Интервью с европарламентарием, бывшим главой МИД Польши Витольдом Ващиковским (Witold Waszczykowski)
wPolityce.pl: Действительно ли ЕС занимает настолько жесткую и антимиграционную позицию по вопросу того, что происходит у польской границы, как следует из его официальных сообщений, или оттуда поступают противоречивые сигналы?
Витольд Ващиковский: Это на самом деле не вполне ясно. После встречи членов Комитета по иностранным делам я могу сказать, что он устами своего председателя поддержал то, что мы делаем. Дэвид Макаллистер (David McAllister) заявил, что гибридные действия (именно так он их назвал) в отношении Польши, Латвии и Литвы фактически направлены против всего Европейского Союза, поэтому все его 27 членов должны солидарно на них ответить. Однако Комитет — лишь одна из частей Европарламента. Я предложил (соответствующая процедура уже запущена) организовать в Страсбурге через две недели пленарное заседание всего этого органа, который мог бы высказаться на соответствующую тему.
По итогам заседания могла бы быть принята резолюция, во-первых, осуждающая действия Лукашенко, а во-вторых, призывающая европейские и международные институты, и прежде всего членов ЕС ввести дополнительные санкции. Они могут быть персональными, ведь мы уже знаем, какие официальные представители белорусского государства, какие его органы причастны к переброске тысяч нелегальных мигрантов на границу.
Можно было бы также ввести меры, ограничивающие экспорт белорусской продукции. В первую очередь Белоруссия зарабатывает на переработке нефти, на нефтепродуктах, а, кроме того, выступает крупным производителем калийных удобрений. Часть стран Западной Европы эти удобрения покупает. Лишение Минска возможности зарабатывать на экспорте станет суровым наказанием. Нам предстоит еще многое сделать, чтобы пресечь агрессивные поползновения Лукашенко.
— Обстановка становится все более напряженной. Вскоре начнутся учения «Запад-2021», которые тоже вписываются в кампанию по прощупыванию Польши и ЕС. Вопрос, насколько Евросоюз осознает существование угроз, обсуждает ли он их вообще, пытается ли выработать какие-то решения?
— Осознает ли он угрозы? Не знаю, но мы хотим, чтобы осознание пришло, поэтому на заседании Комитета по иностранным делам мы вместе с Анной Фотыгой (Anna Fotyga) поднимали эту тему. Мы делились информацией и обращали внимание наших коллег по Европарламенту, что действия Лукашенко взаимосвязаны с военными учениями. Маневры проходят в очень непростом месте, в Гродненской области, то есть на территории, где живет много поляков. Это может стать основой для каких-то провокаций, инцидентов. Учения очень масштабны, в них задействуют более 200 тысяч человек, в том числе большую группу российских военных. Сценарии предполагают, в частности, отработку операций по отражению нападения Польши и пресечению польских мятежей в Гродненской области. Россияне уже не раз отрабатывали такие действия, а ответ на эту «польскую угрозу» предусматривает нанесение ядерного удара по Варшаве. Это не оборонительные учения, они имеют агрессивный характер.
Я также обращал внимание, что Лукашенко может использовать реальный миграционный кризис, спровоцированный крахом афганского государства. Тысячи афганцев могут попытаться попасть в Европу, значительную часть из них будут составлять реальные беженцы, которым следует помочь. Я объяснял в этом контексте, что реакция польского руководства, то есть введение режима чрезвычайного положения на части приграничной территории, совершенно закономерна. Мы повысим бдительность, усилим охрану границы на случай увеличения количества этих инцидентов и расширения масштаба гибридных действий.
— Евросоюз как организация наводнен российскими агентами. Насколько они сейчас активы, чем они занимаются?
— В первую очередь, судя по всему, они стараются снять российскую тему с повестки дня. Только мы с Анной Фотыгой обращаем внимание на учения «Запад», на то, что масштабная гибридная операция Лукашенко, заключающаяся в переброске людей самолетами из Ирака, Турции, России, на границу ЕС, не может проходить без разрешения и согласия российской стороны. За этим не может не стоять Россия. Но мы сталкиваемся с отсутствием реакции, не видим желания обсуждать эту тему. В этом кроется ответ на ваш вопрос, какова роль российских интересов в деятельности ЕС. Задача состоит в том, чтобы Европа как можно меньше обсуждала Россию и уж тем более не принимала на ее счет никаких решений.
