Киев — У нас в Украине национальной скандинавистики нет. Возможно, в Киеве и Львове наберется горсть ученых. Почему так произошло? Да сами прикиньте: где Киев, а где Стокгольм… Между нами 2262 км. Прикиньте и другое: где Северная Европа с ее прообразами моделей государств будущего, а где Украина, которая не первое столетие топчется на пороге определения национальной самоидентичности.
Несмотря на все это, между нами — скандинавскими странами и украинцами — неразрывная историческая связь. Потому что в свое время норманны зашли на наши земли: когда правили, когда руководили, когда направляли — но однозначно помогли Украине-Руси строить собственное государство.
Поэтому попытаемся в сегодняшнем разговоре очертить само понятие Скандинавская Русь, а также ответить на вопрос, чего в начале времен у нас было больше — варягов или греков? Чьими киевскими князьями были Аскольд, Дир, Вещий Олег, Игорь, Ольга и Святослав? В гостях у нас сегодня археолог, доктор исторических наук, генеральный директор Национального музея истории Украины Федор Андрощук, чьи книги издаются как в Швеции и Франции, так и в Украине.
● Телесериалы о викингах — полное историческое невежество.
● С 12-15 лет амбициозные скандинавы когда-то ходили в походы.
● Именно рунические надписи следует считать первоисточником.
● «Викингами» называли обычных разбойников.
● У скандинавов не было даже самого слова «город».
● Эпоха викингов в Восточной Европе началась в VIII веке.
● Аскольд и Дир известны только… в локальной киевской традиции.
● Рюрик Ютландский — это точно личность легендарная. И — довольно странная.
● Вещий Олег — исторически засвидетельствованная личность; остальное — вилами по воде писано.
● Святослав стал первым известным киевским князем со славянским именем.
Именно с Повольжья скандинавы начали постепенно заходить на территорию современной Украины
Александр Рудяченко: Признайтесь, Федор, вам какой норманнский сериал больше нравится — ирландско-канадские «Викинги», созданные для телеканала «History», или британское «Последнее королевство», снятое для «ВВС»?
Федор Андрощук: Из всех фильмов об эпохе викингов, которые я смотрел, больше всего мне нравится советско-норвежский фильм «И на камнях растут деревья» режиссеров Станислава Ростоцкого и Кнута Андерсена, снятый в 1985-м году. С исторической точки зрения он выглядит наиболее корректным, несмотря на допущенные там ошибки. Но как кинофильм, призванный создать более-менее релевантную картину прошлого, «И на камнях растут деревья» выглядит добротно. А вот последние блокбастеры и псевдоисторические сериалы мне не нравятся: полное историческое невежество.
Кинозритель любит мифы. Поэтому современные продюсеры их активно продуцируют. Это большая проблема, поскольку такие сериалы сознательно формируют представление о прошлом, которое не имеет ничего общего с историческими реалиями.
— Рагнар Лодброк и Утред Беббанбургский — бесстрашные телевоины, которые за морями искали славы и богатств. Что в Киевской Руси искали реальные потомки бога Одина?
— Существуют разные теории, почему скандинавские воины отправлялись в походы. Для того, чтобы это понять, необходимо представить себе ту социальную и экономическую среду, в которой эти люди жили. Так, в Швеции, особенно в Средней Швеции, существовало сельское хозяйство, но плодородной как в Украине земли не было. В Норвегии ситуация была еще сложнее: горы и сплошные каменистые долины, в Дании земли были лучше, но она все равно не могла существовать исключительно на сельском хозяйстве. Скандинавские семьи были достаточно большие, чтобы прокормиться, всем необходимы были дополнительные ресурсы. Эту проблему решили внешняя колонизация и грабительские походы.
— Каким было типичное норманнское поселение?
— Длинные такие дома (hallar), в которых вместе жили большие семьи с челядью, которая по законам того времени и страны тоже входила в состав семей. Вокруг больших домов располагались меньшие — хозяйственного или ремесленного назначения. В непосредственной близости к дому были разбросаны курганы или другие погребальные памятники. Как правило, у одного хозяина было несколько сыновей. Земли, которыми владел отец, отходили исключительно старшему сыну. Поэтому, начиная с 12-ти лет, амбициозные мальчишки отправлялись в походы, ища возможности сделать военную карьеру или хотя бы как-то разбогатеть.
