«Проект строительства СПГ-терминала Крк — исключительно внутреннее дело Республики Хорватии. Если хорватские коллеги уверены, что для экономики страны лучше закупать сжиженный, а не более дешевый газ из трубопроводов, то пожалуйста!»
С 2004 года министр иностранных дел Российской Федерации Сергей Лавров является первой фигурой в российской дипломатии, которого его коллегам из других стран зачастую трудно раскусить. До назначения министром этот карьерный дипломат, родившийся в 1950 году, на протяжении десяти лет представлял российские интересы в качестве постоянного представителя в Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке. С тех пор он известен как твердый и непримиримый поборник политики Кремля, а также успешный исполнитель российской внешней политики.
Он дольше всех занимает министерский пост в разных правительствах и слывет эрудитом, а также знатоком истории. Кроме того, у него репутация жесткого и прямолинейного переговорщика, благодаря чему он пользуется уважением как среди друзей, так и среди оппонентов. Поэтому особенно не удивляет, что, по слухам, Лавров — единственный, кому разрешено курить в здании ООН после введения запрета. У Лаврова есть дочь, а в свободное время он занимается рафтингом. С другой стороны, у Лаврова есть свои слабости. Он любит литературу и даже пишет стихи. Мы готовили интервью с главой российского МИДа еще тогда, когда уже были обговорены все детали его визита в Хорватию, первого за 15 лет и запланированного на 26 октября. В ходе визита планировалась его встреча с премьером Андреем Пленковичем, президентом Зораном Милановичем и министром иностранных дел Горданом Грличем Радманом. Однако визит был отменен. Не по политическим причинам, а, как уже писало наше издание и как ему сообщили, из-за ухудшения эпидемиологической обстановки и распространения коронавирусной инфекции в Хорватии. Она затронула и сотрудников посольства Российской Федерации в Загребе. Несмотря на то, что от визита в Загреб ему пришлось отказаться, российский министр иностранных дел не отказался от эксклюзивного интервью для «Вечерни лист».
Večernji list: Что, по вашему мнению, привело к застою в российско-хорватских отношениях? Какие сегодня существуют препятствия для повышения сотрудничества до того уровня, на котором его поддерживают наши соседи Словения и Сербия, и как эти препятствия устранить?
Сергей Лавров: Я бы не стал характеризовать состояние наших билатеральных отношений как застой. Российско-хорватский политический диалог укладывается в стандартные рамки и развивается. В 2017 и 2018 году президент Колинда Грабар-Китарович посещала Россию по приглашению президента Владимира Путина. Состоялись очень полезные и продуктивные встречи. Наши министерства иностранных дел поддерживают тесную связь. Только в этом году мой коллега Гордан Грлич Радман и я несколько раз беседовали по телефону. Развивается практическое сотрудничество. В прошлом году в Москве состоялось заседание Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Следующая встреча запланирована в этом году в Хорватии, однако пандемия вносит свои коррективы, и встреча состоится, когда стабилизируется эпидемиологическая ситуация. Конечно, хорватские компании продолжают работать в России, а российские — в Хорватии. По результатам 2019 года, торговый обмен превысил полтора миллиарда долларов. Кроме того, Хорватия остается очень популярным туристическим направлением для россиян.
С другой стороны, серьезным препятствием на пути к дальнейшему укреплению российско-хорватских связей по-прежнему являются санкции или, лучше сказать, лавина санкций, которые продвигает Брюссель и многие русофобские страны-члены Европейского Союза по прямому распоряжению Вашингтона. В последнее время эта антироссийская линия особенно выражена. Я надеюсь, что у наших европейских коллег хватит мудрости, дальновидности и просто здравого смысла, чтобы полностью восстановить наш диалог с Европейским Союзом и его членами на принципах добрососедства, уважения, предсказуемости и открытости.
— Как Россия оценивает проект СПГ-терминала на острове Крк, который софинансирует ЕС и на котором уже давно настаивают Соединенные Штаты? Учитывая, что в прошлом году компания «Прво плинарско друштво» (хорватская газовая компания — прим. перев.) закупила у Газпрома два миллиарда кубометров газа, многие говорят о том, что Хорватия слишком зависит от российского газа.
— Россия уважает право любого государства на самостоятельную энергетическую политику и выбор оптимальных источников энергоносителей. Мы вообще не против конкуренции, если это здоровая и честная конкуренция, основанная на рыночных принципах, а не на политических лозунгах времен холодной войны. Поэтому проект строительства СПГ-терминала на острове Крк — внутреннее дело Республики Хорватии. Если хорватские коллеги уверены, что для экономики страны лучше закупать сжиженный, а не более дешевый газ из трубопроводов, то пожалуйста! У всех есть право на собственный расчет. Наша страна уже много десятилетий остается надежным и уважаемым партнером в том, что касается снабжения энергоносителями. Загребу это очень хорошо известно, как и тот факт, что у газовых соглашений с Российской Федерацией нет политической подоплеки. Они носят исключительно коммерческий характер. Конечно, мы тоже слышим разговоры о пресловутой «зависимости» Хорватии и других европейских стран от российского газа, но видим в них только желание посеять ничем не обоснованные сомнения. Мы никому ничего не навязываем, и все подписанные соглашения выполняем со всей ответственностью.
