В ближайшие дни на территории Белоруссии и России пройдут очередные масштабные военные учения. Интрига в том, что в них примет участие казахстанский спецназ. Это выглядит неоднозначно на фоне уверений Кремля о том, что ОДКБ сегодня способно выполнять задачу коллективной безопасности на фоне ситуации в Афганистане. Способно ли ОДКБ стать альтернативой НАТО и чем они отличаются. Об этом exclusive.kz побеседовал с украинским экспертом Андреем Юсовым.
Exclusive.kz: C 10 по 16 сентября пройдут масштабные учения на территории Белоруссии и России, в которых в том числе будут участвовать и казахстанские военные. Как бы вы могли бы прокомментировать сам факт проведения учений, и при чем тут Казахстан?
Андрей Юсов: Действительно, будут проходить военные учения «Запад-2021», но в них, помимо России и Белоруссии, примут участие и другие члены ОДКБ, в том числе Казахстан. Дело в том, что учения имеют ярко выраженный антизападный в целом, и антиукраинский в частности, характер. Напомню, что сейчас более 100 тысяч российских военных находятся вдоль российско-украинской границы.
Безусловно, учения «Запад-2021», несмотря на то, что по словам российских и белорусских военных, носят оборонительный характер, вызывают опасения Украины. Мы помним, что события в 2014 году, а именно аннексия Крыма, и после этого война России против Украины в Донбассе, тоже начинались с военных учений, которые также носили якобы оборонительный характер. Это общеизвестный факт. Это также вызывает настороженность у наших коллег из Польши, стран Балтии. По легенде, силы из союзного государства России отражают атаку западных противников, что само по себе звучит смешно, поскольку для России или Белоруссии со стороны западных границ нет даже гипотетической угрозы.
Что касается участия спецназа из Казахстана, то белорусское министерство обороны вообще подает это как личное достижение Лукашенко. Но для внешнего мира это выглядит довольно странно. Едва ли участие Казахстана в военных учениях на европейском театре военных действий соответствует интересам его национальной безопасности, но это точно соответствует агрессивной политике и интересам Путина, которые явно пытаются втянуть страны в ОДКБ, а точнее — в реализацию собственной военной стратегии по наращиванию эскалации против Украины, против Европейского союза и против других стран.
— Но нам всегда могут возразить, что это стандартные учения в интересах укрепления военной безопасности союзного государства. Насколько вообще стандартна такая тема учения? Какие кейсы еще могут отрабатываться, если мы не будем руководствоваться какими-то конспирологическими версиями?
— Никакой конспирологии. Это открытые данные — в ходе предыдущих учений, кроме официальной легенды, отрабатывались наступательные действия. И, конечно, современная война — это не только война фронтов, это спецоперации в городах, это работа авиации по критическим объектам инфраструктуры… И все это отрабатывалось россиянами. Поэтому в этих условиях проведение столь масштабных военных учений, безусловно, вызывает справедливое опасение у Украины в первую очередь. И в этом ключе для Казахстана, наверное, украинский пример должен быть особенно поучителен. Отношение к Казахстану со стороны российских политиков очень напоминает предысторию российско-украинского конфликта. Нам тоже Россия напоминала о территориальных подарках, об ущемлении прав русскоязычных граждан, и пр. Поэтому всем государствам, которые так или иначе граничат с Россией, надо всегда быть на чеку. И в этом смысле ОДКБ, в отличие от НАТО, не столько инструмент коллективной безопасности, сколько инструмент давления со стороны Российской Федерации.
— Опять же нам могут сказать, что нет ничего плохого в том, чтобы возродить ОДКБ, который со времени своего создания так и не был использован, а вот, дескать, теперь он может пригодиться. Что вы имеете в виду, когда говорите, что ОДКБ — это не инструмент коллективной безопасности, а инструмент давления? Есть даже еще более экзотические версии о том, что ОДКБ может стать чуть ли не альтернативой НАТО. Насколько это вообще реалистично?
