У буддийского алтаря в гостиной лежит коричневый камень размером с кулак. Табличка, наклеенная на камень, гласит: «Камень с могилы японцев». Этот камень, привезенный из Сибири в прошлом году, представляет собой клятву, которую пообещал в течение жизни исполнить Кинъя Ёсида (Kinya Yoshida, 94 года) из Рисири.
Он был первенцем в семье рыбака. В мае 1945 года начал работать санитаром в госпитале сухопутных сил в Камисисука (Леонидово) на Сахалине. В августе вторглись советские войска, и госпиталь эвакуировали в Тоёхара (Южно-Сахалинск) на юге. Город подвергся мощной бомбардировке, и большинство гражданских погибло. Ёсида до сих пор помнит, как девочка, лишившись руки, неподвижно замерла в состоянии шока.
Чтобы переехать в Вакканай, в сентябре в порту Одомари он сел на советский нефтяной танкер. Тем не менее в Вакканай Ёсида не попал. Через два дня он прибыл в советский порт Советская Гавань, расположенный на западном берегу Сахалина. Ему сказали: «Хоккайдо, домой», и он подумал, что сможет вернуться на родину. По дороге Ёсида понял, что стал пленником. Некоторые японцы рыдали на палубе.
После этого четыре года Ёсида перемещался из лагеря в лагерь Приморского края вдоль Транссибирской магистрали. Передвигались, как правило, пешком. Всего преодолели около 1600 километров.
Занимались модернизацией портовых сооружений и прокладкой железных дорог. Зимой в минус 30 градусов и ниже заставляли валить деревья. Приходилось заниматься перезахоронением тел. Поднимали тяжелые деревянные гробы из могил, японских солдат перемещали на японское кладбище, советских — на советское. Норма — четыре могилы в день. По его словам, только японцев было 30 — 40 тел.
Пленников одолевали клопы и блохи, они боролись с голодом, приходилось иногда есть траву, лягушек и ядовитых змей. Ёсида был близок к тому, чтобы умереть от голода, поэтому обменял на черный хлеб часы, подаренные тетей во время отправки на фронт в качестве памятного сувенира. Часы были подшиты в районе подмышки внутри гимнастерки. Одна буханка весила примерно два килограмма. Должен был получить четыре буханки, однако посредник дал только две. Из них одну украли пока Ёсида отвлекся. От обиды он тогда не смог сдержать слез.
Работа была очень сложной. Один пленник отрубил себе мизинец топором. Ходили слухи, что можно вернуться домой, если тебя отправят в госпиталь. «Мне было страшно, и я не смог. Я подумал, что проще получить ожог, и вылил себе кипяток на ногу. Она только покраснела. Волдырей не появилось, поэтому в госпиталь я не попал», — говорит Ёсида.
В феврале 1949 года заключенные работали на открытой шахте в местечке Райчиха. Там платили зарплату. Была столовая, где поваром работал японец. Первое, что Ёсида съел, оказался рис с темпурой. В шахте было тепло, можно было даже принять ванну. «Я понял, что и в плену могут быть райские условия. В конечном итоге зависит от судьбы, умрешь ты или выживешь. Многие умерли, познав только ад», — вспоминает Ёсида. В июле из Находки он отправился в Майдзуру.
С тех пор прошло более 70 лет. Весной прошлого года Ёсида присоединился к группе при Министерстве здравоохранения, труда и благосостояния Японии, исследовавшей японские могилы. Из Советской Гавани команда отправилась в Уська-Орочскую. Там Ёсида должен был определить могилы японцев, которых он сам похоронил. Место изменилось до неузнаваемости. Были только новые могилы россиян.
Тем не менее он обратил внимание на березу, растущую поодаль. «Может быть, там», — подумал тогда Ёсида и начал копать. В результате нашел кость ноги. Продолжил копать дальше, но уперся в мерзлый грунт, после чего оставил свои попытки.
Останки забрать было нельзя, поэтому Ёсида завернул их в ткань и закопал в землю. Вместо этого положил в карман коричневый камень. Поклялся приехать еще.
Этой осенью он может вновь присоединиться к исследованиям Министерствам здравоохранения, труда и благосостояния Японии. Осенью мерзлый грунт становится мягче, и при помощи техники можно исследовать территорию вокруг березы.
Ёсида больше 90 лет, но он продолжает заниматься рыбным промыслом. Летом ловит морских ежей и собирает водоросли комбу. При этом выступает с лекциями о сибирском заключении. Призывал депутатов активнее заниматься возвратом останков японцев. «Времени у меня немного. Хочу как можно скорее вернуть их на родину. Жаль, что им приходится лежать в холодной земле».