— Хорватский премьер Андрей Пленкович, еще будучи депутатом Европейского парламента, включился в решение украинской проблемы и предложил хорватский опыт мирной реинтеграции хорватского Подунавья в качестве модели для украинской реинтеграции Донбасса. Как вы прокомментируете эту инициативу, и оказала ли она негативное влияние на отношения наших стран?
— Что касается ситуации на востоке Украины, уже существует основа для мирного решения, альтернативы которой нет. Я имею в виду комплекс мер, согласованный в феврале 2015 года в Минске. Этот документ одобрен Резолюцией 2202 Совета безопасности ООН, став, таким образом, частью международного права. Теперь нужно просто реализовать то, о чем договорились стороны более пяти лет назад во время многочасового переговорного марафона. Мы не видим необходимости в каких-то дополнительных внешних инициативах.
— В чем интересы России и Хорватии пересекаются, если говорить о международных вопросах, особенно что касается Юго-Восточной Европы, например Боснии и Герцеговины. Иными словами, где возможно наше сотрудничество?
— Я бы сказал, что наши интересы совпадают на принципиальном уровне. Я убежден, что и Россия, и Хорватия заинтересованы в укрепление мира, безопасности и стабильности на планете, в устойчивом развитии и политическом и дипломатическом решении многочисленных кризисов и конфликтов. Юго-Восточная Европа остается естественным историческим ареалом для российско-хорватского сотрудничества, где совместными усилиями мы должны поддержать процессы, предполагающие углубление взаимопонимания между региональными субъектами и создание системы подлинного национального примирения, основанной на здравом смысле и существующих международных договоренностях. Вы упомянули Боснию и Герцеговину. Одной из тем на переговорах с нашими партнерами из Боснии и Герцеговины остается проблема Дейтонского мирного соглашения, которому 14 декабря минет 25 лет. Мы уверены, что Дейтонское соглашение сохраняет свою актуальность. Его базовые принципы суверенитета, независимости и территориальной целостности Боснии и Герцеговины, равноправности трех ее конститутивных народов и двух энтитетов с широкими конституционными полномочиями позволяют сохранять мир, стабильность и безопасность, а также развиваться дальше.
Я думаю, что наш подход соответствует позиции Хорватии, которая подписала мирное соглашение и тем самым взяла на себя свою часть ответственности за его реализацию и которая, вероятно, как немногие, заинтересована в реализации базовых постулатов Дейтонского договора. Россия в этом отношении готова оказать помощь любого рода.
— Россию продолжают обвинять в том, что она вмешивается в выборы, например, в американские, и что устраивает кибернападения. И даже, например, в докладе хорватской Службы безопасности и разведки за прошлый год говорится, что подобные нападения были зафиксированы у нас. Москву обвиняют в том, что она продуцирует фальшивые новости и дезинформацию, травит своих политических противников (пример — недавний инцидент с Алексеем Навальным) и дестабилизирует ситуацию на Ближнем Востоке и на Балканах. Почему так происходит, как вы отвечаете на эти обвинения и как планируете исправлять ситуацию?
— К сожалению, мы должны признать, что в последнее время Вашингтон и многие столицы Европейского Союза прикладывают двойные усилия, чтобы помешать развитию России, пытаясь таким образом наказать нас за независимую внешнюю политику и последовательное отстаивание национальных интересов. Чтобы оправдать свои действия и введение очередных антироссийских санкций, они предъявляют разные обвинения и вбрасывают инсинуации, включая упомянутые вами. Все это, разумеется, не подкреплено какими бы то ни было фактами или доказательствами. Как всегда, все остается на уровне предположений в стиле «хайли лайкли» («весьма вероятно»). Заявления делаются на основе выдуманных обвинений против всякой элементарной логики. Наши предложения об организации профессионального диалога по всем вопросам, вызывающим обеспокоенность, остаются без ответа. Это вынуждает нас прийти к выводу, что нам не стоит рассчитывать на взаимно уважительное обсуждение насущных проблем, поскольку Запад уже привык говорить с Россией, будучи заведомо уверенным в ее виновности во всем. Достаточно вспомнить высокомерный отказ Берлина ответить на многочисленные запросы нашей Генеральной прокуратуры по так называемому делу Навального. А это прямое нарушение Германией своих обязательств, закрепленных в Конвенции Совета Европы от 1959 года о взаимной правовой помощи по уголовным делам.
Немецкое и французское руководство вместо того, чтобы соблюсти этот международный правовой документ, инициировало очередной пакет нелигитимных санкций Европейского Союза против российских граждан. Все это печально и ясно иллюстрирует неспособность Европейского Союза адекватно оценивать события в мире и его желание встать выше закона.
Мы не оставим антироссийские выпады со стороны наших западных коллег, которые скатились к банальной бесцеремонности и совершенно забыли, что такое дипломатия, без соответствующего ответа. Соединенным Штатам и ЕС уже хорошо знакомы наши ответные шаги.
Вместе с тем мы продолжаем реализовывать разнонаправленную внешнеполитическую стратегию и сотрудничать с теми, кто готов вместе с нами работать на принципах равноправия, взаимоуважения и баланса интересов. Таких международных партнеров большинство в Европе, Африке и Латинской Америке. К ним относятся и наши друзья и союзники из Евразийского экономического союза (ЕАЭС), Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Содружества Независимых Государств (СНГ), группы БРИКС (в нее входят Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР), а также Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).
