Владимиру Путину в последнее время, к сожалению, удается создавать законодательство, позволяющее наказывать иностранных агентов, зачисляя в таких агентов и людей, радикально оппонирующих его правлению. Желая снизить влияние и убрать со своей дороги этих «агентов», Путин одобрил и те предложения, которые ужесточали избирательное законодательство и ограничивали права граждан на мирные демонстрации протеста. Постепенно он выстроил централизованное государство, возродив дух национального достоинства, что понравилось большей части общества, которое чувствовало себя потерявшим привычную родину после распада Советского Союза.
Но есть в его действиях одна непоследовательность, которая позволяет нам поставить их под вопрос: те самые люди, которые в прошлом придерживались идей коммунизма, сегодня охотно поддерживают ценности, проповедуемые Русской православной церковью. Эти же люди с уважением отзываются о некогда могущественной Российской империи, на смену которой в свое время пришли коммунисты. Историк Тимоти Снайдер (Timothy Snyder) уже писал в своей книге «Дорога к несвободе» о том, что Путин увлекается чтением трудов Ивана Ильина. Снайдер стремится поставить Путину в вину почитание этого яростного контрреволюционера и противника большевиков. Ведь Ильин отстаивал неприемлемую сегодня для нас идею о том, что Россия несет миссию спасения христианства и что в этих целях оправдана сильная государственная власть.
Путин готовит почву для того, чтобы его план сработал, но у него есть проблемы с историей. Его стремление развивать страну по пути радикального национализма, который вернет России статус великой державы, идет вразрез с тем, что провозглашал Советский Союз, от наследия которого Путин тоже не отрекается. СССР был государством, официально строившимся (по крайней мере, такое впечатление об этом существовало за рубежом) на идеологии интернационализма. Разобраться в этой путанице попытался историк Хосе М. Фаральдо (José M. Faraldo) в своем труде «Современный русский национализм». В этой книге историк показывает и анализирует различные варианты действий, которые позволяют Путину подвести теоретическую основу и обеспечить народную поддержку своим авторитарным и экспансионистским планам.
Фаральдо пишет, что во время гражданской войны в Испании в своей пропаганде коммунисты тоже представляли свое столкновение с Франко не как революцию, а как войну за национальную независимость. Автор объясняет, что именно эта идея впоследствии была перенесена во Вторую мировую войну: по советской версии истории, советские войска пришли в Восточную Европу, чтобы освободить те страны, которые и сами хотели избавиться от фашистского ига. Поддерживаемые СССР левые действовали под знаменем антифашизма, и в какой-то момент в Испании им удалось убедить всех, кто вступил в интербригады для борьбы с Франко, что цель борьбы с фашизмом требовала всеобщего объединения вокруг левых. Иначе, мол, мятежники-франкисты задушат республику в Испании и установят в стране диктатуру горстки военных. Ту же тактику эти левые предлагали и для Европы, где было «жизненно необходимо» остановить Гитлера и Муссолини.
Однако Фаральдо отмечает, что было в этом советском антифашизме что-то нехорошее, не отвечающее нормам морали. Сталин сумел использовать антифашизм для поддержки своей политики и таким образом отвлечь внимание общества от тех зверств, которые совершали коммунисты. Не будем забывать, что тридцатые годы были временем Большого террора. «Люди выбрали меньшее из двух зол: борясь с абсолютным злом фашизма, они прощали или мирились с бесконечными сталинскими чистками и убийствами», — пишет автор книги.
И вот Путин снова использует этот миф об антифашизме России. Антифашистские лозунги оказались для Путина как нельзя кстати, когда России понадобилось оправдать аннексию Крыма и свое участие в войне в Донбассе. Он демонизировал ни в чем не повинную Украину, а себя провозгласил спасителем притесненных Киевом граждан. Получился винегрет: антифашизм (и героические подвиги Красной Армии во Второй мировой войне) русским удалось совместить с возвращением страны практически к монархии и с защитой идей христианства. Нельзя допустить, чтобы за этим вроде бы успешным сочетанием громких слов пошли люди. За этими громкими словами стоит вовсе не то, что они обещают.
