Рано и ли поздно мир преодолеет вираж, вызванный в его развитии коронавирусом, и борьба между великими державами начнется ровно с той точки, на которой она была поставлена на паузу. И уже сейчас нужно думать, какой будет внешняя политика США и в целом политика, направленная на защиту безопасности нашей страны, в пост-пандемическом мире. И тут в первую очередь Вашингтону надо будет обратить внимание на те части света, которые имеют жизненно важное значение для интересов США.
Большой Ближний Восток. Этот регион является самой большой козырной «дикой» картой в мировых делах. Мы пока не знаем, насколько серьезными будут потери Ирана. Мы не знаем и о том, насколько агрессивно вирус будет далее распространяться по региону, какой ущерб он нанесет и насколько мощно он дестабилизирует и без того шаткие ближневосточные страны.
Тот факт, что недавно мы уменьшили присутствие США на Ближнем Востоке, может сыграть в нашу пользу теперь. По сути, все неплохо устроилось в Сирии, где администрация президента США избежала «засасывания» наших сил в местный зыбучий песок. На данный момент, по крайней мере, проблемы Сирии остаются внутри самой Сирии, а не являются нашими проблемами. А Россия и Иран не очень-то усилили свои позиции с того момента, когда они решились на свои собственные интервенции на сирийской территории.
Тем не менее сейчас США надо построить на Ближнем Востоке надежную сеть безопасности, которая позволила бы нам продвигать общую безопасность в этом регионе, вести торговлю и разрешать возникающие там конфликты. Какой бы хаотичной ни была ситуация на Ближнем Востоке после бури коронавируса, Вашингтон должен выстроить там определенную архитектуру безопасности, которая бы помогла ответить на вызовы, там возникающие.
Главным таким вызовом является Иран — главный источник хаоса. Что бы ни произошло, США должны поддерживать против Ирана уже установленный санкционный режим — включая эмбарго на продажу оружия [Ирану]. Лучшая надежда для мира в плане решения глобальной иранской проблемы — это то, что в конце концов Иран удастся подтолкнуть к столу переговоров для заключения действительно обязывающей сделки с США.
Вашингтону также следует остерегаться возрождения трансграничного исламистского терроризма. Такие злобные группировки всегда процветают в условиях хаоса. Неадекватное госуправление, отсутствие гарантий личной и общественной безопасности, а также сокращающаяся экономическая свобода — все это может раздувать пламя экстремизма. США просто не имеют права прекратить активные, работающие на опережение контртеррористические операции.
Кроме того, Америке стоит обратить свой взгляд и на юг от Ближнего Востока — в сторону Африки, причем не только из-за беспокойства по поводу терроризма.
Китайское влияние может подточить и ез того слабые системы госуправления в странах этого региона. Оно может затормозить прогресс Африки в направлении к экономической свободе. И здесь США нужно будет уходить от военной по сути своей «африканской» стратегии прошлого, нацеленной прежде всего на борьбу с терроризмом. Нужен более сложный и многосторонний план, который одновременно защищал бы интересы США и не давал проблемам Северной Африки «перехлестнув» через преграды, обрушиться на Ближний Восток и Европу.
Европа. Единая, свободная, процветающая и пребывающая в мире с самой собой Европа остается жизненно важным национальным интересом США. Давайте назовем вещи своими именами: Европа сейчас получает мощнейший удар со стороны коронавируса. И этот удар сделает трансатлантическую солидарность более важной, чем когда-либо в истории.
Индо-Тихоокеанский регион. Пекин запустил мощную пиар-кампанию, нацеленную на то, чтобы отвлечь внимание от его жутко неудачного метода борьбы с эпидемией COVID-19. Но никакие ухищрения по манипуляции фактами не скроют ту реальность, что торговой марке под названием «компартия Китая» нанесен неплохой удар. Получил торпеду в борт и «светлый образ» китайской экономики. И последние пропагандистские изыски китайцев по этому поводу выглядят просто смешно. Они — не показатель силы, они — показатель отчаяния, вызванного беспомощностью.
Но нам надо быть реалистами. Коронавирус не поставит Пекин на колени. Не уменьшит он и китайское стремление подорвать власть США. Предложения о нашем собственном «брексите», разводе США с китайской экономикой тоже абсолютно нереалистичны. США после коронавируса нужно будет вернуться ровно к той точке, где мы были в начале эпидемии, заняв в отношении Китая жесткую, крайне практичную позицию. Такая позиция заставит Пекин уважать интересы США — хотя бы в долгосрочной перспективе. Как бы ни развивались события, США следует действовать пожестче с Китаем в тех сферах политики, где Пекин уже давно наглеет — и продолжает наглеть. А именно — в плане кражи китайцами интеллектуальной собственности, в плане их хищнических бизнес-стратегий и в плане их оскорбительной для США, основанной на лжи публичной дипломатии.
Что касается Северной Кореи — кто знает, что творится в этой государстве-изгое? Пхеньян не рассказал внешнему миру ничего — ни на одну из важных тем. Похоже, что нет альтернативы статус-кво, — мы будем и дальше давить этот режим. И будем надеяться, что давление приведет к новым плодотворным переговорам в будущем.
Америка. Задача номер один — это поднять США из нокдауна и сделать так, чтобы страна продолжила свой великий бег к счастью. Это значит — увидеть перспективу за горизонтом пандемии. Учитывая состояние экономики и федерального бюджета, второй мощный вызов — это необходимость убедиться, что Вашингтон не потеряет интерес к тому, чтобы влиять на внешний мир. И не выкинет за ненадобностью нужные для этого влияния инструменты. Нам нужно сохранять правильное сочетание «жесткой» и «мягкой» силы. А если мы хотим победить наших противников в состязании сверхдержав, нам нужно будет вытянуть свою экономику из приостановки — и заставить ее двигаться быстрее. Быстрее и качественнее, чем экономики наших соперников.
Джеймс Карафано — вице-президент фонда «Наследие». Фонд много лет имел представительство в России, его исследователи выступали на российском телевидении. В самом фонде Джеймс Карафано возглавляет исследования в области национальной безопасности и иностранных дел.