— Ситуацию осложняет то, что уже совсем скоро будет достроен «Северный поток — 2», то есть исчезнет последнее препятствие, мешающее массированному вторжению России на Украину. Как в такой ситуации поведет себя ЕС? Каких сценариев, на ваш взгляд, можно ожидать?
— Думаю, европейские институты вообще ничего не будут делать. Они решат подождать реакции Германии, на которую возлагается основная ответственность. Ангела Меркель недавно посетила Киев и объявила, что будет реагировать, если россияне используют «Северный поток» против Украины. Недавно украинский президент ездил в Вашингтон, там он тоже услышал заверения от Байдена о поддержке, даже о военной помощи, речь шла о нескольких десятках миллионов долларов.
Думаю, европейские институты отреагируют в последнюю очередь. Они будут ждать реакции тех, кто благословил «Северный поток», то есть Меркель и Байдена.
— А что будет, если Россия решит вторгнуться на территорию государств, входящих в состав ЕС, например, в Литву?
— ЕС мало что может сделать. Ответ на ваш вопрос недавно дал Йенс Столтенберг, который, когда рушился Афганистан, прямо сказал, что Евросоюз себя защитить не сможет. Ответственность за его оборону возложена целиком на НАТО и США. Мы обсуждали в Комитете по иностранным делам Афганистан и последствия произошедших там событий. Я призвал не отворачиваться от Соединенных Штатов, даже если мы критикуем их за то, что там случилось, а требовать сохранения американо-европейских связей, поскольку наши противники (ближайший из них — это Россия) будут стараться прощупать крепость наших отношений. Наивно считать, что сейчас нам следует заниматься созданием какой-то стратегической автономии, думать о европейской армии. Нам нужно поддерживать связи с США, поскольку у Европы нет шансов создать альтернативную систему обороны.
— Тем более что вооруженные силы западных членов ЕС пришли в упадок…
— Они страдают от недофинансирования. Большинство европейских государств, входящих в НАТО, не выполняют обязательств по выделению на модернизацию армии 2% ВВП, которые они взяли на себя не при Трампе, а еще при Обаме. Трамп требовал выполнения этих обещаний, за что подвергался критике. Все забывали, что это требование придумал не он, его выдвинул Альянс после того, как в 2014 году Россия напала на Крым и Донбасс.
Если европейские союзники не способны выполнять своих обязательств в рамках НАТО, каким чудом они смогут создать параллельную организацию? На какие средства будут создаваться такие силы, какие военные в них будут служить? Это все мечты и иллюзии.
— Встает также вопрос, выгодно ли самой России военное нападение? Не сделает ли она ставку на внедрение своих людей, пропаганду, распространение дезинформации.
— Российские действия в отношении Грузии, Украины показывают, что можно спровоцировать конфликт ограниченного масштаба и дестабилизировать государство, создать ситуацию, в которой ему придется тратить огромные средства на армию, а не на реформы, повышение уровня жизни. Так что нападать на другие страны и оккупировать их России, конечно, нет причины, у нее есть множество других инструментов, позволяющих дестабилизировать обстановку в нашей части Европы.
— Можно ли сегодня сказать, что победит в Кремле: прагматизм или идея создания новой российской империи?
— В Европе ведутся такие идеологические дискуссии, однако, леволиберальное большинство там не задумывается о вопросах безопасности. Оно думает о климате, новых источниках энергии, о какой-то зеленой революции. Я в рамках подобных дискуссий всегда напоминаю, что для нашей части Европы большую угрозу представляет не смог, а российские ракеты «Искандер», которые могут упасть на какой-то из наших городов. Именно они могут принести нам смерть, а не некий мифический смог, который якобы стал для нас главной угрозой.
