Мы встречаемся в его офисе на территории Михайловского Златоверхого монастыря. Это главная святыня созданной полтора года назад и получившей статус автокефальной Православной церкви Украины. Отец Сергей Дмитриев занимает пост главы синодального отдела социального служения, а когда началась эпидемия, он также стал главным медицинским капелланом Украины.
«У нас несколько сотен раненых военных, их привезли в военный госпиталь в одних памперсах, сейчас мы собираем для них одежду», — объясняет он сразу, почему у него мало времени.
Все в руках людей
Отец Сергей говорит, что когда состояние военных, получивших ранения на фронте, становится стабильным, их перевозят в Киев. Там они попадают в самый очаг эпидемии. Подразделения в Донбассе — это особый изолированный мир, поэтому там зафиксировано всего полтора десятка случаев заражения, а в столице ситуация иная.
«Парень потерял на фронте ногу, он в любой момент может умереть, но его мать сейчас не может даже посетить его в больнице, — с волнением рассказывает священник. — Нашу страну вот уже шесть лет разрушает война с Россией, сейчас к этому добавился вирус».
Отец Сергей служит также капелланом 30-й отдельной механизированной бригады. Две недели назад он посещал ее на фронте. В момент нашей встречи он вновь туда собирался, планируя провести свою седьмую Пасху в окопах. «Они меня там ждут. Из-за карантина я максимально ограничу личные контакты. Можно молиться вместе, находясь друг от друга на расстоянии нескольких метров, — говорит он. —Человечество пережило уже множество катаклизмов, ко всем оно приспосабливается, создает механизмы взаимопомощи. Ситуация напоминает 2014 год. Все в руках людей: волонтеров, сотрудников благотворительных организаций, Церквей. За эти годы так и не провели реформу, которая бы позволила государству эффективно действовать в кризисных условиях. Мы столкнулись с новым кризисом, но в места, которым эпидемия угрожает больше всего, снова добираются только волонтеры, а помощь собирают на благотворительных акциях».
Из всех подразделений поступают сигналы о недостатке или полном отсутствии средств защиты, поэтому отец Сергей возит военным маски, перчатки и средства для дезинфекции.
Когда государство подводит
Священник также помогает работникам системы здравоохранения. Как? Например, он организует транспорт, чтобы они могли добраться на работу. Отец Сергей объясняет, что врач-инфекционист получает 7 тысяч гривен (примерно 19 тысяч рублей, — прим.пер.), а медсестра — 4 500 (12 500 рублей, — прим.пер.). Многие из них не могут позволить себе снять квартиру в центре Киева и живут на окраине. Сейчас, когда их труд стал особенно важен, они, если у них нет собственного автомобиля, не могут попасть в больницы. Работу городского транспорта приостановили, а те автобусы, которые пустили на замену, всегда переполнены (толпы горожан часами ждут на остановках, чтобы в них попасть).
Сергей Дмитриев руководит также организацией «Элеос-Украина» — православным аналогом «Каритаса». В одном только Киеве она обеспечивает горячим питанием несколько сотен бездомных в сутки. Священник отмечает, что у него сложилось впечатление, будто власти не знают, как сегодня поступить с этими людьми. «Государственных центров помощи нет, полиция их отовсюду прогоняет. Их выгнали с вокзалов, из парков и других мест, где они жили. Раньше их подкармливали рестораны, но сейчас они закрыты. Улицы пусты, просить милостыню невозможно. Это уже вопрос жизни и смерти. Кроме того, бездомные больше рискуют заболеть, у них нет возможности защититься от коронавируса. Там, где государство подводит, приходится вступать в дело нам».
Церкви и эпидемия
Православная Церковь Украины создала в Фейсбуке страницу с информацией на тему COVID-19. Там размещают советы врачей, ответы на вопросы верующих, инструкции для капелланов и призывы оставаться дома.
«В православии есть, например, обычай целовать покойных. Мы объясняем, что сейчас этого делать не следует. На нас лежит ответственность за то, чтобы традиции не вступали в противоречие с правилами карантина. Ради безопасности от некоторых традиций стоит отказаться», — говорит отец Сергей.
Между тем Православная церковь Московского патриархата, которую контролирует Россия, игнорировала карантинные меры. Ее храмы быстро стали одним из основных очагов распространения инфекции. В Киево-Печерской лавре выявлено уже более 90 инфицированных, двое монахов скончались. Еще недавно верующие могли услышать призывы продолжать принимать участие в богослужениях и бояться не эпидемии, а греха.
«Это эффект того, что представители Церкви Московского патриархата ориентируются на директивы, поступающие из России, а не на рекомендации украинского правительства. Они подвергают своих прихожан риску», — комментирует ситуацию отец Сергей. Священник хорошо знает реалии Церкви Московского патриархата, поскольку сам раньше к ней принадлежал. «Я ушел, желая, чтобы моей помощью пользовались украинцы, а не российское государство. Невозможно передавать любовь Христа, ненавидя страну, в которой служишь. Чтобы транслировать любовь, нужно сначала нужно ей преисполниться», — объясняет он.
Тарас берет на себя обязанности государства
Когда весной 2014 года Россия нанесла удар, они стали действовать одними из первых, не дожидаясь приказа. Вначале они взяли на себя оснащение (на деле также пропитание) добровольческих батальонов и регулярной армии, которую развалила команда Януковича. Они были на первой линии огня, добирались в опасные точки и места, о которых все забыли. Они помогали раненым, мирным жителям, беженцам и ветеранам, которые возвращались домой с посттравматическим стрессовым расстройством. Сейчас украинские волонтеры борются с эпидемией.