— Неужели у скандинавов не существовало других сценариев?
— Конечно, можно было разбогатеть на торговле или пойти служить конунгу или другому вождю, что, собственно, большинство и делало. Потом путь пролегал на Запад, или на Восток. Восток очень отличался от Запада. На Западе была совсем другая, чем в Скандинавии, цивилизация, которой викинги не знали. Например, церкви, монастыри, города — все это появилось в Северной Европе только в XI веке. У скандинавов даже не было специального слова для обозначения города. В эпоху викингов они называли город тем же словом, что и село — by, как, например, в названии датского города Хедебю или раннесредневекового городского центра на Готланде — Висбю. Наши, славянские, городища представляли собой укрепленные деревянно-земляными стенами усадьбы, поэтому и называли они их соответственно словом, которое означает усадьбу — garðr, которое созвучно славянскому слову «град». Когда скандинавская молодежь попадала на Восток, она погружалась в привычную ей среду — где не было ни городов, ни богатых монастырей, только села и городища, которые населяли местные племена балтов, финно-угров и славян. На этой безграничной территории ее интересовали разные возможности, прежде всего — экономические. Итак, по нескольким причинам в наши края приходили скандинавы. Первая — поиск рабов; это считалось стабильным источником дохода. Вторая — это мех, на который всегда существовал большой спрос как в арабских странах, так и в Византии. Стоил он огромных денег, поскольку свидетельствовал о статусе. В Украине это статусное значение меха сохранялось еще и в XVII веке, как об этом свидетельствуют тестаменты киевлян.
— Впервые слышу, что викинги доходили до арабских стран…
— Такие факты задокументированы арабскими авторами. И в переведенных источниках есть довольно подробные описания.
— Готовясь к нашему интервью, я читал, что в Украину-Русь норманны заходили по системе рек через Каспий, а затем через Нижний Дон… Это так?
— Путей было несколько. Если они путешествовали с севера, со Скандинавии, прежде всего их привлекала полноводная Волга. В низовьях лежала Хазария — огромный оптовый рынок сбыта меха и рабов. Через земли, которые контролировались хазарами, можно было выйти на Каспийское побережье, чтобы затем попасть в Закавказье, Персию, или пойти походом на Византию.
— Итак, Волга стала широкой магистралью викингов на юго-Восток?
— Их поселение в верховьях Волги возникли в IX веке и просуществовали до второй половины Х века. Именно оттуда, в поисках источников наживы, скандинавы начали постепенно заходить на территорию современной левобережной Украины.
— На память и викинги брали с собой безделушки близких людей.
— Именно так! Раньше была единственная такая вещь, найденная в Шестовице (село Черниговского района Черниговской области Украины. — А.Р) — фибула (металлическая застежка, которая одновременно в женской одежде выполняла роль украшения. — А.Р.). Датировалась находка второй половиной VII века… Хотя найдена она была в культурном слое Х века. Очевидно, что ее принесли скандинавы, которые жили уже в Х веке. Для кого-то та фибула имела определенную ценность. Из этого же региона также происходит меч Х века с навершием, которое на 300 лет старше самого меча. О таких случаях, известных в Скандинавии, я писал в своей книге «Мечи викингов». Такие мечи имели свои личные биографии и были связаны с какими-то особыми владельцами или событиями. Ценность их была не материальной, а, скорее всего, мемориальной. Вместе с тем, надо отметить единичные находки вендельского периода (550-793 гг.; завершающий период германского железного века, или в целом эпохи великого переселения народов. — А.Р.), которые зафиксированы на широкой территории, известны от Прикарпатья до Черниговской области и представлены как женскими украшениями, так и образцами скандинавского оружия. Правда, значительное большинство их происходит из нелегальных раскопок кладоискателей. Обидно отметить, что эти важные источники останутся вырванными страницами в истории Украины.
Именно на рунических камнях впервые встречаются не только древнейшее письменное свидетельство о гардах (Киевской Руси), но и местные топонимы
— Пишут, что в исландских сагах существует 18 мест, где упоминается топоним «Гардарики» (Garðaríki), «Гарды» (Gardar, «множество обнесенных хуторов»), как тогдашние викинги называли Киевскую Русь.
