Интервью с руководителем отдела России варшавского Центра восточных исследований Мареком Менкишаком (Marek Menkiszak).
Wirtualna Polska: Джо Байден начнет с тушения пожаров в США. В интервью телеканалу «Россия 1» Владимир Путин говорил о глубоких кризисах, которые разъедают Америку изнутри. Как Россия будет использовать их в своих интересах?
Марек Менкишак: Мы, как обычно, видим здесь многосоставную конструкцию. С одной стороны — это неприкрытая пропаганда, нацеленная на то, чтобы изобразить США в образе стремящейся к краху державы. С другой — изображение России, как полной противоположности США, то есть сильной, стабильной, лучше функционирующей страны.
Высказывание Путина содержит в себе, однако, не только пропаганду. Это демонстрация подхода, объединяющего, на первый взгляд, противоречащие друг другу элементы. Москва считает США своим экзистенциальным врагом, страной, одержимой идеей глобального доминирования, старающейся менять режимы по всему миру. Под этим углом зрения Россия выступает жертвой американской политики, в рамках которой под прикрытием лозунгов о демократии и посредством цветных революций американцы пытаются переустроить Восток.
Одновременно Кремль уверен, что появляющиеся в США кризисы служат доказательством разворачивающегося глобального кризиса, который может привести к изменению расклада сил, в том числе в Европе. В результате к власти придут популистские или националистические силы, которые будут проводить более «прагматичную» политику в отношении авторитарной России или заниматься с ней совместными экономическими проектами.
— То есть, можно сказать, что Россия увязывает с американским кризисом свои шансы на обретение прежней великодержавной позиции?
— Да. Следует, однако, уточнить, что речь идет не о наращивании сил самой Россией (она сейчас старается сохранить свою политическую систему и удержать на плаву экономику), а о слабости ее противников. Кремль умело использует проблемы других, старается усугубить их, нарастить активность там, где влияния Запада ослабевают.
Вашингтон столкнется со сложной задачей. Новой администрации придется бросить все силы на преодоление возникшего кризиса. С одной стороны, она наверняка постарается проявлять на международной площадке больше активности, чем команда Трампа, но с другой — на эту деятельность будут оказывать воздействие внутриполитические факторы. Возникнут дополнительные сложности, ведь для ведения активной внешней политики нужен какой-то общественный консенсус внутри собственной страны.
И на этом фоне появляются кибероперации — идеальный инструмент ассиметричной войны. Россия щедро инвестирует в кадры (то есть хакеров) и потенциал наступательных действий в цифровом пространстве. Результат мы все видим: это провоцирование политических проблем, дестабилизация отдельных стран, похищение секретных сведений. Декабрьская кибератака, полных данных о масштабе которой у нас нет, это своего рода «забрасывание невода».
— Ее жертвой стало, в частности, министерство энергетики, которому подчиняется Национальное управление по ядерной безопасности. Целью России были только США или, может быть, также их союзники?
— Крупицы информации, которой мы располагаем, свидетельствуют, что атака носила, скорее, глобальный характер, а в руки россиян попало много данных. Они получили, например, доступ к важным американским ведомствам, отвечающим за безопасность Соединенных Штатов. Сообщения об атаках лаконичны, поскольку сведения о ее охвате представляют угрозу. Судя по всему, россияне старались проделать «дыры в стене», чтобы позднее нанести, используя их, гораздо более масштабный киберудар. Хорошо, что атаку обнаружили, ведь захват контроля над элементами инфраструктуры безопасности мог бы обернуться драматическими последствиями.
— Польша выступает военным и политическим союзником США в рамках НАТО, у нас хорошие двухсторонние отношения, но можем ли мы чувствовать себя в безопасности? Ответит ли администрация Байдена на кибератаку?
— Следует осознавать, что Москва считает Польшу врагом. Мы не входим в число основных противников Кремля, но наша страна остается важным игроком, поскольку она граничит с Россией и находится на первой линии фронта. Не стоит питать иллюзий, что россияне не предпринимают агрессивных шагов в нашем отношении. Это происходит не только из-за нашего союза с США, но также из-за близкого соседства и того потенциала, которым мы располагаем, из-за расхождения политических и экономических интересов.
— Какой политики в отношении России ожидать от Джо Байдена и его команды? Кого он будет напоминать: «Обаму до аннексии Крыма», который старался сгладить напряженность на линии Вашингтон — Москва, или Обаму после 2013 года, когда отношения ухудшились и появились санкции? Или мы увидим совершенно новый прагматичный подход к контактам с Кремлем?