На новый фронт перебросила свои силы также «Черная сотня», появившаяся во время «революции достоинства». Ее члены в 2013 году были на Майдане, а потом уходили воевать добровольцами. Название дали ей пророссийские СМИ, потому что ее члены носили списанную черную форму польских пограничников. Сегодня в качестве неправительственной организации «Черная сотня» объединяет примерно 5 тысяч волонтеров, занимающихся благотворительной деятельностью. Они собирают деньги на операции для раненых, на путевки в лагеря отдыха для сирот и детей с Донбасса, на социализацию ветеранов, выпускают издание «Доброволец» и детскую газету.
«Сейчас мы сосредоточились на борьбе с коронавирусом», — говорит 37-летний Тарас Мацюк, руководящий организацией. В ее киевском отделении лежат горы коробок с перчатками, напечатанными на 3D принтере щитками для лица и масками собственного производства. «Мы концентрируем усилия на помощи больницам и пенсионерам, которые подвергаются особенному риску и не могут позволить себе купить такие вещи. Также мы помогаем военным. Это просто скандал, что государство не в состоянии обеспечить даже тех людей, которые ему служат», — восклицает Мацюк.
Он считает, что эпидемия вскрыла «коррупционные схемы», разрушавшие государственные ведомства. Его возмущает, что закупленные на деньги из бюджета средства защиты распродаются. Кроме того, остается неясным, как выбирают компании, которые ими торгуют. «Все это следует раздавать бесплатно. Власть еще пожалеет о том, что она играла здоровьем народа», — говорит он.
Организация планирует запустить курсы первой медицинской помощи в случае заражения. «Многие молодые врачи уехали на Запад. Большинство работников системы здравоохранения — люди в возрасте, — рассказывает Мацюк. — К нам поступают сигналы, что некоторые увольняются, опасаясь за собственную жизнь. Мы хотим помочь. Многие наши волонтеры были на Майдане и на войне, они привыкли к опасности».
Мой собеседник избегает сравнения ситуации с 2014 годом: «Мое дело, не проводить параллели, а действовать. Пока мы берем на себя обязанности государства, но если помогать обществу во время кризиса лучше всего удается гражданским активистам, может, им стоит занять место чиновников?».
Путь Андрея
Офис инициативы «Львовский рыцарь» располагается во Дворце Сапег. Это необычное место: на лестнице необарочного здания постройки XIX века можно столкнуться как с профессором истории искусств, так и с группкой бойцов войск специального назначения. «Мы повторяем, что военные на фронте тоже занимаются охраной памятников, ведь когда Россия расширит свою экспансию, не будет уже ничего, в том числе памятников», — говорит, смеясь своим характерным смехом, глава организации Андрей Салюк, с которым я разговариваю по телефону.
Офис «Рыцаря» одновременно служит его основным местом работы. Салюк занимает пост председателя Львовской областной организации Украинского общества охраны памятников истории и культуры. Свой путь он начинал 30 лет назад со студенческих протестов («революции на граните»), учился на трех факультетах и в Академии национального наследия Международного центра культуры в Кракове, потом была «оранжевая революция» и пункт благотворительной помощи на Майдане. Естественным продолжением стало оказание помощи армии.
В этой истории есть польские мотивы. «Мой друг, преподаватель краковской Академии изящных искусств, учил меня когда-то, как использовать тепловизор в сфере реставрации памятников архитектуры и оценивать их состояние. Если объяснять максимально кратко, то намокающая часть здания имеет более низкую температуру, — рассказывает Салюк. — Так что я имел некоторое представление об этом оборудовании. О состоянии нашей армии в момент российского нападения много говорит такая ситуация: когда мы передали военным первые тепловизоры, оказалось, что они впервые их видят, нам пришлось учить их ими пользоваться. Так что мы стали профессионально заниматься оптическими приборами для вооруженных сил.
Когда началась эпидемия, люди из «Львовского рыцаря» запустили производство ультрафиолетовых ламп для дезинфекции. Они передают их больницам и солдатам на фронте.
В большинстве больниц не хватает самых основных вещей. Почти все современное оборудование, которым они располагают, было куплено и привезено из-за границы благотворительными организациями. Людям, заразившимся COVID-19, государство может предоставить только больничные стены. Если с ситуацией не справляются такие сильные страны, как США и Италия, то Украину может уже спасти только бог».
Мне страшно за вас
На днях в украинскую прессу попала публикация, которую разместил в Фейсбуке член делегации украинских медиков, отправившихся в Италию поддержать коллег, Глеб Битюков. «Меня спрашивают не страшно ли мне здесь. Сегодня я впервые поймал себя на мысли, что страшно. Не за себя. Несмотря на оборудование, которое есть в этой достаточно небольшой больнице мне страшно за то, как мы сможем справиться дома со значительным количеством пациентов, излечивая их термометром и капельницей (…) Итальянские условия невозможно сравнить с условиями в украинских больницах, где часто может не быть ни одной пары перчаток, где все вплоть до мочевых катетеров покупается пациентами, где для того чтобы выполнить манипуляции, нужно сначала дождаться, чтобы родственники пациента принесли все необходимое и только тогда появится возможность что-то сделать», — писал он.
В сотнях комментариев под его рассказом звучал сарказм и горечь. Украинцы знают, что они не могут рассчитывать на помощь государства. Есть, однако, и проблески надежды: страну снова спасут волонтеры, восклицают убежденно люди. Раз они справились во время «революции достоинства», то и сейчас помогут достойно жить и достойно болеть.
***
Когда я 14 апреля заканчивала писать эту статью, на Украине было официально выявлено 3 372 заразившихся COVID-19, 98 человек умерли. Многие эксперты считают, что эти данные сильно занижены. В стране делается всего 884 тестов на миллион жителей, в Польше в пять раз больше.