— К сагам нужно осторожно относиться.
— Почему?
— Прежде всего потому, что большинство саг были записаны примерно через 200-300 лет после описанных событий. Нередко их возникновению предшествовали поэзия скальдов, содержащая довольно лаконичную информацию, которая позже получила расширенную прозаическую интерпретацию. Жанр саг (с древнескандинавского saga — «повествование») возник в Западной Скандинавии. Это прежде всего Норвегия и Исландия. В Швеции культура саг, как фольклорный и литературный жанр, не прижилась. Единственным исключением является «Гутасага», однако ее возникновение связано с населением острова Готланд, который в культурном отношении был обособлен от материковой Швеции.
— Федор, как вы считаете, почему?
— Кто знает, Александр… Речь шла о мире, который многие рассказчики не видели, а только представляли на основе рассказов других. В исторических деталях саги содержат мало конкретики. Интересны они прежде всего с антропологической точки зрения, поскольку представляют модели поведения разных категорий скандинавского общества эпохи раннего средневековья, в том числе и вождей, которые ходили в основном за славой и серебром.
— Большинство саг записаны и сохранены в Исландии.
— Это — правда. Зима в Исландии начинается в октябре, постепенно «съедая» световой день, который в декабре составлял около четырех часов, и заканчивалась аж в марте. Что оставалось делать жителям сельской страны, в которой не было городов? Надо полагать, что долгими зимними вечерами, из поколения в поколение, рассказывали они пространные генеалогии известных исландцев и скандинавских конунгов…. Фабула саг лишь частично основывалась на воспоминаниях свидетелей описанных событий, а частично — на рассказах людей, которые слышали те истории от свидетелей. В большинстве случаев саги являются вторичными источниками, основанными на поэзии скальдов или других источниках. Например, Сага об Ингваре-путешественнике (Yngvars saga víðförla; ХІІ век. — А.Р.) является вторичной по отношению к шведским руническим надписям, которые повествуют о том походе. И нет никакого сомнения, что именно лаконичные рунические надписи следует считать первоисточником, а остальное уже добавило человеческое воображение и смутные предания.
— Но, согласитесь, именно саги создали романтический ореол эпохи викингов.
— (Улыбается: долго и молча. — А.Р.) Некоторые современные исследователи даже к самому слову «викинг» относятся довольно скептически. Оно известно не только в Скандинавии, но и в англо-саксонской культуре также. Везде под ним понимали «пиратов». Забудьте: это не был признак принадлежности некой героической касте, которой воины гордились. Вообще, «викингами» называли обычных разбойников.
— Ладно, переформулирую вопрос: подают ли рунические надписи, рунические камни какие-то сведения о Киевской Руси?
— Да. В них упоминается как сама страна — Гарды, так и отдельные города и даже отдельные днепровские пороги. В ряде саг и в поздних географических сочинениях упоминаются древнерусские города, такие как Старая Ладога, Новгород, Полоцк, Смоленск и даже Киев. Составители саг знали Хольмгард (Holmgarðr), знали Вальдемара (Владимира Святославовича), знали конунга Ярицлейва, то есть Ярослава Мудрого. Северная Русь и Новгород им были лучше известны, и нередко события, происходившие на юге Киевской Руси, связанные с периодом правления Владимира и Ярослава, — переносились ими… на север.
— Выходит, у скальдов «двойка» была по географии?
— Это свидетельствует о том, что составители саг не знали исторических деталей. Более того, воспроизведение деталей они и не ставили себе за цель. А вот рунические камни — важный и более надежный исторический источник. Именно на некоторых из них встречаем одно из древнейших названий Киевской Руси — Гарды. Кстати, Гардарики — более позднее название, которое относится к XIII веку. Под Гардами скандинавы Х в. понимали «страну усадеб», ведь самого понятия «город», как мы говорили выше, у них еще в принципе не было.
— Как интересно!