— С точки зрения России Байден и его администрация имеют как преимущества, так и недостатки. Вторых, конечно, больше. На подход к Байдену влияет представление, что демократы обычно ориентированы на укрепление американского доминирования и переустройство мира в духе прав человека и демократических ценностей. Иначе Кремль воспринимает республиканцев. По его мнению, республиканская администрация придерживается более реалистичного подхода, сосредотачивает внимание на защите национальных интересов. Так что Байден кажется более серьезной угрозой, ведь его партии приписывают стремление произвести в мире изменения, которых россияне не хотят. Однако Москва считает также, что со сменой американской администрации у нее появляются новые возможности. Здесь можно выделить три элемента.
Во-первых, российское руководство уверено, что люди Байдена в связи с упомянутым выше кризисом будут поглощены внутренними делами, а это помешает им эффективно заниматься внешней политикой. Американские проблемы могут привести к сокращению расходов, в том числе на вооружения, что для России очень важно.
Во-вторых, россияне предполагают, что администрация Байдена будет, несмотря на идеологические расхождения, стараться в какой-то мере наладить отношения с Москвой, поскольку приоритетом нового кабинета станет противостояние Китаю.
И, наконец, в-третьих, считается, что для администрации Байдена будет важна тема разоружения, в том числе ядерного. Трамп выступал человеком, разрывающим договоры о разоружении, а от Байдена россияне ожидают противоположного подхода.
— Можно ли сказать, что с российской точки зрения Байден олицетворяет надежду на более прозрачную политику, чем вел непредсказуемый Трамп?
— Оценки меняются. Россияне ставили на Трампа, считали, что его победа принесет им больше пользы, надеялись на какие-то сделки. В итоге они в нем разочаровались, очередные санкции очень их злили. Главной проблемой Трампа оказалась именно непредсказуемость, от которой пострадала Москва. То, что выглядело минусами у Трампа, может стать плюсами у Байдена. Россияне привыкли к предсказуемости американской политики, в этом смысле приход Байдена, человека, который первым сформулировал идею «перезагрузки» и объявил о ней на Мюнхенской конференции по безопасности в 2009 году, это для Кремля плюс.
— Можно ли ожидать от Кремля каких-то шагов в направлении «перезагрузки»?
— Россия займет в отношении США выжидательную позицию. Это типичный для нее подход. Возможна ситуация, в которой россияне сами будут выдвигать осторожные предложения или предпринимать притворно дружественные шаги. Таким было, например, заявление о введении моратория на развертывание новых ракет средней и меньшей дальности на фоне формального выхода Москвы и Вашингтона из ДРСМД.
Также Россия может избрать тактику точечной агрессии, как она неоднократно делала. Тогда она будет наносить удары не только в самих США, проводя кибератаки, но и в странах, где у американцев есть свои интересы, например, в Сирии или Афганистане. В Кремле зачастую решают, что добиться от противника желаемой реакции, склонить его к переговорам, можно продемонстрировав готовность России навредить его интересам.
— Вы говорили, что администрация Байдена будет ориентироваться на сокращение вооружений, в том числе ядерных. Как это отразится на американском присутствии в Польше? Нам говорят, что американские военные останутся, но мы не знаем, сколько их будет.
— Это оценить сложно. Здесь сталкиваются два аспекта. С одной стороны, в новой администрации будут люди, которые высказывались и продолжают высказываться за инвестиции в союзников, в число которых входит Польша. Речь идет о программе так называемого передового присутствия (принятый в 2016 году в Варшаве план по сохранению военного присутствия на территории членов НАТО, нацеленный на обеспечение безопасности восточного фланга), политической и финансовой поддержке американского контингента на польской территории. Сложно представить себе, что американцы от этого откажутся. С другой стороны, мы видим экономический кризис, связанный с пандемией коронавируса. Необходимость укрепить американскую экономику заставит ограничивать расходы, в том числе на оборону, и сокращать американское присутствие за рубежом.
— Какое место в новых американо-российских отношениях будет занимать Польша?
— Польша как союзническое государство, лежащее у границ НАТО, имеет для США большое значение, но американо-российские отношения могут оказать на нас влияние. Мы помним, как при Обаме дважды пересматривалась концепция создания так называемого противоракетного щита, в которой Польша была и остается важным элементом. Сейчас мы не можем сказать, станет ли размещение системы ПРО в польском Редзиково, предметом торга между Вашингтоном и Москвой. Следует, однако, подчеркнуть, что США обладают значительным перевесом, и пока разговоров о том, что американцы собираются уйти из Польши, не ведется.
