Пекин — Китай намерен остановить рост своих выбросов углекислого газа до 2030 года и достичь углеродной нейтральности до 2060 года. В случае успеха Китай сумеет превратиться — менее чем за 40 лет — из страны, у которой самые большие в мире объёмы выбросов углекислого газа, в страну, которой их удалось сбалансировать.
Китай — это далеко не единственное государство, объявившее о намерении достичь нулевых чистых выбросов CO2 за этот период времени (более 120 стран активно обсуждают достижение этой цели даже раньше — к 2050 году), но на сегодня его решение является важнейшим. Более того, объявление председателем КНР Си Цзиньпином о китайских обязательствах до 2060 года на недавней Генеральной Ассамблее ООН было вдвойне значимо, поскольку Парижское климатическое соглашение 2015 года сейчас активно оспаривается лидерами правительств крупных стран, а также ослабляется бездействием многих других стран, что отчасти вызвано пандемией сovid-19.
Но можно ли поверить в реальность этих китайских амбиций? Хотя Си Цзиньпин не объяснил в своей речи, как именно будет достигнута цель нулевых нетто-выбросов («чистый ноль»), Китай уже хорошо известен своими крупными инициативами в области энергоэффективности, возобновляемой энергетики, сокращения загрязнений и борьбы с бедностью. Однако обещание Си достичь углеродной нейтральности — это обещание совершенно иного масштаба, и оно должно выполняться в совершенно иных глобальных условиях.
Недавний доклад, подготовленный «Группой тридцати», международной ассоциацией ведущих мировых мыслителей, призван помочь странам мира ускорить их переход к экономике «чистого нуля». Прежде всего, «Группа тридцати» подчёркивает, что достижение углеродной нейтральности требует широкого сотрудничества между государством и частным сектором, при этом основой такой работы должна стать государственная политика. Ссылаясь на последние инновации в бюджетной и монетарной политике, авторы доклада доказывают, что эффективные коммуникации с обществом и так называемая политика «forward guidance» (заявления властей о планируемых действиях) могут сделать государственное регулирование более предсказуемым.
В частности, доклад призывает правительства поэтапно отменить прямое и косвенное субсидирование ископаемых видов топлива, а также отстаивает идею корректирующего налога на импорт, чтобы не позволить странам и компаниям вести нечестную конкурентную борьбу, не включая стоимость углерода в свои цены. Хотя пока неясно, как широко будет применяться этот сбор, часть выручки от него должна быть направлена на помощь развивающимся странам, чтобы они получили доступ к возможностям, открывающимся благодаря переходу к углеродной нейтральности. Создание новых рабочих мест благодаря зелёному устойчивому росту экономики также должно пойти им на пользу.
Кроме того, корпорациям надо утвердить чёткие планы «зелёного» перехода и регулярно публиковать отчёты о достигнутом прогрессе, которые будут оценивать их советы директоров. Понадобятся также значительные вложения в расширение возможностей финансовых учреждений оценивать климатический эффект своих инвестиций и перенаправлять ресурсы от отстающих компаний к лидерам низкоуглеродного перехода. Стимулы, применяемые как в финансовых, так и в нефинансовых компаниях, обязательно должны учитывать задачу перехода к «чистому нулю».
Критически важно качество управления. Как подчёркивает «Группа тридцати» и другие эксперты, правительства обязаны гарантировать независимую оценку проводимой политики, создав такие механизмы, как Углеродные советы, по образцу советов по бюджетной и монетарной политике. Аналогичным образом специальные комитеты в советах директоров компаний смогут гарантировать, что кредитные и инвестиционные решения частного сектора надлежащим образом учитывают климатические риски. Прозрачность в отношении этих рисков будет стимулировать оценку результатов коллегами и позволит рынкам выявлять лидеров и отстающих. Ведущаяся сейчас разработка необходимых стандартов отчётности должна помочь повысить качество (а значит, и ценность) раскрываемой информации.
Компании столкнутся с издержками, начав действовать первыми, то есть до того, как конкуренты станут учитывать цену на углерод, а стоимость альтернативных источников топлива снизится. Но выгод намного больше. Многие институциональные инвесторы уже подвергаются давлению — от них требуют включать климатические и другие цели устойчивого развития в своих инвестиционные критерии, а регуляторы всё чаще учитывают риски изменения климата. Тем, кто начнёт действовать первым, будут выгодны эти тенденции.
Тот же самый принцип применим и к странам. Со временем давление со стороны других стран, которые стремятся достичь нулевых нетто-выбросов CO2, будет возрастать, а национальные стратегии — сближаться. Тот, кто начнёт действовать первым, сможет растянуть адаптацию на более длительный срок, избежав, тем самым, издержек радикальных изменений в последнюю минуту. Тем не менее, все участники экономики обязаны двигаться вместе, а правительством надо будет поддерживать частный сектор в осуществлении этого перехода. Каждый день задержки будет увеличивать будущий объём «ненужных активов», которые появятся, как только цены на углерод будут полностью учтены.
Многосторонние банки развития (МБР) должны стать лидерами всех этих событий. Многие уже начали подавать пример. Недавнее заявление президента Азиатского банка инфраструктурных инвестиций Цзинь Лицюня о том, что он не будет рассматривать проекты, связанные с угольными электростанциями, стало важным сигналом для региона, где объёмы выбросов CO2 продолжают увеличиваться. Этот банк также поставил перед собой цель довести (или даже превысить) долю климатического финансирования в своих инвестициях до 50% к 2025 году. Все МБР могут активней использовать свой совместный капитал и влияние ради того, чтобы снизить риски, гарантировать использование передовых зелёных технологий, а также ускорить переход к политике смягчения изменения климата и адаптации к нему.
Нам пока ещё неизвестен наиболее экономичный и справедливый путь к достижению безуглеродной экономики, но недостатка в потенциальных решениях нет. Си Цзиньпин объявил о самой важной политической инициативе за последние 40 лет, а его подход отражает ключевую особенность китайских реформ, начатых в 1970-е годы: объявить смелую концепцию, а затем уже решать, как её воплотить в жизнь с помощью структурного экспериментирования и осторожных, поэтапных действий, или, как выразился Дэн Сяопин, «переходить реку, нащупывая камни».
Как прекрасно известно руководству Китая, изменение климата уже приводит к наводнениям на китайских реках, которые сдвигают с места камни, в то время как другие страны, в том числе США, сражаются с рекордными лесными пожарами в разгар пандемии. Для уменьшения риска будущих катастроф у властей нет иной альтернативы: Китай и весь мир обязаны срочно начать переход к углеродной нейтральности.
Эрик Берглёф — главный экономист Азиатского банка инфраструктурных инвестиций
