Эти кадры облетели весь мир: Владимир Путин с голым торсом, в прекрасной физической форме для своего возраста, с удочкой в руке, а на крючке трепещет крупная рыбина. На заднем плане — красивый вид на озеро, густой лес, и ни души вокруг. Вот как отдыхает самый могущественный человек в России.
Этой осенью он снова отправился туда, впрочем, на этот раз одетым. В октябре в этой идиллии без пуховика было бы слишком холодно.
Это укромное местечко властитель Кремля нашел на самом отшибе своей огромной империи: в республике Тува, в 4 500 километрах от Москвы, на границе с Монголией. Что примечательно: Тува на самом деле совершенно не русское место.
Здесь практически нет этнических русских, а большинство населения составляют тувинцы — тюркский народ, родственный монголам. Тува попала под контроль Москвы лишь в 1944 году — именно тогда Советский Союз поглотил маленькую горную республику.
С тех пор Тува входит в состав России. Статистические данные делают этот регион совершенно не привлекательным для туристов: нигде в России не совершается больше преступлений в пересчете на количество жителей. К тому же Тува — один из беднейших регионов в стране. Здесь распространен алкоголизм — и это одна из причин ухудшения криминогенной ситуации.
Горы и долины становятся запретной зоной
Так почему же Путин ездит в отпуск именно в эти отдаленные места? Одна из главных причин имеет личный характер: именно отсюда родом глава российского министерства обороны Сергей Шойгу.
Он входит в ближайшее окружение президента и постоянно организует для него настоящий «мужской» отдых — с катанием на лодках, рыбалкой на гарпун, наблюдением за животными в дикой природе. «Шойгу — прекрасный организатор таких поездок», — говорит Сергей Конвиз, издатель «Риск-экспресса» — единственной независимой газеты в Туве.
64-летний Конвиз — убежденный оппозиционер, и ему не нравится, что Путин проводит отпуск в Туве. «Когда приезжает Путин, вся республика встает по стойке смирно. К его приезду ловится рыба и в огромных бочках доставляется к тому или иному озеру, чтобы президент точно поймал какой-нибудь подходящий экземпляр», — рассказывает он.
При этом Путин, по его словам, совершенно не интересуется жителями республики. Президент передвигается на вертолете и все равно бывает лишь в тщательно «зачищенных» местах. Иначе говоря, если Путин отправляется на пешую прогулку, то горы и долины по всей округе становятся для всех запретной зоной.
Пение как элемент национального самосознания
Для жителей региона, месячная зарплата которых составляет в пересчете порядка 250 франков, «каникулы» Путина становятся чем-то вроде визита инопланетян. У местных жителей попросту совершенно другие проблемы. «Формально экономика Тувы в последние годы значительно выросла, но люди все равно лишь беднеют», — утверждает Конвиз. Виноваты в этом, по его мнению, коррумпированные местные чиновники.
Бедность, коррупция, неравномерное распределение ресурсов: от этих проблем страдают многие провинциальные регионы России. В столь любимой Путиным Туве есть, однако, еще одна проблема: тувинцы опасаются за собственное существование как национальности.
Дело в том, что в России с ее 144 миллионами жителей насчитывается всего лишь около 250 тысяч тувинцев. О независимости и открытой борьбе против центральной власти в республике, известной своими шаманами и буддистской верой, никто даже не говорит. Тувинцы делают ставку на мирные методы — они поют и именно так выражают свое национальное самосознание.
Язык богов
Место действия: столица Тувы Кызыл, городской театр. На сцене выступает «Тувинский ансамбль» — по большому залу разносятся раскатистые звуки. Это хоомей — национальное горловое пение. В городе проходит фестиваль этого искусства, длящийся уже несколько дней. «Наше горловое пение — хоомей — это язык богов», — говорит Игорь Кошкендей, руководитель Тувинского культурного центра, организовавшего фестиваль.
Кремль дает миллионы
Фестиваль, как и сам Культурный центр, финансируется из государственного бюджета. Концерты и певческие конкурсы продолжаются несколько дней. Игорь Кошкендей, сам страстный любитель горлового пения, говорит: «Наша цель — сделать хоомей как можно более популярным. Мы стремимся сохранить наше культурное наследие и развивать его и дальше».
Сохранить то, что существует уже давно, и при этом идти в ногу со временем. Для тувинцев это большой вызов. Их культура уходит корнями в века. До того как сюда пришли русские, тувинцы были кочевниками, жили в юртах. Советские власти заставили их вести оседлый образ жизни, и давление в виде русификации заметно до сих пор. Впрочем, Тува извлекла из влияния Москвы и выгоду: именно при советской власти здесь построили дороги, города, фабрики. Кремль ежегодно финансирует маленькую республику. Региональный бюджет на 86% состоит из средств, поступающих из федеральной казны.
Дигитализация приближает Туву к остальному миру
Смена декораций: участники фестиваля хоомея отправились на берег Енисея. Здесь, на небольшом холме, находится одна из их святынь. Шаман в медвежьей шкуре пляшет вокруг костра и бьет в большой барабан.
Это нечто намного большее, чем «этнокич». Рядом с костром стоит министр культуры Тувы Альдар Тамдын. Он тоже страстный поклонник хоомея, а на досуге мастерит из дерева традиционные тувинские струнные музыкальные инструменты. «В советские времена хоомей был под запретом, как и наши традиционные инструменты. Но мы, тувинцы, нарушали эти запреты. Мы все равно пели, а на инструментах рисовали серп и молот. И коммунисты уже не могли запрещать нам играть на них».
Теперь настали иные времена. Республиканское правительство активно продвигает хоомей в массы, доказательством чего является и фестиваль. «Речь идет о выживании тувинцев как народа. Ведь многие уже забывают родной язык — особенно в городах все чаще говорят по-русски. Хоомей противостоит этой тенденции, потому что те, кто им владеет, заботятся о наших языке и культуре».
Тува во все времена была отдаленным местом. Здесь до сих пор нет железной дороги, и, если не считать авиасообщения, со всей остальной территории России добраться сюда можно только по одной-единственной дороге протяженностью 300 километров.
Однако цифровые технологии делают свое дело: Тува становится ближе к «остальному» миру. Интернет и телевидение преодолевают горные цепи, отделяющие республику от «большой России». «Поэтому тувинский язык для многих детей уже не первый, — говорит министр культуры Тамдын. — Даже моя собственная четырехлетняя дочь лучше говорит по-русски, чем по-тувински».
Но Путин очень и очень далек от всех этих проблем. Почти на всех последних официальных фотографиях из Тувы он изображен в гордом одиночестве. Его окружает только прекрасная природа этого отдаленного региона — и ни одного тувинца.