— Эти, по вашим словам, экзотические, версии регулярно озвучиваются российскими политиками, чиновниками, экспертами, журналистами. И Россия, и режим Путина хотели бы противопоставить хоть что-нибудь НАТО и, безусловно, ОДКБ для этого и создавался. Сегодня Путин пробует реанимировать эту структуру, но это не более, чем пропаганда. Никаких оснований для сравнения этих структур нет. Это, безусловно, касается и вооружений, и техники, и экономического потенциала. Ведь война — это не только оружие и армия. Война — это возможность экономик вести военные действия. И с этой точки зрения потенциал НАТО и альянса в целом намного превышает потенциал ОДКБ и России, как основы этого блока. В конце концов, НАТО никогда противопоставляла себя ОДКБ и России. НАТО — это блок, который должен защищать членов альянса. Еще очень важный фактор в том, что НАТО объединяет страны с определенными ценностями и принципами. Для того, чтобы стать членом НАТО, необходимо быть демократической, рыночной страной, провести необходимые реформы, в том числе в области свободы слова, защиты демократии, справедливой судебной системы. НАТО в этом отношении является ценностным союзом, который защищает не только члены-государства, но и права населения, живущих в этих странах. ОДКБ никаких принципов не имеет, как и ценностей, а уж тем более, общие геополитические интересы своих членов. У членов ОДКБ очень разное видение ситуации в регионах и разные интересы.
На самом деле, воссоздание ОДКБ — это не более, чем попытка Кремля хоть как-то сохранить военное влияние на территории бывшего Советского Союза. И то, что сегодня только 6 стран вошли в этот блок — тоже показатель.
— Что такое сегодня ОДКБ? По сути, главный член ОДКБ — это Россия и несколько стран с весьма скромным военным потенциалом. Может ли такая система называться системой коллективной безопасности? Есть ли шанс у ОДКБ каким-то чудесным образом реформироваться, изменить свои принципы, и свои задачи, и свои ценности?
— Теоретически, когда Россия и режим Путина перестанут быть агрессивными, возможно все. Но сегодня это точно не организация коллективной безопасности, это организация содействию агрессии России и примеров тому уже множество. У ОДКБ нет не просто какой-то истории успеха, у ОДКБ нет четкого алгоритма принятия решений, в отличие от НАТО, где существует реальное право вето, где существует реальная субъектность, и где небольшая Венгрия имеет такое же право голоса, как США. В ОДКБ решает все Россия, а в России все решает персонально Путин. Опасность этой структуры в том, что в любой момент любая сторона ОДКБ может быть использована как ширма для спецоперации России. Для этого не надо даже использовать вооруженные силы, скажем Армении или Казахстана, достаточно просто объявить, что это позиция ОДКБ.
НАТО неоднократно доказывала, что это действительно международная система коллективной безопасности. НАТО — это определенный стандарт, к которому должна стремится любая страна, независимо от того, является ли она членом блока или нет. А у ОДКБ никаких стандартов нет, и никто их не гарантирует и не требует. Поэтому никаких других целей, кроме удовлетворения геополитических амбиций Путина, у этой организации нет.
— Но сегодня кое-кто злорадствует в связи с ситуацией в Афганистане, что никакая НАТО никому не помогла, все стало еще хуже. И наоборот, российские масс-медиа очень активно продвигают тезис о том, что как раз ОДКБ может помочь решить проблему с Афганистаном, и в том числе и для Центральной Азии, которая осталась один на один с правительством талибов.
— Еще слишком свеж исторический пример того, как Советская Россия пробовала решить афганский вопрос. Чем это закончилось для всех народов Советского Союза и, в первую очередь для самой России, мы тоже прекрасно помним. Поэтому, говорить, конечно, можно все, но реальных инструментов для решения этого вопроса у России нет. Не может же она сменить очередное правительство в Афганистане? Нет, конечно. Тогда о чем идет речь? О поддержке еще одного боевого крыла в Афганистане? Не знаю, как это поможет странам региона.
