Вероятно, Эрдоган станет первым, кто признает режим «Талибана» (террористическое движение, запрещено в РФ — прим. ред.) после официального объявления о новом правительстве и попытается посетить Кабул раньше любого другого лидера, по примеру Китая пообещав движению всестороннюю помощь.
У Турции есть все, чтобы иметь влияние на международной арене: богатая история, население, средний уровень экономического роста, национальная сплоченность, военные традиции. Тем не менее Ататюрк отказал Турецкой республике в возможности играть такую роль, сделав государство светским. В какой-то момент Турция, возможно, пожелает отказаться от унизительной зависимости от западноевропейского клуба и вернет себе лидерство в исламском мире. Как следствие, она должна отказаться от секуляризма как чего-то чуждого, таким образом трансформируясь из государства-изгоя в регионе в лидирующее государство. Чтобы сделать это, нужно отвергнуть наследие Ататюрка, как Россия когда-то отвергла наследие Ленина, а также найти лидера такого же масштаба, который сочетал бы религиозные традиции с политической легитимностью и стремился к возрождению Турции и ее превращению в централизованное государство.
Так писал Самюэль Хантингтон в книге «Столкновение цивилизаций», опубликованной в 1996 году, за 6 лет до того, как «Партия справедливости и развития» Эрдогана пришла к власти. Его советник Ахмет Давутоглу, автор книги «Стратегическая глубина», периодически напоминал ему о славе Османской империи и предках турок, таких как Чингисхан (основатель Монгольской империи), Тамерлан (вторгся в Дамаск, а затем Египет), Хулагу (уничтожил Багдад) и султан Селим (вторгся в Сирию, достигнув Палестины, затем Египта и вернулся из походов в качестве мусульманского халифа в январе 1517 года). Эрдоган послал турецкую армию в Сирию 24 августа 2016 года, то есть ровно через 500 лет после победы Селима над мамлюками в битве на равнине Мардж Дабик, что в 50 км от Джераблуса. Зачем же нам понадобилось столь обширное введение?
Эрдоган пришел к власти в конце 2002 года, стал президентом республики в 2014 году, а три года спустя изменил всю политическую систему, гарантировав себе абсолютную власть в стране. Не откладывая, он принялся исполнять желание Хантингтона, ожидавшего, что Турция обратится к великому прошлому, дистанцируется от Европы и бросит ей вызов, а также попытается избавиться от светского наследия Ататюрка в политическом, социальном и культурном планах. В настоящее время Эрдоган близок к своим целям: он сумел объединить религию и политическую легитимность, объявив себя защитником ислама и мусульман во всем мире. Он построил президентский дворец на том месте, откуда сельджукский султан Алп-Арслан вошел в Анатолию в 1071 году после битвы при Малазгирте с византийцами.
Именно в таком контексте следует рассматривать политику Эрдогана в арабском регионе. Турецкий лидер не раз превозносил славу султаната и Османского халифата, не забывая время от времени говорить о роли его страны в противостоянии иранскому влиянию в Сирии, Ираке и остальной части региона. Он говорил об этом в интервью телеканалу Al Jazeera 19 апреля 2017 года, за 10 дней до саммита Атлантического совета в Стамбуле, на самом саммите, а также в интервью португальскому каналу RTP 14 июня 2017 года.
Подобная риторика звучит, несмотря на договоренность с Россией и Ираном о разрешении сирийского кризиса в рамках астанинского процесса (январь 2017 г.) и вытекающего из него Сочинского соглашения. Благодаря им Эрдоган достиг большинства своих целей в Сирии, а через последнюю — в Ливии и остальном регионе, при поддержке исламистских движений и различных вооруженных группировок. Он воспользовался всем этим для тактической победы над Россией, заключив военные союзы с Грузией и Азербайджаном на Кавказе, Украиной, Румынией и Болгарией на Черном море, Латвией и Литвой в Прибалтике, и Албанией, Боснией, Сербией и Венгрией на Балканах.
Константин Сивков, заместитель директора Российской академии ракетно-артиллерийских наук, так прокомментировал угрозу турецкой экспансии для российского государства: «Внешняя политика турецкого руководства представляет собой прямую угрозу территориальной целостности России. Хотя пока она не представляет таковой для китайских интересов, столкновение Анкары и Пекина на различных аренах неизбежно».
Кроме того, Россия и Китай обеспокоены политикой президента Эрдогана в Идлибе, где находятся тысячи боевиков из числа чеченцев, уйгуров и других жителей мусульманских республик Центральной Азии. Судя по всему, напряженность усилится, если турки примут решение вмешаться в дела Афганистана напрямую или через катарских и пакистанских посредников — союзников Вашингтона.
Вероятно, Эрдоган станет первым, кто признает режим «Талибана» после официального объявления о новом правительстве, и попытается посетить Кабул раньше любого другого лидера, по примеру Китая пообещав движению всестороннюю помощь (при катарском финансировании). У него есть все для этого, включая хорошие отношения с тюркоязычными республиками Центральной Азии.
Эрдоган также воспользуется своими прошлыми контактами с талибами со времен, когда он был помощником Неджметтина Эрбакана и мэром Стамбула. Среди них Гульбеддин Хекматияр, премьер-министр при президенте Афганистана Бурхануддине Раббани, и другие влиятельные лица в Кабуле.
Эрдоган пристально наблюдает за всеми действиями России, Китая и Ирана по установлению и развитию отношений с режимом «Талибана» в Кабуле и мобилизует все свои ресурсы при поддержке региональных и глобальных союзников с целью противостоять вышеупомянутой тройке. Данный турецкий шаг, несомненно, получит (как и в арабском регионе) абсолютную поддержку Вашингтона, который не позволит традиционным соперникам заполнить вакуум после своего поражения в Афганистане, и затем и в Ираке.
Остается лишь надеяться на изменение политики лидеров «Талибана», ведь если они извлекут уроки из всего, что случилось за последние 20 лет американской оккупации Афганистана, Эрдоган не сможет осуществить свои планы и проекты в данном стратегическом регионе.
Но если талибы вернутся к своему традиционному дискриминационному подходу и проигнорируют афганские внутри- и внешнеполитические реалии, Эрдоган непременно воспользуется предстоящими событиями, чтобы иметь точку опоры для возвращения былого величия турецкому государству.
Похоже, Эрдоган, живущий во дворце Абдул-Хамида в Стамбуле, действительно стремится к этому, иначе он не сказал бы на прошлой неделе: «Если хочешь мира, будь готов к войне». Неудивительно, что 15% турецких военнослужащих участвуют в зарубежных миссиях.
*«Талибан» — террористическое движение, запрещено в РФ
