В начале недели президент Владимир Путин встретился в российском Сочи с Александром Лукашенко. Это довольно редкое событие в последние месяцы, поскольку в период пандемии Путин предпочитает дистанционный формат переговоров с другими политиками. С начала года он сделал исключение только для азербайджанского президента и армянского премьера. Теперь же он лично встретился с Лукашенко, а затем, в среду, провел личную встречу с президентом Киргизии.
На первый взгляд, переговоры Путина с Лукашенко проходили неформально и включали даже совместный отдых, что подтвердило позитивные тенденции в отношениях двух стран и их лидеров. Однако видимая сторона нередко обманчива, и порой за ней намеренно что-то скрывают.
Конечно, если судить поверхностно, то причин для оптимизма или даже ликования много. На этот раз, в отличие от сентября 2020 года, Александр Лукашенко приехал в Сочи как президент, которому удалось подавить протесты в своей стране и справиться с очередной цветной революцией в стратегически важном регионе по соседству с Россией. Правда, для этого Лукашенко потребовалась экономическая помощь России, но в остальном он справился по сути сам. Лукашенко воспользовался преимущественно репрессивными средствами. В краткосрочной перспективе они, конечно, эффективны, но в долгосрочной, скорее, угрожают стабильности режима. Особенно если правительству сейчас не удастся придать импульс белорусской экономики и снова укрепить социальное государство (в последние годы процессы шли в обратном направлении, и экономика стагнировала, а социальное государство ликвидировалось). Тем не менее до ситуации, когда Лукашенко пришлось бы опереться на российские силы правопорядка, дело так и не дошло. К «триумфу» Лукашенко в Сочи руку невольно приложила и сама Светлана Тихановская, которая за несколько дней до переговоров с Путиным призналась западным СМИ, что оппозиция утратила контроль над улицей.
Незадолго до переговоров в Сочи в Белоруссии состоялось Всебелорусское народное собрание. На его пленуме Лукашенко выступил с речью, в которой наметил ход конституционной реформы в стране. Речь о той самой реформе, которую Минску в сентябре 2020 года предложила Россия в качестве средства для урегулирования и стабилизации ситуации в стране и установления правил для транзита власти как неотъемлемой части реформы. Но, как часто случалось и раньше, батька видоизменил российское предложение сообразно собственным потребностям. Он хоть и пообещал конституционную реформу, но отложил ее проведение на год вопреки договоренностям сентября 2020 года. Год — срок, конечно, большой, и Лукашенко, несомненно, воспользуется им в своих интересах. Москва намечает, а батька все меняет. Пожалуй, так можно было бы кратко описать белорусско-российские отношения. И последние бурные события ничего в этом в принципе не изменили.
И тем не менее кое-что изменилось. Выборы в Белоруссии и протесты, которые стали реакцией на них, привели к серьезным изменениям во внешней политике Белоруссии Лукашенко. Минску пришлось полностью положиться на Москву и отказаться от прежней политики лавирования между Евросоюзом (Западом) и Россией. На протяжении многих лет Лукашенко придерживался нейтральной линии в отношении обостряющейся конфронтации между ЕС и Россией, получая, таким образом, преимущества от обеих сторон. При этом он сохранял стратегическую автономию в отношении обоих партнеров. Россию в этой стратегии уравновешивали ЕС и Запад, и Лукашенко выгодно пользовался важной геополитической позицией своей страны. Но теперь Лукашенко изолирован от Запада. Страны Европейского Союза не признают результатов выборов и осуждают репрессии, что фактически означает, что в данный момент они «передали» в геополитическом смысле Белоруссию Лукашенко Москве, что, кстати, разумно.
Если судить по словам самого Лукашенко, то для него это не лучшая ситуация, и, возможно, ему придется искать новую уравновешивающую Россию силу в лице Китая. Вопрос, насколько это реально? Помешать могут сразу несколько факторов. Во-первых, Китай — это, в первую очередь, экономическая держава с ограниченными политическими интересами в Восточной Европе. Во-вторых, конфликт с Западом подводит как Китай, так и Россию к сотрудничеству друг с другом. В таком случае Лукашенко не сможет сыграть на их конфронтации или конфликте. Вряд ли Пекин войдет в важное для России пространство, если учесть, что в Белоруссии его интересует, прежде всего, транспортная сеть для проекта «Один пояс и один путь».
Итак, Белоруссия опять впала в зависимость от России, лишившись уравновешивающего фактора. Первая «жертва» не заставила себя ждать. За неделю до визита Лукашенко в Россию российская сторона договорилась с белорусской о том, что белорусские нефтепродукты (Белоруссия — крупный переработчик российской нефти) будут экспортироваться через российские порты. Лукашенко сопротивлялся этой идее Владимира Путина на протяжении семи лет. Так что сдвиг налицо. До сих пор Белоруссия пользовалась более близкими литовскими и латышскими портами. Но власти этих стран Прибалтики встали на сторону белорусской оппозиции и не признали Лукашенко избранным президентом. Владимир Путин получил, что хотел.
Возвращение к традиционной повестке в отношениях между Минском и Москвой на фоне ассиметричной зависимости двух стран не устраняет дилеммы, появившейся в их отношениях после августа 2020 года. События последних месяцев изменили Лукашенко и его политику, но, судя по всему, не слишком изменили возможности Москвы. Также российские аналитики обращают внимание на то, что российская ставка на Лукашенко (исключительно по необходимости!) может негативно сказаться на всегда позитивном отношении белорусов к России. России нужна Белоруссия, но не Лукашенко. По-видимому, Москва продолжает искать ответ на вопрос, как из-за поддержки Лукашенко не потерять Белоруссию.
