Сентябрь станет важным месяцем и для Германии, где решение избирателей определит, кто будет преемником канцлера Ангелы Меркель и того правительства, которое она возглавляет, и для России, где избиратели, которых уже активно агитируют, придут на участки для голосования — хотя их будет заметно меньше, чем в Германии, — чтобы выбрать членов следующей Государственной Думы. Срок полномочий следующей Думы продлится до 2024 года. В том же году Владимира Путина на должности президента, скорее всего, сменит Владимир Путин — благодаря тем важным конституционным и административным изменениям, которые власти внесли в 2020-2021 годах с помощью силы и обмана. Посредством этих инструментов Кремль делает все возможное, чтобы получить конституционное большинство в Думе осенью этого года. Но сможет ли он достичь убедительных результатов, которые узаконят новый порядок?
Результаты этих двух событий осенью этого года будут иметь большое значение и, возможно, повлекут за собой новые трудности для всей Европы, будь то члены Евросоюза или нет, для Соединенных Штатов и Канады, а также для членов альянса НАТО. В апреле 2022 года президентские выборы пройдут во Франции, которая тоже входит в состав Евросоюза и считает себя как минимум равной Германии. Я не будут писать в этой статье о множестве других проблем, с которыми сталкивается Евросоюз. Однако будет правильным отметить, что канцлер Меркель и президент Франции Эммануэль Макрон вызвали серьезную тревогу у некоторых членов Евросоюза, близко знакомых с сущностью современной России. И вот почему: Меркель и Макрон выдвинули предложение о налаживании более продуктивных отношений с Москвой — возможно, в подражание предварительным дискуссиям президента США Джо Байдена с президентом Путиным, состоявшимся в Женеве 16 июня.
Это вовсе не значит, что следующий канцлер Германии — кем бы он или она ни были — поспешит с визитом в Москву, чтобы изложить уже готовый план действий. Однако факт остается тревожным фактом: согласно новому исследованию, отношения Германии с Россией являются самыми развитыми отношениями с Россией среди всех стран Евросоюза. Германия инстинктивно избегает любой конфронтации с Москвой, если это возможно. Это значит, что нам следует ожидать некоего контакта Берлина с Москвой вскоре после выборов, что плохо само по себе. Плохо даже в том случае, если контакт будет состоять лишь в том, чтобы представить нового канцлера.
Дело в том, что новые продуктивные и примирительные отношения Европы с Россией сейчас являются невозможными даже для Берлина. Москва сейчас загнана в угол, и она сама несет за это ответственность. Германии было удобно многие годы надеяться, что диалог, поддерживаемый крепкими отношениями между конкретными заинтересованными группами — будь то в экономической или социальной сфере, — приведет к конструктивным политическим изменениям внутри России. Но это зависело от готовности Москвы отвечать на инициативы и предложения других стран соответствующим образом — соглашаться на ту роль, которую ей предлагали. Но Москва не согласилась, этого не произошло. И нет никаких признаков того, что это случится сейчас. Скорее наоборот.
За последние полтора года внутри России в значительной мере усилились репрессии. Разумеется, Навальный все еще находится в тюрьме — как и многие другие, которые остаются за решеткой без каких-либо веских причин, кроме подозрений в предательстве. Путин может вести ласковые разговоры — как он сделал это в своей статье 22 июня в газете Die Zeit — об уважении к Германии и надеждах на возникновение Европы, простирающейся от Владивостока до Лиссабона (но не дальше). Однако та решительная практическая поддержка, которую Россия оказала в жестоком подавлении волнений в Белоруссии, не говоря уже о ее действиях и угрозах в адрес Киева, рисуют совершенно иную картину. В своей статье, опубликованной 12 июля, в которой Путин утверждает, что русские и украинцы — а также белорусы — это единый народ, он обвиняет Евросоюз во втягивании Киева в опасную геополитическую игру с целью создания барьера между Москвой и Европой. И Путин утверждает, что в ответ на это втягивание Москва сделала все возможное, чтобы предотвратить братоубийственный конфликт.
Россия Путина сама себя изолировала. Спрогнозировать конечный результат сейчас не представляется возможным. И следующему канцлеру Германии, как и всем нам, придется столкнуться с рисками, присущими сложившейся ситуации.
Эндрю Вуд — научный сотрудник программы России и Евразии в Британском королевском институте международных отношений Chatham House. Ранее он был послом Великобритании в Югославии и России.