— Например, на одном из норвежских камней есть упоминание об Устахольме («Остров или холм возле устья») и Витахольме («Белый остров или белый холм»). Это два места, которые современные историки интерпретируют как Усте (городок, расположенный к югу от Киева. — А.Р.) и Витичев (село в Украине, в Обуховском районе Киевской области, что на правом берегу Днепра. — А.Р.). В Пилгорде на Готланде установлен другой рунический камень; на нем упоминается порог Рувстайн (то есть «Рваный камень»; по-нашему — Ненасытецкий порог. — А.Р.). Тот самый порог, но как Айфор, византийский император и в некотором роде историк Константин VII Багрянородный приводит в перечне всех днепровских порогов, названия которых перечисляются одновременно на славянском и древнескандинавском языках, что свидетельствует о том, что бытовали оба языка вдоль пути росов в Византию.
Сама «повесть временых лет» — это посох, на который все опираются в изучении эпохи Киевской Руси
— В фундаментальном труде «Происхождение Руси» американский востоковед украинского происхождения Омелян Прицак (1919-2006 гг.) отметил: изучая вопрос происхождения Руси, археология и лингвистика играют второстепенную роль, потому что история начинается с письменных источников.
— Это точка зрения исключительно господина Прицака. Она известна, и за нее ученого сильно критиковали. В прямом и переносном смысле история эта очень короткая и ненадежная, ведь в своей записанной форме появляется на несколько веков позже об очень выборочных событиях, о которых свидетельствует. Большой мир Руси остался вне письменных источников, и как раз о нем могут рассказать только материальные памятники.
— С источниками всегда проблема.
— Особенно письменными. Во внимание следует принимать те памятники, которые являются свидетелями событий, а таких мало. Пример таких — скандинавские рунические надписи на меморативных камнях. Поэтому роль археологии в изучении эпохи викингов важнее всего. Потому что мы получаем совершенно не ту картинку, которую можно описать или реконструировать, опираясь, скажем, на исторические хроники.
— А такого памятника, как наша «Повесть временных лет», у скандинавов нет?
— Нет, но речь не об этом… Не забывайте, Александр: сама «Повесть временных лет» — это посох, на который все опираются в изучении эпохи Киевской Руси. Между тем перед нами довольно позднее литературное произведение — XII век. Когда летописец писал свою хронику, существовал узкий круг источников; добавьте сюда факт, что позже над его рукописью работало несколько редакторов. Вот и получается: летописец ничего не знал, что фактически в Х веке происходило. Единственное, что автора спасало — отдельные упоминания о Руси в византийских источниках и рассказы людей, которых он, возможно, встречал. Хотя, учитывая возраст, были то — столетние деды. Об этом есть интересная книга «Очерки начальной истории Руси» Алексея Толочко, которую я очень рекомендую. В ней говорится именно о проблемах, которые возникают при работе с письменными источниками той эпохи, о которой мы с вами говорим.
— Вырисовывается сомнительная картина… О чем летописец не знал?
— Это — полбеды, что автор «Повести временных лет» не знал, скажем, как варяги (читай: викинги — А.Р.) называли Киев, он даже… о самом древнем Киеве не знал. Много сведений, которые он подает, не отвечают современным археологическим реалиям, которые мы знаем благодаря раскопкам города. Поэтому для понимания прошлого археология — важнейший инструмент познания и поиска новой информации, которая касается различных аспектов жизни древности, о которых не упоминается в письменных источниках.
— Считая археологию «немой наукой», наш бывший земляк Омелян Прицак доказывал, что вещественные источники времен Киевской Руси не дают достоверной информации о времени возникновения этого государства. Как вы относитесь к его скандинавской теории происхождения Киевской Руси?
— К нему очень предупредительно относятся все скандинависты. Особенно — к первому тому «Происхождения Руси», изданному в Гарварде. Трудно сказать, почему уважаемые редакторы не вычитали рукопись, но после публикации критика прозвучала со всех сторон — и от филологов, и археологов, и от специалистов по руническим надписям.
— Но ведь Омелян Прицак был и остается одаренным лингвистом!
— Да, но лингвистом-востоковедом. Хотя надо отдать должное его глубокому знанию скандинавской историографии. Если хотите узнать о том, что скандинавские ученые думали о сагах 100 лет назад, — второй том «Происхождения Руси» — именно то, что вам может пригодиться. Однако, с того времени подходы к скандинавским источникам очень сильно изменились, но об этом вы, к сожалению, ничего не найдете в книжке Прицака.
