Через десять дней после официально связанного с карантином молчания Светлана Тихановская наверстывает упущенное время. Поначалу робкая женщина, которая стала неожиданным кандидатом на президентских выборах в Белоруссии 9 августа, с каждым днем ведет себя все увереннее и проявляет железную волю. 21 августа она дала первую пресс-конференцию в Вильнюсе, где сейчас скрывается вместе с двумя детьми. Ныне главная белорусская оппозиционерка встретилась 24 августа с заместителем госсекретаря США Стивеном Биганом и произвела на него впечатление, а 25 августа обратилась к Европарламенту по видеосвязи.
В интервью «Монд» она говорит, что продолжает делать ставку на мирные демонстрации и забастовки, чтобы заставить уступить последнего диктатора Европы, который находится у власти 26 лет и был переизбран с нарушениями. Кроме того, она рассказывает о координационном совете оппозиции, несколько членов которого были отправлены за решетку или столкнулись с угрозой ареста.
«Монд»: Когда вы уехали из страны 11 августа, вы сделали это по собственной воле, по соображениям безопасности или же вас выдворил режим?
Светлана Тихановская: Я сама решила отправиться к детям сюда, в Литву.
— Вы колебались насчет того, чтобы продолжить политическую борьбу в связи с угрозами в адрес вашего мужа, который находится в белорусской тюрьме?
— Избирательная кампания была трудной. Каждый вечер передо мной вставал выбор: продолжать или нет. Этот вопрос, разумеется, вновь встал после отъезда. Я немного колебалась, но у меня не было права бросать начатое нами.
— Сегодня за границей вы ощущаете себя более свободной в борьбе, или у вас, наоборот, выбили почву из-под ног?
— Отсюда я могу сделать больше для страны. В Белоруссии мне стало трудно действовать, говорить и передвигаться свободно. Приходилось все время прятаться. Здесь я в безопасности, могу говорить, с кем хочу. Я полезнее.
— Вы считаете, что выборы 9 августа прошли с нарушениями, а результаты были сфальсифицированы. Вы считаете себя избранным президентом?
— Мы знаем, что официальные результаты лживы (80% голосов за Александра Лукашенко, прим.ред.), и что большинство избирателей голосовали за меня. Но вопрос не в том, кто сегодня президент. Это совершенно неважно. Важно то, что белорусы больше не могут доверять Лукашенко, не могут с ним мириться. Вот и все. У него больше нет легитимности. Это произошло не за день, а постепенно. Это революция сознания.
— Может, у него и нет легитимности, но он все еще держит в руках власть. Как вы собираетесь заставить его уйти?
— Мы призываем к любым законным действиям, которые позволят защитить наши права. Все белорусы хотят, чтобы он ушел. Они изменились, открыли глаза, не могут принять его во главе страны после того, что он сделал. Рано или поздно он уйдет благодаря мирным демонстрациям и забастовкам. Чем быстрее это произойдет, тем лучше, чтобы страна не погрязла в экономическом и политическом кризисе. Как бы то ни было, все готовы к тому, что кризис может продлиться какое-то время. Власть знает, что это движение уже не прекратится.
— Лукашенко все еще контролирует аппарат безопасности…
— Репрессии стали более незаметными и точечными, чем в первые дни после выборов, но не ослабевают.
— Разумеется, некоторые силы поддерживают Лукашенко, но им нужно понять, что это бессмысленно, потому что общество изменилось, страх теперь в другом лагере. Люди все просто так не оставят. Они знают, что уже не одни перед лицом машины репрессий.
— На какую мысль наводит вас сделанный 23 августа снимок Лукашенко с автоматом Калашникова и в боевой форме?
— Не знаю, что он хотел сказать, мне непонятен его сигнал. Он не запугал население, а лишь развеселил его.
— Не могли бы вы рассказать нам что-то еще о руководящем протестами координационном совете, создание которого вы объявили на прошлой неделе?
— Речь идет о группе из 70 человек, которые назначили совет из семи членов. Более 500 человек выставили свою кандидатуру. Я сама не вхожу в него, поскольку для этого нужно жить в Белоруссии.
— Как и кем был назначен совет?
— Мы, то есть я и две руководивших моей кампанией женщины (Мария Колесникова и Вероника Цепкало, прим.ред.), выбирали членов так, чтобы представить все сферы общества, рабочих, артистов, юристов, преподавателей и т.д. Мы выбирали известных и уважаемых людей.
— Двоих из семи членов комитета приговорили к тюремным срокам…
— Власть не сможет посадить всех. Но если это произойдет, будет семь новых. Каждого посаженного готовы заменить двое других. Власть должна понять, что движение не остановить.
— Вы призываете к свободным выборам. Потребуется ли предварительно менять конституцию или избирательную систему?
— В первую очередь мы требуем освобождения политзаключенных. Далее мы хотим возвращения к конституции 1994 года, которая ограничивает число президентских сроков двумя. Наконец, потребуется заменить Центральную избирательную комиссию, которая потеряла доверие граждан.
— Чего вы ждете от международного сообщества и Европейского союза в частности? Санкций против Лукашенко? Помощи?
— Мы получили всю помощь, на которую могли надеяться, и для нас было очень важно видеть, что нас не бросили на произвол судьбы. Нам не о чем просить наших иностранных друзей. Мы сами должны решить наши внутренние проблемы. Каждая страна знает, что должна сделать, и принимает решения суверенным путем. У нас нет никаких просьб.
— В понедельник вы встречались с американским дипломатом, а во вторник обратились к Европарламенту по видеосвязи. Намереваетесь ли вы говорить с Москвой?
— Время еще не пришло, но мы открыты к диалогу со всеми. Было бы прекрасно, если бы Россия поддержала борьбу за наши права, но я бы попросила ее, как и всех, с кем встречаюсь, уважать наш суверенитет.
— Вы не боитесь, что Белоруссия станет темой конфронтации России и Запада, как это было с Украиной?
— У происходящего в Белоруссии нет геополитических последствий. Это исключительно внутренний вопрос. Лукашенко пугает угрозой войны на границах, но люди ему больше не верят. Я не знаю намерения России или других сторон, но наша независимость не продается.
— Уволившихся журналистов национального телевидения заменили российскими. Это вмешательство Москвы?
— Возможно, для этих российских журналистов это просто работа. Но с нашей точки зрения это бесчестно. Я видела несколько их ужасных пропагандистских видео. Но никто больше в это не верит.
