Я поговорил на этой неделе с президентом России Путиным о природе наших взаимоотношений — отношений между нашими странами. Наш разговор был открытым и уважительным. Мы представляем две великие державы, которые несут большую ответственность за глобальную стабильность. Президент Путин и я — мы несем значительную ответственность за то, чтобы держать эти отношения в рабочем состоянии. Я серьезно воспринимаю эту ответственность, и я уверен — не менее серьезно воспринимает эту ответственность и президент Путин.
Россияне и американцы — два гордых и патриотичных народа. И, я уверен, россияне, как и американцы, заинтересованы в мирном и безопасном будущем для нашей планеты.
Еще во время предвыборной кампании я не оставил сомнения в своих выступлениях насчет того, что, в случае моего избрания я жестко отвечу на любую попытку повлиять на наши выборы. И я сказал, что последняя (2020 года) предвыборная кампания не станет исключением. Потому что выборы священны. Это суверенные процедуры, наши выборы в США являются выражением воли американского народа. Мы просто не можем позволить иностранной державе вмешиваться в наши демократические процессы безнаказанно. И я сказал ему: если будет доказано — а я так думаю, это доказано — что было вмешательство в наши выборы, то я отвечу.
Впоследствии, во время перехода власти от старой администрации к нашей, по мере того, как мы все больше узнавали про ситуацию с Solar Winds (американская компьютерная фирма, через которую якобы русские хакеры установили шпионское оборудование на правительственные компьютеры в США — прим. ред.) — я дал [Путину] понять следующее. Я отвечу, когда мы установим, кто произвел взлом компьютерного оборудования и каковы были масштабы вторжения. Когда в январе президент Путин позвонил мне после инаугурации, чтобы поздравить с избранием, я сказал ему: мы, администрация, очень внимательно проверим все данные, чтобы оценить степень российского влияния, — и тогда мы определим, какой дать ответ. Когда мы с ним опять говорили на этой неделе, я сказал Путину, что мы вскоре ответим — пусть и в умеренной, пропорциональной форме — поскольку мы пришли к заключению: они вмешивались в выборы, и ситуация с Solar Winds была совершенно неприемлема. Сегодня я одобрил несколько шагов, включая высылку нескольких российских чиновников. Это последствия их действий.
Я также подписал указ о еще нескольких новых мерах — включая санкции, налагаемые из-за специфических вредоносных действий со стороны России против интересов США. Я абсолютно четко сказал президенту Путину, что я мог пойти и дальше. Но я выбрал другой образ действий, я предпочел отпор, пропорциональный нанесенному ущербу. США не хотят начинать очередной цикл эскалации и конфликта с Россией. Мы хотим стабильных, предсказуемых отношений. Но если Россия продолжит вмешиваться в дела нашей демократии, я готов предпринять новые ответные шаги. Сделать это входит в круг моих обязанностей как президента США.
Но в течение долгой истории соперничества между нашими двумя странами, несмотря ни на что, наши страны находили возможность справиться с напряженностью и беречь отношения от такой эскалации, которая вывела бы эти отношения из-под контроля. Есть сферы, где США и Россия могут и должны работать вместе. Например, в первые дни правления моей администрации мы смогли быстро продлить на пять лет новый договор по сокращению наступательных вооружений (СНВ-III). Мы смогли сохранить этот важнейший элемент ядерной стабильности в отношениях между нашими странами. Это было в интересах США, России и — честно говоря — всего мира. И мы это сделали.
Когда я говорил с президентом Путиным, я выразил убежденность в том, что прямая и личная коммуникация между нами имеет существенное значение для того, чтобы прийти к более эффективным отношениям. И он со мной по этому пункту согласился.
В связи с этим я предложил ему встретиться лично этим летом где-нибудь в Европе. На саммите мы сможем обсудить целый круг вопросов, которые стоят перед нашими странами. Наши команды сейчас обсуждают эту возможность. И в результате этого саммита, как я надеюсь, США и Россия могут начать диалог о стратегической стабильности. Цель — сотрудничество в интересах контроля над вооружениями и в интересах безопасности.
И мы согласились, что вместе мы сможем справиться с критическими глобальными вызовами, которые требуют от США и России работать вместе. Я имею в виду и ядерную угрозу со стороны Ирана и Северной Кореи, и окончание нынешней пандемии, и борьбу с экзистенциальной угрозой изменения климата.
Я также дал понять президенту Клутину — то есть Путину — что США безусловно поддерживают союзников и партнеров в Европе. Вот почему я выразил обеспокоенность в связи с наращиванием численности российских войск на границе с Украиной и в оккупированном Крыму. Я подтвердил, что США поддерживают суверенитет и территориальную целостность Украины.
И я очень убедительно призвал Путина отказаться от любых военных действий. Я сказал, что сейчас настало время для деэскалации. Правильный путь вперед — это вдумчивый диалог и дипломатический процесс. США готовы конструктивно продвигать этот процесс. Я могу подытожить ситуацию следующим образом: у США есть заинтересованность в том, чтобы работать с Россией. Нам следует работать с Россией, и мы будем это делать. Но если Россия попробует нарушать интересы США, мы ответим. Мы всегда стоим на защите нашей страны, наших учреждений, нашего народа и наших союзников. Спасибо за уделенное время.
— Господин президент, дал ли президент Путин вам понять, что готов изменить свое поведение?
Мы обозначили, что обсудим это. Как я уже сказал, я уже говорил об этом, говорил во время предвыборной кампании, говорил, когда он позвонил мне, чтобы поздравить с избранием. После этого последнего разговора я заявил: если выяснится, что он был замешан в деятельность, в которой его обвиняли в области кибербезопасности и в связи с Solar Winds, если выяснится, что он вмешивался в наши выборы, я отвечу в том же духе.
Я призвал его отреагировать подобающе, но не чрезмерно, ведь мы тоже можем начать действовать. От души надеюсь, что мы сможем выработать modus vivendi. Но важно общаться напрямую и поддерживать связь.
Спасибо.
— Почему вы не предложили санкции по «Северному потоку — 2», господин президент?
«Северный поток — 2» — сложный вопрос, затрагивающий наших союзников в Европе. Я долго, с самого начала, выступал против «Северного потока — 2» — и когда я не был в администрации, и прежде чем я покинул ее как вице-президент. Вопрос все еще актуален.
Большое спасибо.