Скандинавов, которые первыми сюда, на наши просторы, зашли, волновала отнюдь не идея государства
— Спасибо за разъяснения… Мне показалась интересной одна мысль господина Прицака: «Идеи государственности не возникают спонтанно, но переносятся из одного региона в другой, а носителями и основателями государств являются купцы и воины, что наиболее рано выделившиеся в профессиональные группы населения». Что думаете?
— Убежден, что скандинавов, которые первыми сюда, на наши просторы, зашли, волновала отнюдь не идея Государства. Их волновали собственные проблемы. Им надо было найти, как первое время закрепиться на новом месте, как сделать заинтересовавшую территорию подконтрольной, откуда качать ресурсы для существования, сколько и по какому пути отправить домой серебро, где спрятать приобретенное.
— А как быть с идеей создания государства как социального института, подведения некой законодательной базы о богоизбранности новых правителей?
— Подобные вопросы на просторах Киевской Руси актуализировались не ранее эпохи правления Владимира Великого. Ни Олега, ни Игоря, ни даже княгиню Ольгу это не интересовало…
— Говорите, Федор, до князя Владимира Крестителя собственного государства у нас не было?
— (Смеемся. — А.Р.) Хочу сказать, Александр, что только Владимир Великий продемонстрировал первый пример сознательного плана по созданию государства. В этом он, или, скорее, его советники, обратились к византийским идеям о власти, которые сразу же были истолкованы на местный манер. Ярким примером такого своеобразного толкования являются первые чеканные Владимиром монеты, где сочетаются как византийские, так и скандинавские представления о символах власти.
— В чем выражался сознательный план по созданию государства?
— Во-первых, князь Владимир начал определять границы подконтрольной ему территории, строя оборонительные линии и городища на юге, в контактных зонах с кочевниками, которые постоянно угрожали Руси своими нашествиями. Такое масштабное строительство требовало огромных как человеческих, так и материальных ресурсов. Именно при Владимире Киев начал перестраиваться, превращаясь из поселения в столицу. Конечно, эти столичные идеи родились не без влияния Византии и огромного авторитета христианства. Результатом этого грандиозного проекта стал город, который не был копией византийского города, однако он не был также подобен западным или скандинавским городам, отличаясь от них как своими размерами, планировкой, так и инфраструктурой. Владимир привел в порядок законодательство и, как мы уже говорили, начал чеканить собственную монету.
Больше всего датчан в Киевскую Русь прибыло в годы правления князя Владимира Великого, может, немного раньше
— А можно определить, когда началось продвижение варягов на Восток?
— Повторюсь, у нас есть отдельные скандинавские вещи, датированные второй половиной VII века, которые без контекста не понять. Однако мы точно можем определить: эпоха викингов на Балтике началась уже в VII веке, о чем свидетельствует колония в латвийском Гробиня. Этим и чуть более поздним временем датируются захоронения в ладьях скандинавов, исследованные недавно на острове Сааремаа в Эстонии (с исландского Eysýsla, «Островная земля». — А.Р.). Когда ученые сделали ДНК-анализы найденных человеческих костей, выяснилось, что мужчины из Средней Швеции.
— С острова Сааремаа скандинавы медленно продвигались к нам?
— Точно не сказать, в наличии — единичные разрозненные находки… Подобная ситуация на землях Киевской Руси — с IX века. Есть отдельные археологические находки, в основном, оружие, а также женские ювелирные украшения. Это что касается Левобережья. Тем временем, начиная со второй половины Х века, количество археологических находок увеличивается. Даже можно говорить о какой-то определенной массовости, ведь такие находки известны сейчас на всей территории Украины.
— Из каких краев к нам двинулись варяги?
— Скандинавские народы, как-то: шведов, норвежцев и датчан — в археологическом отношении трудно различить. Более-менее это один тип одежды, украшений, быта. Однако существовали определенные различия в вооружении, когда можно говорить об определенных типах мечей, которые были популярны среди норвежцев или такие, которые были более распространены среди свеев или датчан. Датчане — это интересно.
— Почему?