Однозначно, Афганистан будет в среднесрочной перспективе серьезным очагом нестабильности и в широком международном плане, и для стран Центральной Азии. Но насколько ОДКБ и, в первую очередь, Россия может адекватно на эти угрозы? Это огромный вопрос. Безусловно, речь не идет о вероятности Афганистана объявить войну третьим странам, но угроза распространения радикального ислама возможна. И тут как раз очень важно сотрудничество с демократическими странами в рамках ООН и других объединений, которые имеют опыт антитеррористической деятельности. И в это в том числе может быть и США, и Украина, и даже Россия, если она готова сотрудничать в интересах защиты прав человека, а не навязывания своей модели. Я думаю, что для Казахстана доминирования в регионе России, особенно учитывая негативный опыт афганской войны, вряд ли является выходом. Скорее, наоборот, это может привести к ненужной эскалации в еще одном конфликте.
— Тем не менее, Россия и Белоруссия становятся все ближе. Если говорить о военной сфере, то это недавнее размещение около Гродно большого совместного учебного боевого центра ВВС, в экономическом — это переключение на российские порты экспорта белорусских нефтепродуктов и других товарных позиций. Как вы думаете, значит ли это, что Россия и Белоруссия, наконец-то готовы подписать союзный договор, или это стандартная игра Лукашенко?
— Сегодня уже можно точно говорить о том, что белорусский народ и режим Лукашенко — это не одно и то же. Большинство цивилизованных стран не признали Лукашенко победителем президентских выборов, как и действующим президентом. Но, если мы говорим о режиме Лукашенко, безусловно поле для маневров у него очень сузилось. Тем не менее, он по-прежнему не дает однозначного ответа о готовности создания Союзного государства с РФ. Все-таки для него роль пусть и диктатора, но лидера отдельной страны ближе и понятнее, чем главы какого-то федерального округа России. Но и для Путина, на самом деле, ресурс Лукашенко выгоднее использовать, как пророссийского диктатора Белоруссии, на фоне которого он будет постоянно напоминать своим западным коллегам, что контролирует ситуацию. Поэтому, интеграция будет, безусловно, глубже и глубже, но некий порог преодолен не будет.
— Как в этом контексте вы оцениваете итоги «Крымской платформы»?
— «Крымская платформа» — очень своевременное и масштабное мероприятие. Впервые за последние семь лет после аннексии Крыма и войны в Донбассе мир говорил о необходимости решения конфликта. Но и Минские договоренности, и Нормандский формат говорят только о Донбассе, но об аннексии Крыма не вспоминают. И сегодня благодаря «Крымской платформе» удалось актуализировать эту задачу на международном уровне при поддержке почти 50 стран-участниц.
Как там ни было, но сам уровень истерической реакции на «Крымскую платформу» со стороны Кремля только подтвердил тезис о важности этой инициативы Украины и уровне поддержки международного сообщества.
Я думаю, об уровне поддержки режима Путина можно судить по количеству и уровню зарубежных гостей на майском параде Победы. В Киев же приехали представители международные делегации почти 50 стран и альянсов. Сравнение однозначно в пользу Украины. Это очень важный сигнал, в первую очередь, для России и всего мира о том, что Украина не собирается отказываться от незаконно оккупированных территорий. Очень важный момент — актуализация вопроса защиты прав и украинского населения Крыма и крымско-татарского населения Крымского полуострова. Недавно Украина приняла очень важный закон о коренных народах, где крымские татары признаны коренным народом Крыма. Весь мир еще раз услышал о том, в каких ужасных условиях сейчас находятся крымские татары, как нарушаются их права, культурные, образовательные и просто демократические, как режим Путина продолжает политические преследования. Я думаю, важно, чтобы «Крымская платформа» не была одноразовым мероприятием, а носила регулярный характер. И тогда, рано или поздно, результатом станет деоккупация Крыма.
