Габриэлюс Ландсбергис (Gabrielius Landsbergis; Вильнюс, 39 лет) происходит из семьи политиков. Его дедушка Витаутас Ландсбергис (Vytautas Landsbergis) стал первым председателем Сейма Литвы и в 1990 году объявил о независимости от Советского Союза. Оба они разделяют подозрения относительно России Владимира Путина и режима Александра Лукашенко в Белоруссии, именно с ним связан крупнейший кризис, с которым министру пришлось столкнуться за шесть месяцев в должности.
El País: Как вы оцениваете развитие кризиса с Белоруссией?
Габриэлюс Ландсбергис: Он меня очень беспокоит. [Президент] Лукашенко показал, что способен использовать против гражданских и оппозиционеров такие инструменты, которые мы и представить не могли. Когда кто-то летит коммерческим рейсом, он делает это, будучи уверенным, что самолет безопасен, и людям в нем ничего не угрожает. Это больше не так. И хуже всего то, что мы не знаем, станет ли это последней красной чертой, которую пересечет Белоруссии, или будет что-то еще.
— Как вы думаете, какую роль во всем этом сыграла Россия?
— Нет никаких сомнений, что Россия стоит за всеми дестабилизирующими событиями в регионе. В конце года Путина ждут выборы, и я не уверен, что он верит в собственные возможности, поскольку он уже не так силен, как прежде. Поэтому в первую очередь ему нужно убедиться в отсутствии внутренней оппозиции, это он и сделал с Алексеем Навальным, а затем попытаться показать, что он единственный, кто может принести стабильность в регион. Для этого вначале нужно создать ситуацию нестабильности, чтобы потом с ней работать. Европа должна послать не только Минску, но и Москве сигнал о том, что мы знаем о его участии в этих событиях и о его попытках дестабилизировать ситуацию в регионе и что мы не верим в него как в миротворца.
— Иммиграция все чаще становится частью гибридных угроз, с которыми мы сталкиваемся. Многие страны Европы сталкиваются с прибытием нелегальных мигрантов, например, Испания, Германия или Италия. Однако в этом случае это направленная иммиграция, поскольку речь идет не о людях, которые хотят попасть в Литву в поисках лучшей жизни, а о том, что белорусский режим заставляет этих людей пересекать границы, чтобы дестабилизировать Европейский союз. А это значит, что северная граница Европы больше не надежна.
— Каких действий вы ожидаете от Европейского союза?
— Сегодня мы оказались среди стран, имеющих проблемы с нелегальными мигрантами, и в этом у нас опыта нет. В прошлом мы принимали участие в программе переселения и совсем недавно приняли десять человек из Лампедузы (Италия), просивших убежища. При этом весь наш опыт связан только с легальной иммиграцией, когда мы сами могли принимать решение впускать или нет. Поэтому нам нужна помощь в охране границ, техническое и политическое содействие в том, чтобы справиться с этой ситуацией.
— В целом, каких действий относительно Белоруссии вы ждете от ЕС?
— Думаю, многое из того, что мы не сделали после прошлогодних выборов [когда Лукашенко был вновь избран президентом на фоне обвинений в фальсификациях и крупнейших в стране протестов со времен распада СССР] сегодня кажется достаточно разумным. Белоруссия во многом зависит от торговли с Европой и через Европу, от продуктов нефтепереработки, оборудования и даже в том, что касается ее финансирования, поскольку половина белорусского долга находится в руках западных банков. Санкции можно вводить в этих сферах.
— Эти меры могут в итоге нанести ущерб литовской экономике, поскольку у страны налажены важные деловые отношения с Белоруссией через порт Клайпеды.
— Возможно, но мы считаем, что даже в этом случае нужно начинать обсуждение и, более того, на наш взгляд, это справедливый шаг. Если решение в итоге нанесет ущерб нашей экономике, в таком случае мы сможем запросить у ЕС какую-то помощь или компенсацию. В идеале лучше найти равновесие.
— Вы не боитесь, что такие действия еще больше подтолкнут Лукашенко к Путину?
— В чем нет сомнений, так это в том, что эти действия увеличат цену, которую Москве приходится платить за поддержку Лукашенко, и я не уверен, что Путин готов пойти на это. Сегодня Путин находится в сложной ситуации. С одной стороны, ему хочется избавиться от Лукашенко, потому что пользы от него нет, а эти санкции дорого обойдутся России. Но, с другой стороны, если он позволит Лукашенко пасть, это будет все равно, что признать, что уйти его вынудило давление общества. Это может спровоцировать появление интересных мыслей в России. Думаю, он на распутье.
— Пришлось ли вам усилить безопасность белорусской оппозиции, которая живет в Литве, после инцидента с самолетом?
— Мы до сих пор в процессе анализа ситуации. Мы помогаем находящимся здесь политикам по мере возможности, как и положено принимающей стране. Они должны вести себя осторожно и понимать, — хотя они и находятся в стране, входящей в НАТО и ЕС, Россия и Белоруссия могут прислать агентов, как уже случалось в Великобритании и других странах.
— У вас была возможность пообщаться с [Романом] Протасевичем?
— Нет, пока нет. Мы поддерживаем связь с его семьей, но официально у нас нет никаких известий. Кроме того, мы видели то, что показывали по белорусскому телевидению, и это просто ужасно, ведь они показали человека, которого явно пытали и заставляли говорить вещи, которые бы он сам никогда не сказал. Все это показывает, что мы не можем допустить, чтобы еще более 400 человек пытали и заключали в тюрьму всего в 200 километрах от того места, где мы сейчас находимся, в мире, очень похожем на Северную Корею.
— Учитывая, куда движется белорусский режим, чего вы больше всего боитесь?
— Белоруссия на самом деле превратилась в тюрьму, в ГУЛАГ для десяти миллионов человек, запертых в пределах ее границ, их лидер нестабилен, а жизни многих людей под угрозой.
