Не хочет ли японский премьер-министр Синдзо Абэ подписать новый договор с Россией, отложив «территориальную проблему» на потом?
В Японии среди множества заинтересованных людей, в том числе и бывших жителей «северных островов», нарастает чувство обеспокоенности.
Такое ощущение возникает оттого, что, хотя на проходившем 7 февраля «Общенациональном съезде, потребовавшем возвращения островов», премьер и выразил решимость к решению «территориальной проблемы», в его высказываниях присутствовала бóльшая сдержанность, чем раньше.
Абэ уже в течение двух лет не только не упоминает об основополагающем курсе правительства на то, чтобы «подписать с Россией мирный договор только после возвращения Японии четырех островов», но фактически переводит достижение обеих этих целей — решения территориальной проблемы и заключения мирного договора — в параллельные плоскости, говоря в то же время, о «настойчивости» в продвижении к ним.
Самой большой проблемой, сохраняющейся в японско-российских отношениях, является проблема демаркации границ. Заключение мирного договора без разрешения этой проблемы может нанести ущерб национальным интересам Японии.
Наша линия должна быть такой: мирный договор может быть подписан между двумя странами только после решения вопроса о возврате всех четырех «северных островов» Японии.
Историческим фактом является то, что четыре «северных острова» были незаконно оккупированы Россией. Если всеми силами не добиться разрешения этой проблемы на основе законности и справедливости, то возвращение островов может отдалиться по времени.
В позапрошлом году президент Путин предложил премьеру Абэ подписать между странами «безусловный» мирный договор, отложив «территориальную проблему» на потом. На протяжении последующих двух лет российская сторона делала заявления в соответствии с этим предложением, настаивая на подписании «промежуточного» договора, который мог бы стать основой для добрососедских и дружественных отношений между двумя странами. Нельзя исключать того, что сделанные несколько дней назад премьер-министром Абэ заявления могут являться некоей «фигурой речи», которая может быть рассчитана даже на принятие этих российских требований.
Цель России состоит в укреплении японско-российского экономического сотрудничества и «вбивании клина» в усиление японско-американского взаимодействия в области безопасности.
Есть реальное опасение того, даже если предлагаемый мирный договор будет назван «промежуточным», но в него будут включены вопросы расширения экономического и других видов сотрудничества между Японией и Россией, последняя, посчитав свою цель достигнутой, отодвинет решение территориальной проблемы в неопределенное будущее.
Правительство Абэ, даже без достаточного обсуждения всех этих проблем в парламенте, явно взяло курс на проведение японско-российских переговоров с опорой на центральную идею о возврате Японии только двух островов — Хабомаи и Шикотана. Однако новых уступок российской стороне позволить нельзя.
Ко всему прочему в нашей озабоченности добавляется еще и проблема внесения поправок в Конституцию России.
Уже представленный в Госдуму проект таких поправок нацелен на укрепление суверенитета России и ставит российский Основной закон выше международного права и международных договоров.
А позавчера господин Путин выразил намерение передать на рассмотрение экспертов дополнительную поправку, суть которой состоит в запрещении любого отчуждения российских территорий.
Если в России по Конституции будет запрещено отчуждение российских территорий, это наверняка окажет соответствующее влияние на вопрос о передаче Японии островов Хабомаи и Шикотан на основе Совместной японско-советской Декларации.
Поскольку сейчас уже ясно бросается в глаза слабость позиции правительства Абэ вокруг «территориальной проблемы», необходимо, чтобы на начинающихся 15 февраля в Германии переговорах министров иностранных дел Японии и России, японский министр Тосимицу Мотэги четко довел до своего российского коллеги озабоченности японской стороны.
Не может существовать мирный договор со страной, которая не в состоянии выстраивать со своими партнерами отношений взаимного доверия.