— Тогдашняя Дания была одной из самых богатых скандинавских земель. Кроме того, что она была могущественной морской державой, две трети ее территории и сейчас составляет пахотная земля. Сельское хозяйство было важной частью экономики этой страны. Кроме этого, определенное культурное влияние имела и континентальная близость к Каролингской империи (европейское государство, существовавшее в IX веке; в его состав входили территории Франции, Германии и Италии, а также ряда других современных стран Западной Европы. — А.Р.). Наибольшего расцвета она достигла во времена правления Харальда І Синезубого (король Дании и Норвегии; 911-986; по распространенной версии, получил прозвище из-за очень темного цвета зубов. — А.Р.). В это время строятся огромные крепости — Аггерсборг, Фюркат, Трелеборг, королевская резиденция в Эллинге, защитные валы Даневирке и Ковирке. Чтобы осуществить такую гигантскую строительную программу, необходимы были огромные ресурсы, которых на то время не было ни у свеев, ни у норвежцов. Этим временем датируется королевская монетная чеканка и появление серебряных и золотых изделий, которые производились, судя по всему, королевскими мастерами.
— И датчан больше всего в Киевскую Русь прибыло?
— Да, в годы правления князя Владимира Великого, может, немного раньше. В моей книжке «Викинги на Востоке», которая была опубликована в шведском городе Упсале, я обращаю внимание на скопление в Киеве находок датского происхождения — как женских, так и мужских. Примечательно, что в «Хронике» (1012-1018) немецкий епископ, хронист Титмар Мерзебургский (975-1018) вспоминает, что в Киеве очень много «прытких датчан». Итак, во второй половине Х века у нас прослеживаются связи как со Средней Швецией, так и с Данией. Особенно в годы правления Владимира Великого — именно с последней страной. Думаю, что в войне с мятежным Новгородом Владимир Святославович получил военную помощь из Дании от Харальда І Синезубого, когда в 980-м году «приде» «съ Варяги».
Карлы, Инегелд, Фарлаф, Веремуд, Рулав, Гуди, Руальда, Карн, Фрелав, Руар, Актеву… — это была существовавшая тогда Русь, которая на дипломатическом уровне представляла свое сообщество
— Прокомментируйте: это правда, что словом «варяги» в древнескандинавском языке обозначали воинов-наемников?
— Считается, что слово «варяги» (Væringjar) происходит от древнескандинавского vár — «клятва» или «обещание». На Руси название «варяги» появилось не раньше времен правления Владимира Святославича и стало распространенным в Византии в XI веке. Им обозначали мужские сообщества военных наемников.
— Скажите, Федор, были ли историческими персонажами дружинники Рюрика, викинги Аскольд и Дир, правившие Киевом?
— Не думаю. Дело в том, что Аскольд (или: Оскольд; точнее, даже Haskuld) и Дир (от «Dyr»; вообще похоже на прозвище «Зверь») известны только в локальной киевской традиции. Какого-то царя Дира упоминает арабский географ середины Х века аль-Масуди. Однако его имя в разных редакциях пишется по-разному — и нет никакой уверенности, что речь идет о летописном Дире. Дома, в скандинавских странах, никто этих князей в принципе не знал и о них не слышал. Когда летописец писал свою хронику, все, что он мог узнать о Руси из письменных источников, он узнавал исключительно из византийских источников. Именно там автор «Повести временных лет», вероятно, и прочитал о походе Руси на Константинополь. Но в тех источниках никоим образом не говорилось о том, что то были князья из Киева — Аскольд и Дир.
— А как же наши школьные учебники!?
— Так же, как когда-то локальная традиция именно в Киеве: говорят.
— Но ведь она, Федор, на протяжении всех лет бережно сохранялась!?
— Вы правы, Александр… Когда-то явно в пределах города Киева были курганы, за которыми в городской традиции закрепились топонимы «могила Аскольда» и «могила Дыра». Мы даже знаем из летописи, что последняя располагалась «…за святой Ириной», то есть за Ирининской церковью, построенной во времена Ярослава Мудрого. Где-то здесь вблизи нее должен был быть курган, который назывался «могилой Дира». Впрочем, вокруг имен Аскольда и Дира больше ходит локальных легенд, чем исторических фактов.
— За исключением варягов, русских переговорщиков там встречается немало?
