«Берлинер»: Господин посол, как Россия собирается расследовать отравление российского оппозиционного политика Алексея Навального, подтвержденное одной из лабораторий бундесвера?
Сергей Нечаев: Мы надеемся на наших немецких партнеров и на сотрудничество правоохранительных органов обеих стран. Генеральная прокуратура России направила в министерство юстиции ФРГ два запроса и, помимо прочего, попросила предоставить пробы биоматериалов, которые были исследованы в лаборатории бундесвера. Немецкие коллеги заявляют, что обнаружили в них отравляющее вещество. Врачи в Омске, которые лечили господина Навального после экстренной посадки самолета, яда в его организме не нашли.
Тем временем Германия отправила пробы в лаборатории Франции, Швеции и в ОЗХО. Поэтому ожидаем, что и мы получим пробы. Это соответствует всем международным соглашениям. Нас удивляет, что при этом мы наталкиваемся на сопротивление.
— В Германии говорят, что российские власти должны провести расследование в России, ведь было применено боевое отравляющее вещество.
— Нам нужны пробы, чтобы открыть уголовное дело. По нашему законодательству нельзя начать расследование без доказательств совершения преступления.
— Разве вы не можете начать расследование на основании подозрения?
— Наши власти уже начали доследственную проверку. Они исследовали многочисленные предметы, поговорили с персоналом отеля, больницы и аэропорта. Но начать полноценное расследование мы можем только после того, как возникнет конкретное основание для подозрения. Таков принцип правового государства, который, как мне думается, должен действовать в любой стране, в том числе и у нас.
— Теперь возникли новые предположения, согласно которым Навальный мог быть отравлен в номере отеля.
— Говорят, что люди из окружения Навального нашли несколько пустых бутылок из-под воды в его номере и забрали их с собой. С моей точки зрения, всё это выглядит несколько странно. Что это за бутылки? Почему предполагаемые преступники или персонал отеля не убрали их из номера? Какой преступник вот так просто бросит бутылки с нервно-паралитическим ядом? Почему номер после отъезда Навального не убирали несколько часов? Если речь идет о таком сверхтоксичном веществе, как печально известный «Новичок», то почему со спутниками Навального после прямого контакта с этим веществом ничего не произошло? Почему все находившиеся в номере отеля живы и здоровы? Как предполагаемый яд мог оказаться за пределами страны? Его просто взяли с собой в самолет, без герметичной упаковки? Если за всем этим действительно стоит одна из российских спецслужб, как утверждают тут, то почему она действовала так рискованно и дилетантски?
— Так Россия хочет расследовать это происшествие? Ведь в интересах правительства — изобличить преступников.
— Мы относимся к этому происшествию крайне серьезно. Наши следователи и врачи хотят провести нормальное расследование и внести ясность в инцидент с Навальным, и поэтому мы надеемся на тесное сотрудничество с Германией.
— Судя по всему, это не так просто…
— Наша Врачебная палата направила запрос во Врачебную палату Германии с просьбой объединить усилия и создать консилиум. Это предложение было отвергнуто. С ответами на наши юридические запросы также медлят. В данный момент мы не ощущаем готовности к сотрудничеству с немецкой стороны.
— Вы общаетесь с Навальным?
— Прежде всего мы желаем ему скорейшего выздоровления. Мы официально запросили разрешения оказать Навальному консульскую поддержку. Согласно Венскому соглашению, сотрудники нашего консульского отдела имеют право его посетить. Он — российский гражданин и хотел бы вернуться в Россию. Но пока мы не получили ответа на наш запрос.
— Этот инцидент вызвал бурную реакцию в мире.
— С чем мы абсолютно не можем согласиться, так это с категоричным утверждением, будто российское правительство имеет отношение к этому происшествию. Мы не можем мириться с ультиматумами и угрозами санкций. Жаль, что раздута антироссийская истерия. Кстати, санкции еще никогда не помогали решать проблемы. Мы надеемся на деловое сотрудничество с нашими немецкими коллегами.
— Что вы собираетесь делать со всеми подозрениями?
— Самое важное для нас — это выяснить, что произошло. Для этого нам нужна помощь Германии, потому что без конкретных доказательств, о которых много говорят, но которые не предъявляют, мы мало что можем сделать. Но мы считаем абсурдным предположение, что российское правительство сначала приказало отравить Навального «Новичком», потом спасло ему жизнь и, наконец, отпустило в Берлин.
— Могут ли подключиться к делу немецкие следователи?
