Брюссель — После избрания Джо Байдена новым президентом США у Европы появилась надежда, что трансатлантические отношения вернутся в нормальное состояние. Но нельзя просто вернуться к прошлому. Америка, столкнувшаяся с таким большим количеством внутренних и международных проблем, будет ценить трансатлантические отношения лишь постольку, поскольку эти отношения будут приносит ей реальную ценность. Усиление Европы, которая будет нести на своих плечах больше глобальных обязанностей, позволит обеспечить эту ценность.
Ведётся много разговоров о достижении «европейской стратегической автономности», но что это означает на практике? Автономность не должна означать полную независимость или изоляцию от остального мира. Скорее, это способность думать самостоятельно и действовать в соответствии со своими ценностями и интересами. Евросоюзу необходимо достичь такой автономности, одновременно укрепляя наши альянсы и сохраняя приверженность мультилатерализму и политике открытости.
ЕС сталкивается с серьёзными стратегическими вызовами в нынешней антагонистической международной среде, где нарастает геополитическое соперничество и великодержавная конкуренция. Именно поэтому, как однажды прямо выразилась канцлер Германии Ангела Меркель, «мы, европейцы, должны реально взять нашу судьбу в свои руки». Мы обязаны стоять на собственных ногах.
Долгое время дискуссии о стратегической автономности концентрировались в основном на вопросах безопасности и обороны. Иногда эту дискуссию рассматривают как попытку создать альтернативу оборонному сотрудничеству внутри Североатлантического альянса; а некоторые даже считают, что она ставит под сомнение американскую приверженность Европе и что, может быть, назревает более серьёзный разрыв связей.
Но нет никаких сомнений в том, что НАТО играет незаменимую роль в европейской безопасности. Любая консолидация европейского потенциала в сфере безопасности должна осуществляться внутри этого альянса. Лидеры США, один за другим, подчёркивали, что Европе нужно повышать свой вклад в оборону, чтобы избавиться от впечатления, будто Америка одна платит за трансатлантическую безопасность. Вместе с администрацией Байдена появятся перемены в тональности и менее конфронтационные подходы, но в вопросе оборонных расходов она будет ожидать от Европы того же самого, что и её предшественники. Ключевые геополитические интересы Америки не изменятся.
К счастью, ЕС уже начал работу на нескольких направлениях для укрепления трансатлантического партнёрства. В рамках Постоянного структурированного сотрудничества (PESCO) европейские члены НАТО помогают устранить пробелы в потенциале этого альянса и работают над выполнением своего обязательства тратить 2% ВВП на оборону к 2024 году. Столь же важно и создание нового Европейского оборонного фонда (EDF), это значительный шаг на пути к повышению потенциала военной промышленности Европы.
Впрочем, проблемы Европы в сфере безопасности выходят за рамки традиционных рамок НАТО. От Сахеля и Ливии до Восточного Средиземноморья — нет недостатка в кризисах, требующих сильного европейского реагирования. Задача Евросоюза заключается в том, чтобы определить общую позицию, опираясь на которую он сможет действовать в интересах поддержания региональной стабильности.
Для успеха Европа обязана разработать собственную систему мониторинга и анализа угроз, с тем чтобы она могла быстро переходить от оценки угрозы к операционализации и реагированию. Именно поэтому мы разрабатываем сейчас «Стратегический компас».
Крайне важно, чтобы дискуссия о стратегической автономности охватывала не только проблемы обороны и безопасности. Как показал кризис сovid-19, не менее важны и такие вопросы, как здравоохранение и экономическая взаимозависимость.
Стратегическая автономность — это концептуальный подход, необходимый Европе, чтобы понять все эти проблемы и то, как они связаны между собой. Если рассматривать маски и лекарства изолированно, они не являются стратегическими товарами. Но стратегические расчёты меняются, когда производство этих товаров оказывается сконцентрировано всего в горстке стран. То же самое можно сказать и поставках редких металлов, обеспечении работы социальных сетей и других цифровых платформ, а также о таких технологиях, как сети 5G.
Чтобы помочь странам ЕС справиться с этими и многими другими проблемами, Еврокомиссия предложила целый ряд новых инструментов, например, вступивший в прошлом месяце в силу механизм отслеживания иностранных инвестиций в ЕС. Однако для достижения стратегической автономности будет необходимо активно опираться на силу общего рынка Европы. Благодаря своим огромным размерам и охвату, общий рынок обеспечивает множество инструментов для защиты европейских интересов в сфере критической инфраструктуры, иностранных инвестиций, государственных субсидий (от которых получают выгоду и некоторые иностранные инвесторы), а также экспорта двойного назначения (коммерческого и военного).
Например, мы всё лучше понимаем уязвимости, возникающие из-за несбалансированности экономических отношений с Китаем, и поэтому сделали принцип взаимности ключевым на наших переговорах об инвестиционном соглашении. Европа совершенно не возражает против собственного экономического развития Китая и тех выгод, которые оно приносит его гражданам. Но мы не можем позволить, чтобы международная экспансия Китая происходила в ущерб нашим собственным интересам и ценностям. Именно поэтому мы выбрали двойственный подход, общаясь с Китаем как с важным партнёром, но одновременно как с конкурентом и системным соперником.
В целом же, важнейшей задачей Евросоюза должно стать усиление его роли и влияния в мире, с тем чтобы он стал желанным партнёром для всех остальных стран и мировых держав. Концепция стратегической автономности абсолютно необходима для реализации этих амбиций. Стратегическая беспечность — это не вариант.
Жозеп Боррель — верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности и вице-президент Европейской комиссии.