— Судите сами. Вот список, так сказать, дипломатической миссии, указанный в Русско-византийском договоре 911 г.: «Мы от рода роського — Карлы, Инегелд, Фарлаф, Веремуд, Рулав, Гуди, Руальда, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид — посланные от Олега, великого князя роського, и от всех, кто под рукою его, — светлых и великих князей, и его великих бояр, к вам, Льву, Александру и Константину, великим в боге самодержцам, царям греческим, на укрепление и на удостоверение многолетней дружбы, существовавшей между христианами и роськими, по желанию наших великих князей и по велению всех, кто находится под рукой их, роських».
— Хм-м-м, интересная коллизия.
— А чему вы удивляетесь, Александр? Это была существовавшая тогда Русь, которая на дипломатическом уровне представляла свое сообщество. О местах, где жило это сообщество, может рассказать только археология.
Все русские князья, вами перечисленные, происходили из северной Европы, однако, из каких именно территорий — точно сказать невозможно
— На пути из варяг в греки — кем для украинской истории стал Хельг или, как его у нас называют — «Вещий Олег», по материнской линии — дядя Игоря Рюриковича?
— Начнем еще раньше… Сам князь Рюрик, имя которого некоторые исследователи связывают с Рориком Ютландским (или: Рориком Фрисландским) из династии Скьельдунгов — безусловно, личность легендарная. Эта личность в мифологизированной истории Руси довольно странная. Очень мало русских князей носили это имя… Те же из них, которые известны, представляют собой некие… маргинальные персонажи, такие как, например, Рюрик Ростиславич (умер в 1092 г.). Такое впечатление, что большинство о Рюрике как исторической личности ни сном, ни духом не знали. В свою очередь Вещий Олег — исторически засвидетельствованная личность. Хельге — так в древней форме звучало его имя.
— Ладно, тогда о родословной Хельге можете рассказать?
— Ничего, мы абсолютно ничего не знаем о его происхождении. Известно лишь имя его Хельге, которое упоминается в так называемом Кембриджском документе (или: Кембриджский Аноним, названный так по месту хранения в библиотеке Кембриджского университета; на самом деле, это письмо Шехтера — рукопись на древнееврейском языке, датированная 949 г. — А.Р.). На самом деле, жил Хельге в первой половине Х века. В годы правления византийского императора Романа Лакапина (920-944) и был «царем русов», который совершил поход на хазарский город Самкерц. Однако скоро был разбит хазарским полководцем Песахом. Хазары заставили Хельге пойти походом на ромеев. Этот поход завершился поражением русов. Они вынуждены были искать убежища в Персии, где Хельге и погиб. Считается, что Хельге и летописный Олег — одно и то же лицо. Другие факты о нем науке не известны — за исключением того, что, согласно версии автора «Повести временных лет», был он родственником Рюрика, а по новгородским летописям — его воеводой. Однако, все эти данные очень неопределенные.
— А дядей князя Игоря Рюрик был?
— Об Игоре (от древнескандинавского Ingvarr. — А.Р.) Рюриковиче, прозванном Старым, мы тоже, кстати, мало что знаем. Например, откуда он происходил. В этом вопросе отсутствует проверенный источник, на который можно опираться, чтобы что-то с уверенностью сказать о его происхождении.
— А женой Игоря якобы была проста плесковская (псковская) барышня Ольга, которую некоторые считают никем иным, как… дочерью Олега Вещего.
— (Удивленно. — А.Р.) Некоторых мифов, оказывается, даже я не знаю… Ясно одно: все русские князья, вами перечисленные, происходили из Северной Европы. Однако, из каких именно территорий — точно сказать невозможно.
— Значит, они были не русичами? Или — ассимилированные русичами?
— Как Олег, так и Игорь изображены в письменных источниках как классические вожаки-викинги, у которых они называются росами/русами или русью. Даже Ольга (Helga) мало чем отличается от обрисованного в сагах образа мстительной Сигрид Гордой — матери Олава Шотконунга. Однако впоследствии она приняла христианство, и с тех пор ее скандинавизм проявлялся исключительно в позиции сильной женщины.
— Что имеется в виду?