— Подобное сотрудничество мы как раз и предлагаем. «Новичок» — опаснейшее боевое вещество, и нам нужна полная ясность во всем, что касается конкретных фактов и доказательств. Многое напоминает нам так называемое дело Скрипалей. Тогда «британских доказательств» так никто и не увидел. Были только заверения и предположения.
Британцы, как известно, обожают детективные романы: вспомним Артура Конан Дойля, Агату Кристи и так далее. В Германии народ более деловой. Поэтому мы все еще надеемся на прямой разговор и положительное сотрудничество с федеральными и земельными ведомствами.
— Но вы же можете получить пробы от ОЗХО или от шведов и французов?
— Конечно, ОЗХО — одна из возможностей. Я не исключаю, что мы запросим пробы и в Париже, и в Стокгольме. Но с Берлином мы связаны напрямую.
— Почему отношения Германии и России такие напряженные?
— Хорошие отношения с Германией всегда имели для России приоритетное значение. В послевоенное время мы многого добились. Только подумайте: 27 миллионов советских людей отдали свои жизни ради победы над нацизмом. Тем не менее после Второй мировой войны произошло примирение между нашими народами. Это было нелегко. В России погибло много людей, многие города и села были разрушены. Но мы сделали важный шаг к сближению.
История наших двухсторонних связей простирается от московских договоров до Заключительного хельсинского акта 1975 года. Вскоре состоятся торжества по случаю объединения Германии, мы вспоминаем переговоры по договору «Два плюс четыре». Советский Союз был готов принять объединение Германии, и внес в это дело весомый вклад. Политические, экономические и культурные связи между Германией и Россией и сегодня еще достаточно прочны, и мы должны сделать все, чтобы они не ослабевали.
— Но откуда же тогда напряженность в отношениях?
— Может быть, кого-то не устраивают хорошие отношения между Россией и Германией?
— В Восточной Европе, как утверждают критики России в Германии и в США, к такому сближению относятся негативно. Тут играют роль и обычные экономические интересы: Польша хочет стать энергетическим центром Европы и поэтому выступает против «Северного потока —2».
— Я бы сейчас не хотел подробно останавливаться на российско-польских отношениях. Но мы, конечно, сожалеем, что правительство в Варшаве проводит сейчас антироссийскую политику. К сожалению, антироссийские настроения широко распространены среди польской элиты.
Что касается «Северного потока — 2», то это международный экономический проект. Он соответствует европейским нормам, и на него получены все необходимые разрешительные документы. Он отвечает интересам Германии и поможет сделать ее промышленность еще более конкурентоспособной на мировом рынке и покрыть ее потребности в энергии в преддверии планируемого отказа от атомной энергии и от угля в энергетике. Только возобновляемыми источниками энергии нельзя полностью покрыть потребности любого промышленного объекта.
Конечно, Германия и ЕС вправе сами определять свою энергетическую безопасность. Но нельзя мириться с тем, что американские сенаторы рассылают письма с угрозами европейским компаниям и ведомствам. Правительство Германии пока остается верным проекту, и мы надеемся, что так это будет и впредь.
— Однако санкции оказываются действенными, потому что все компании, проводящие сделки в долларах, могут оказаться под прицелом американских властей.
— В международных отношениях нельзя терпеть попытки шантажа. Мы, как и другие страны, например БРИКС, подумываем о том, чтобы проводить сделки в национальных валютах. Знаю, что об этом размышляют и в Европе.
— Не сказалась ли антироссийская предвзятость на русскоговорящем населении Германии?
— Пока у нас нет информации о каких-то заметных проявлениях. Но если мы ее получим, то отреагируем. Мы рады, что люди, приехавшие сюда из государств бывшего Советского Союза, успешно интегрировались. Практически все говорят на двух языках. Они любят немецкую культуру и тем не менее помнят русские традиции. Для германо-российского взаимопонимания это сообщество очень важно. Такое успешное совместное проживание показывает, что германо-российское примирение имеет стратегическое значение не только для Германии, но и для всей Европы.
— Прошло 30 лет с тех пор, как армия Советского Союза покинула территорию бывшей ГДР. Это произошло без единого инцидента. В Австрии люди до сих пор благодарны русским за мирный и добровольный уход советских войск. Кажется, в Германии стали об этом забывать.
— На территории ГДР размещались более 500 тысяч советских военных. Эта армия был самой сильной группировкой на границе Восточного блока в годы холодной войны. Я присутствовал 1 сентября 1994 года на церемонии прощания в Берлине. Но сейчас я спрашиваю себя, было ли правильным последующее решение наших партнеров продвигать войска НАТО все ближе и ближе к границам России.
