и джунгли. Население региона метисное, многочисленные индейские племена очень небольшие и составляют незначительное меньшинство жителей. Здесь добываются нефть и газ (еще треть экономики страны), уровень доходов тут заметно выше, чем в горной части, особенно в столице lowlands Санта-Крус, главного соперника Ла-Паса в экономической и общественной жизни страны.
Тяжелая география, бедное традиционное население, плохо связанные и антагонистичные регионы — все это делало Боливию одним из самых отсталых государств на континенте. Из эпохи диктатур 1970-х годов, столь типичных для Латинской Америки, страна вышла в состоянии глубокого экономического кризиса, который в 1980-е был смягчен неолиберальными реформами, но потом усугублен их продолжением в конце 1990-х.
Особенно болезненными стали приватизация и борьба с выращиванием коки. В начале 2000-х правительство пыталось лавировать между давлением иностранного капитала и уступками протестующим, но в конце концов ушло в отставку. Президентом тогда был тот самый Карлос Меса, который теперь стал главным оппонентом Моралеса на выборах.
Достижения Моралеса
В 2006 году президентом Боливии избрали Эво Моралеса, который вместе с левым Движением за социализм начал радикальные реформы. Нефть и газ национализировали, но бывшие владельцы месторождений остались управлять ими на новых условиях. Под частичный или полный контроль государства перешли и многие другие секторы экономики. При этом никакого экономического коллапса не случилось: начиная с 2006 года ВВП Боливии растет по 4-8% в год.
В отличие от многих других стран Латинской Америки активная социальная политика правительства Моралеса не позволила быстрому экономическому росту привести к резкому расслоению населения. В 2002 году в Боливии за чертой бедности жило 63% населения, в 2018-м — всего 35%. Коэффициент имущественного неравенства Джини снизился за эти годы с 0,60 до 0,47. Индейцы наконец получили реальные права и признание собственных традиций и языков (их 36) со стороны государства — по Конституции 2009 года страна стала называться «Плюринациональным государством Боливия».
Некогда страшный и нищий, построенный на горе над столицей индейский шанти-таун Эль-Альто превратился в довольно пристойный миллионный город с бульварами и торговыми центрами. Со столицей его соединили девять канатных дорог, которые во многом избавили город от пробок.
Проблемы с транспортом, исключительно сложные из-за экстремальных высот, высокогорного рельефа (недалеко от Ла-Паса проходит общепризнанная «самая опасная дорога в мире») и малочисленности населения, стали успешно решать с помощью развития авиации. Было построено несколько новых аэропортов, каждый год открываются новые авиарейсы, была создана и успешно работает государственная авиакомпания «Боа» (не змея, а Boliviana de Aviación).
Благодаря этому начал активно развиваться туризм. В стране, где в 2012 году было трудно найти пристойный ресторан, к 2018 году открылись десятки заведений с изысканным дизайном и затейливыми блюдами. Среди соляных пустынь и кактусов появились эко-френдли-бутик-отели, а склоны Анд в провинции Тариха обросли виноградниками, из которых стали делать очень приличные вина (особенно в чести таннат).
Что пошло не так?
Очевидно, что в Боливии нет экономического кризиса, тем более в масштабах Венесуэлы. Нет здесь и активного внешнего вмешательства. Несмотря на порой истерическую левую риторику, Моралес капитально не портил отношений с США и никогда не упоминался Вашингтоном среди рассадников зла на континенте. Отношения с зарубежными инвесторами улажены, и давления со стороны соседних стран тут тоже нет.
Нет в Боливии и мощной оппозиции. Она была столь разобщенной и разноидейной (больше даже левая, чем правая), что только к выборам 2018 года ей наконец удалось с грехом пополам объединиться вокруг одного кандидата. Этим кандидатом стал историк Карлос Меса.
Меса уже успел побывать президентом Боливии в 2003-2005 годах, перейдя в эту должность с поста вице-президента, когда его предшественник подал в отставку из-за протестов. В промежутке между 2005 и 2019 годом Меса вернулся к своей главной профессии — занимался историей и журналистикой, написал два десятка популярных книг, в том числе «Историю Боливии».
Он согласился баллотироваться только в августе этого года и смог собрать самых разных избирателей. С одной стороны, Меса — не индеец и не левый и даже из элиты, пусть и интеллектуальной, а значит, приемлем для правых. С другой стороны, во время своего президентства он отказался силой подавлять протесты и проводил довольно прогрессивные законы, поэтому подходит и для умеренно левых.
Тем не менее благообразного профессора Месу не назовешь выдающимся харизматиком, способным повести массы на свержение правительства. Каких-то особенных, новых проблем в Боливии тоже не наблюдается. Да, коррупция, бедность, но все это было и раньше, и даже в больших количествах. Если бы дело было только в этом, то Моралеса вряд ли отстранили бы от власти.
Непосредственной причиной президентской отставки стал отказ армии и полиции подчиняться приказам Моралеса. С полицией он давно находился в конфликте, а вот армию как раз холил и лелеял. Тем не менее злую шутку с ним могло сыграть осуждение на долгие сроки (10-15 лет) трех высокопоставленных военных, руководивших подавлением народных волнений в 2003 году. По сути, их просто сделали козлами отпущения, а теперь, когда ситуация повторилась, военные наотрез отказались силой разгонять протесты.
Однако позиция военных и полиции не была бы столь активной без масcового народного недовольства, главной причиной которого был авторитаризм Моралеса — он просто ни за что не хотел отдавать власть. Новая Конституция 2009 года обнулила его первый срок, и он избрался на два последующих пятилетних, то есть должен был остаться у власти до начала 2020 года.
Казалось бы, у популярного президента были все возможности подыскать надежного преемника, но вместо этого в 2016 году он затеял референдум о возможности переизбрания после 2020 года, который проиграл. Тогда Моралес добился от Верховного суда закона, по которому все выборные должности в Боливии не имеют ценза переизбраний.
Все это вызвало волну возмущения. В 2018 году в беседах с десятком боливийцев разного социального статуса я слышал схожее: до 2014 года все было более-менее или даже очень хорошо, но потом президенту следовало уйти, а он остался, попрал нашу волю, высказанную на референдуме, и все начало катиться вниз.
Разговоры о скатывании вниз не очень подтверждаются статистикой, но народное восприятие оказалось важнее. Самые разные силы стали выступать против засидевшегося президента. Нелегитимность (прикрытая законностью) его выдвижения на четвертый срок была очевидна всем. И вот тут карикатурная и беззастенчивая попытка подтасовать итоги первого тура — особенно при существенных шансах выиграть второй — стала последней каплей. Демократия оказалась для боливийцев важнее экономики. Надеюсь, что им не придется пожалеть о таком выборе.
