Пресс-секретарь российского МИД Мария Захарова несколько дней назад резко раскритиковала норвежскую политику в северных регионах. Американские подводные лодки, оснащенные ядерным оружием, заходят в норвежские порты, а морская пехота США практически постоянно проводит учения или просто размещается в Норвегии. Большие учения НАТО прошли на провокационно близком расстоянии от российских границ, а Россию называют врагом. Действуют санкции, а прежние военные контакты между Норвегией и Россией полностью прекратились.
Критика Захаровой стала развернутым вариантом сообщения для прессы, несколькими днями ранее опубликованного российским посольством в Осло.
Заместитель министра иностранных дел Аудун Халворсен (Audun Halvorsen) в ответ на критику сказал, что Москве хорошо знакома позиция Норвегии. Норвегия стремится к добрососедским отношениям с Россией. Министры иностранных дел и обороны ранее подчеркивали то же самое. Глава МИД Норвегии за год четыре раза встречалась с российским коллегой и считает это проявлением хороших отношений.
Однако подобными официальными заявлениями Норвегии не скрыть того факта, что отношения Норвегии и России в упадке.
С момента вступления в НАТО в 1949 году политика Норвегии в отношении Советского Союза и России всегда основывалась на двух основных принципах. Как член НАТО Норвегия — надежный союзник Соединенных Штатов. В то же время, будучи соседом сверхдержавы, она стремится к хорошим и доверительным отношениям с Москвой.
Баланс между политикой сдерживания и политикой умиротворения поддерживать сложно, это трудная и деликатная задача. Норвегия, конечно, вольна принимать самостоятельные решения относительно собственной территории. В то же время происходящее в Норвегии беспокоит окружающий мир и в особенности наших соседей. Ключевой для Москвы вопрос: насколько членство Норвегии в НАТО позволяет американцам находиться на ее территории в мирное время?
Москва никогда не относилась к НАТО как к оборонному союзу. Она считает его наступательным альянсом, угрожающим ее законным интересам в области безопасности. Поэтому во времена холодной войны необходимо было убеждать Советский Союз, что норвежскую территорию не станут использовать как трамплин для внезапных нападений или применения ядерного оружия.
Норвежские правительства учитывали, что такие опасения могут быть. Это выражалось, например, в декларациях правительства Герхардсена по поводу баз и ядерной политики. Правительство заверило, что в мирное время не позволит создавать на норвежской земле иностранные базы или размещать ядерное оружие.
Дело U-2 в 1960 году сыграло роль пробного камня. Американский самолет-разведчик, следовавший из Турции в Будё, сбили над советской территорией. Это вызвало серьезный кризис в двусторонних отношениях. Во многом именно благодаря уважению Москвы к Эйнару Герхардсену кризис удалось разрешить мирным путем.
В конце 1970-х на повестке дня стоял вопрос о размещении резерва тяжелой военной техники союзников на севере Норвегии. После тщательного обсуждения правительство Нордли пришло к компромиссу об ее хранении в Трёнделаге. Это было самостоятельное решение Норвегии, но при этом приняли во внимание и позицию соседней страны.
Правительство Браттели объявило, что ждет от кораблей и подлодок союзников уважения к своей политике по ядерному оружию и требует, чтобы по прибытию в норвежские порты у них на борту его не было. Это разъяснение по поводу норвежской ядерной политики было адресовано как союзникам, так и стране-соседу.
Когда в 1977 году Норвегия провозгласила собственную 200-мильную экономическую зону в водах, которые раньше считались международными, пришлось вести переговоры с двумя десятками прямо или косвенно затронутых этим стран. Их возражения были приняты к сведению и в какой-то степени учтены.
Нынешние усилия правительства и оппозиции ограничились тем, что Россию «поставили в известность» насчет позиции Норвегии.
Норвегия идеализирует НАТО, считая его исключительно оборонным альянсом, оплотом свободы и демократии. И это несмотря на то, что войны во имя свободы и демократии стали причиной разрушений, гибели людей, социальной дезинтеграции и многочисленных внутренних и внешних волнений. Вторжения и конфликты привели к тому, что в Западную Европу хлынули потоки беженцев, полностью дестабилизируя ее. Конфронтация с Россией и Китаем — еще один из приоритетных вопросов на повестке дня.
СМИ рисуют одну и ту же картину, лишенную всяких нюансов. США и Европа борются за истинные демократические ценности и свободы. Запад не занимается пропагандой и шпионажем, не ведет гибридных войн и не пытается посеять раздор среди союзников с помощью фейковых новостей. Это все дело рук тех стран, которые в СМИ зовутся «авторитарными режимами».
То, что у государств вроде России тоже есть свои законные потребности в области безопасности, намеренно игнорируется.
Кубинский кризис в свое время произвел сильное впечатление. В тот раз само собой разумеющимся считалось, что размещение советских ракетных установок на Кубе — неприемлемая угроза законным интересам безопасности США.
Неужели американские базы и присутствие НАТО в крымском Севастополе, откуда до российских границ рукой подать, меньше угрожали бы интересам России?
С 1991 года Балканы, Северная Африка и Ближний Восток стали особенно важной ареной войн и борьбы за влияние между крупными государствами. Учитывая таяние льдов и все более интенсивную конкуренцию за сырье и новые транспортные маршруты, значение северных регионов и Арктики в конфликтах больших держав тоже может вырасти.
Чего ждать от администрации Байдена по вопросам севера и Арктики? США вернутся к роли сверхдержавы, а значит, будут активнее во все вмешиваться и захотят от Норвегии большего.
Ни Ирак, ни Ливию, ни Сирию, ни Крым забывать нельзя, но, может, пора уже слезть с загнанной лошади безупречной морали и приспособиться к нынешним реалиям? В ближайшие годы важнейшей для Норвегии задачей может стать выбор между стремлением сохранить в Арктике зону низкого напряжения и ролью большого плацдарма американских интересов на севере.
США, Великобритания, Россия и Китай признают, что изменение обстановки в Арктике приведет к конфликтам, а у Норвегии нет по этому поводу ни дебатов национального уровня, ни реального диалога с Россией.