— Когда на официальном уровне княгиню Ольгу принимали в Константинополе, это рассматривалось, как огромное событие. Принимающей стороне непривычно было видеть в столице Византийской империи женщину на первых ролях, да еще и с большой свитой. Хотя в скандинавских странах того времени образ сильной хозяйки, властной женщины не был чем-то необычным. Известно, что скандинавские женщины часто привлекались к торговле и руководили крупными хозяйствами при отсутствии мужчин.
Если же речь идет о какой-то славянизированной скандинавской идентичности, то такой личностью мы должны считать Святослава Игоревича
— Кто в списке русских князей скандинавского происхождения изменил собственное мировоззрение и осознал себя как именно русича?
— Я бы избегал употребления этого слова по отношению к эпохе викингов, которая его не знала. Оно неизвестно ни одному аутентичному древнерусскому источнику, за исключением «Слова о полку Игореве», датировка которого является спорной. Если же речь идет о какой-то славянизированной скандинавской идентичности, то такой личностью мы должны считать Святослава Игоревича или, скорее всего, его родители дали ему такое имя. Надо полагать, что называя его этим именем, они рассматривали именно Русь, а не Скандинавию, его родиной. Таким образом, Святослав стал первым достоверно известным князем скандинавского происхождения со славянским именем.
— Известно ли скандинавское имя Святослава Игоревича при рождении?
— В византийских источниках князь упоминается как Сфендослав (Σφενδοσθλάβος). Так, византийский историк Лев Диакон оставил колоритное описание внешности Святослава, когда на заключении мира русский князь встречался с императором Иоанном I Цимисхием (читает — А.Р.): — «Показался и Сфендослав, приплывший по реке на скифской ладье; он сидел на веслах и греб вместе с его приближенными, ничем не отличаясь от них. Вот какова была его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми, бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос — признак знатности рода; крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные, но выглядел он угрюмым и диким. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом, обрамленным двумя жемчужинами. Одеяние его было белым и отличалось от одежды, его приближенных только чистотой».
— Очень яркая картинка, спасибо.
— Возможно, у князя было двойное имя: скандинавское — Свен и славянское Святослав, которые объединились в одно имя скандинавоязычным информатором Льва Диакона. Русские летописи знают его только по славянскому имени. На эту тему не стоит фантазировать. Следует быть осторожным, ведь Святослава упоминают только византийские источники и русские источники; скандинавским источникам такой киевский князь не известен.
— Это свидетельствует, что в годы правления Святослава ни сам Киев как столица, ни территория вокруг Киева — не рассматривались как устоявшееся построенное государство?
— Точно! Мысль эта еще только выкристализовывалась. Государство во времена Святослава Игоревича еще было неустоявшимся. Ведь сначала князя интересовал контроль над продажей вдоль реки Волга. И он, как вы знаете, ходил туда в походы в 964 и 965 гг. Для этого ему пришлось покорить хазар, ясов и касогов. Но потом, начиная с 967 г., Болгария стала его приоритетом. Именно в том походе, закрепившись на Дунае, он понял, что мир его власти может стать значительно шире. Покинув Киев в 969 г., он выдвинул своей матери железный аргумент: «Не люб мне Киев, хочу жить в Переяславце на Дунае, там лежит середина земель моих». Одним словом, можете себе представить, каким аморфным было представление о государстве киевского правителя.
— Федор, благодарю за фантастический разговор.
— И вам спасибо.
* * *
— По традиции, по окончании интервью я прошу спикера проанонсировать тему следующей встречи, которая заинтересует широкого читателя. Сделаем?
— Почему нет?
— Прошу.
— Можно поговорить о моей новой книге, которая готовится киевским издательством «Laurus». Она посвящена норвежскому королю Харальду III Суровому, известному общественности по романтической истории сватовства к дочери Ярослава Мудрого — Елизавете, или, как в сагах называли русскую княжну — Эллисив. Всеми силами норвежский конунг добивался руки, а главное — искренней любви девушки. Ради Елизаветы отправился Харальд III Суровый за богатствами в Византию, где поступил на службу в императорскую гвардию. Влюбленный викинг отказался даже от трона базилевса, который ему предложила византийская императрица Зоя. Чем закончился древний рыцарский роман, чуть позже.
— Будем ждать.
