Париж — От Гитлера до Сталина и от Муссолини до Мао — мировые диктаторы XX века на зубок выучили знаменитое высказывание Никколо Макиавелли: «лучше пусть боятся, чем любят». Однако большинство современных диктаторов, похоже, стремятся поддерживать лояльность своих народов, не предоставляя им то, что они хотят, а манипулируя ими и заставляя их думать, что у них всё это уже есть. И никто не применяет этот подход более мастерски, чем президент России Владимир Путин.
Рейтинги поддержка Путина значительно снизились в последние годы, тем не менее, они остаются высокими: как показывают опросы, 61% россиян оценивают его деятельность позитивно. Если бы президентские выборы проходили сегодня, 44% избирателей проголосовали бы за Путина. Ни один другой кандидат не получил бы двузначной цифры поддержки.
Путин явно не обязан своей популярностью достижениями в управлении экономикой. Вернув себе президентскую власть в 2012 году, он упорно не выполняет обещания проводить реформы, повышать производительность и объёмы инвестиций, а также уровень жизни россиян. И, похоже, что у его правительства нет никакого плана ускорения стагнирующих темпов роста ВВП.
По прогнозам Международного валютного фонда, в ближайшие пять лет средние темпы роста ВВП в России составят менее 2%. В 2021 году доля России в мировом ВВП (в пересчёте по паритету покупательной способности), как ожидается, упадёт ниже 3% — впервые в новейшей истории. А в номинальном выражении этот коэффициент будет даже ниже — 1,8% (согласно прогнозам). Но что самое важное, реальные доходы российских домохозяйств сейчас на 10% ниже, чем в 2014 году, и они не показывают никаких симптомов предстоящего роста.
Так чем же объяснить сохраняющуюся популярность Путина? Дэниел Трейзман и я доказываем в нашей недавней работе, что для Путина и других современных автократов ответом является способность контролировать информацию, получаемую людьми. Это даёт возможность лидеру убедить большинство населения в том, что, несмотря на несовершенство режима, именно этот режим является наилучшим вариантом для страны.
Выполнять подобную задачу в цифровую эпоху очень трудно. Растущее число образованных граждан (или, как мы их называем, «информированные элиты») понимает недостатки режима. И поэтому для автократов императивом становится предотвращение попыток этих элит сообщить правду обществу.
Важную роль играют репрессии. Но разительно отличаясь от широко известных массовых репрессий в прошлом (они были призваны запугать всю потенциальную оппозицию), сегодняшние репрессии являются целенаправленными и, что критически важно, их можно отрицать. Например, российский оппозиционный лидер Алексей Навальный не был допущен к президентским выборам в 2018 году, но официально это произошло не по политическим причинам, а потому что он был осуждён по делу о мошенничестве (этот приговор в дальнейшем был отменён Европейским судом по правам человека). Подобные методы позволяют Путину делать вид, будто он получил власть на свободных и справедливых выборах.
Кроме того, современные информационные автократы активно занимаются цензурой. Россия входит в число 20% стран мира с худшими показателями в рейтингах свободы прессы, составляемых организациями Freedom House и «Репортёры без границ». А как показывает «Индекс свободы в Интернете», составляемый Freedom House, Интернет в России менее свободен, чем в Белоруссии, Казахстане или Турции. Это показывает, насколько важна онлайн-цензура в информационной автократии с высоким уровнем проникновения Интернета. По данным отчёта «Google Transparency Report», Россия находится на первом месте в мире по количеству официальных запросов на удаление онлайн-контента. В первой половине 2019 года Россия сделала более 10 тысяч таких запросов. На втором месте находится Турция со всего лишь 1 тысячей запросов. (Китай не включён в этот рейтинг).
Поскольку конституция Россия прямо запрещает цензуру, одна из главных задач кремлёвских цензоров заключается в том, чтобы скрывать от общества информацию о своей деятельности. В целом, у них этот хорошо получается. По нашим с Трейзманом данным, в информационных автократиях, подобных России, общество в целом значительно оптимистичней оценивает состояние свободы прессы, чем образованные элиты.
Третий ключевой инструмент затыкания рта информированным элитам — кооптация. Российские элиты, решившие не сопротивляться путинскому режиму и не подвергаться репрессиям и цензуре, а поддерживать этот режим, получают щедрое вознаграждение. Но для того, чтобы эта коррупционная система работала, Путин обязан гарантировать, что она приносит больше вознаграждений, чем могла бы дать конкурентная система.
Впрочем, какими бы эффективными ни были эти инструменты, задача контроля над информацией становится всё более сложной. Например, очень сильной платформой для независимых и оппозиционных блогеров, а также для политической сатиры стал YouTube. А поскольку YouTube является важным источником развлечений для рядовых россиян, Кремль не может просто заблокировать эту платформу, не обнаружив при этом масштабов своей цензурной деятельности.
Китай в значительной степени сумел избежать этой проблемы, построив собственную, контролируемую версию Интернета, в том числе социальные сети и платформы для развлечений. Но он приступил к реализации этой стратегии сразу, как только началось проникновение Интернета, и поэтому у китайских пользователей просто нет опыта пользования свободным YouTube. Между тем, россияне уже интегрированы в глобальный Интернет, поэтому подобные методы применять уже слишком поздно.
Проблема осложняется тем, что численность информированных элит в России растёт. Как недавно признался ведущий российский пропагандист, Дмитрий Киселёв, обучение гуманитарным (и социальным) наукам порождает социальные беспорядки. Стоит ли удивляться, когда он пожаловался, что «слишком много» россиян изучает эти предметы.
Большинство населения Россия не станет хорошо информированным в одночасье. Но режим вынужден направлять всё больше ресурсов на затыкание рта информированным элитам, поэтому большинство будет страдать экономически. Со временем реальность пустых холодильников перевесит вечно оптимистическую информацию, исходящую из телевизоров и компьютеров, а фундамент путинской информационной автократии начнёт разваливаться.
Сергей Гуриев, бывший главный экономист Европейского банка реконструкции и развития и бывший ректор Новой Экономической Школы в Москве. Является профессором экономики в Sciences Po, Париж.
