1. Кто прав, и вообще можно ли говорить о том, что в нашей стране имеет место языковая дискриминация?
2. Что нужно понимать под языковой дискриминацией? Если она существует, то надо ли с ней бороться? И как?
Джанибек Сулеев, веб-издатель: «Дискриминации вроде бы нет, а вот проблемы есть»
— Если исходить из сути термина «дискриминация», то ее как таковой в случае с языковой сферой вроде бы нет. Но сама по себе ситуация выглядит не очень позитивно. Думаю, в определенной степени мнения как казахскоязычных, так и русскоязычных граждан именно на это и указывают. Скажем так: большинству носителей казахскоязычия, видимо, кажется, что казахский язык как государственный уже объял все и вся. А русский, будучи уже якобы ненужным, лишь мешается под ногами из-за упрямства русскоязычных граждан и их нежелания говорить на казахском. Безусловно, казахский язык растет и в количественном отношении, и в бюрократической сфере, но есть стойкое ощущение, что он достиг какого-то своего потолка и его развитие как бы остановилось.
Думаю, что если бы в нашей стране функционировала наука, допустим, в тех параметрах, которые были 30-35 лет тому назад (разумеется, я говорю не о гуманитарных отраслях), работали во всю силу академические НИИ, — то определенная слабость государственного языка была бы видна более отчетливо.
Полагаю, что если бы в нашей экономике присутствовали высокотехнологические производства, современная легкая промышленность или если хотя бы в прежнем режиме и с прежней степенью востребованности работали те же алма-атинские заводы тяжелой промышленности, — то это (упомянутая слабость) проявлялось бы более четко и выпукло.
А каковы реалии сегодня, на фоне сколь объективного, столь же экстенсивного распространения госязыка? Маленькая деталь. Странно, что знаменитый языковой патруль Куата Ахметова не стал донимать те же банки. Ведь что получается: делопроизводство на казахском вроде налажено, при этом все без исключения пользуются мобильными банковскими приложениями отнюдь не на госязыке, однако никто и никогда не предъявляет никаких претензий по этому поводу. Только на банкоматах написано, что услугу можно получить на казахском, русском и английском. А кто знает, на каком языке чаще всего заполняются банковские документы?
Еще раз повторяю: дискриминации как таковой нет. Дискриминация — это когда пройдут такие предложения, что человеку, не знающему казахский язык, станут автоматически урезать зарплату.
Асхат Асан, независимый журналист: «Давление на государственный язык извне — это покушение на независимость»
— Языковой вопрос в Казахстане обострился не вчера. Он, я считаю, существовал всегда, с момента потери казахами независимости. С тех давних пор язык автохтонов разными способами унижался и подвергался дискриминации. И это понятно — в колониях не могло быть по-другому.
Еще Алихан Бокейханов на съезде местных и городских деятелей, который проходил в Москве в ноябре 1905 года, заявил о дискриминации языков «окраинных» народов и требовал отмены закона, ограничивавшего их применение. Вопрос, касающийся дискриминации казахского языка, деятели «Алаша» (созданное в 1917 году общественно-политическое национально-освободительное движение, объединившее казахскую и киргизскую интеллигенцию — прим. ред.) поднимали всегда и много писали об этом в своих газетах. Они указывали на нарушения в сфере делопроизводства, которое осуществлялось только на русском. Обращали внимание на то, что уездные и областные управы игнорируют положения закона, в соответствии с которым они должны были иметь в штате переводчика со знанием казахского. Кроме того, в этих учреждениях не принимались заявления, написанные на казахском языке.
Как видим, проблемы, которые существуют сегодня в независимом Казахстане, остро стояли и прежде. Самый сложный и тяжелый для казахского языка период пришелся на времена советской империи, когда все народы и этносы подгонялись под один стандарт и везде верховенствовал русский язык. Рукотворный голод начала 1920-х годов, а затем Ашаршылык 1930-х (голод в Казахстане 1932-33 годов — прим. ред.) и всякие прожекты Кремля вроде освоения целины существенно повлияли на этнический состав населения Казахстана. В результате казахский стал языком меньшинства. Повсеместно закрывались школы, обучавшие на нем. Казахи, да и не только они (многие насильно переселенные народы обучали своих детей в казахских школах), вынуждены были переходить в школы с русским языком обучения. Все это делалось по директивам центральной власти.
В итоге казахский язык был загнан в тупик. Он стал языком маргиналов, коими считались казахи из аулов, не владевшие русским. Дискриминация усугублялась и тем, что на не знавших «великий и могучий» навешивали ярлык «мамбет». Установился стереотип, что это недостойный, необразованный человек как бы второго сорта. Эта установка, прочно укоренившаяся в сознании русскоязычных граждан советского Казахстана, позже стала для них психологическим барьером в плане изучения казахского языка, и потому они всячески игнорировали такую необходимость.
С обретением независимости появилась вера в то, что язык казахов займет свое законное место. Но увы, хотя его объявили государственным, хотя были приняты соответствующие законы, воз и ныне там. А значит, мы еще не стали независимыми в полном смысле этого слова. И казахи, которые год от года становятся все более преобладающим по численности этносом в республике, конечно же, все настойчивее будут требовать использования своего родного языка. Это вполне закономерно, и такие настроения с каждым годом будут нарастать.
Что же касается русского языка, то в Казахстане нет и не было никакой его дискриминации. Русскую речь можно услышать везде, начиная с Акорды (резиденция президента РК — прим. ред.) и парламента, где принимают законы на «великом и могучем», и кончая торговыми рядами. Разве в стране, где власть говорит и управляет на русском языке, последний может подвергаться дискриминации? Все обстоит как раз наоборот. Например, мне, казахскоязычному журналисту, найти работу труднее, нежели моим коллегам, которые пишут на русском. Все иностранные медиа-агентства и СМИ, присутствующие в нашей стране, работают на русском языке. Есть в достаточном количестве российские издания и их казахстанские приложения. И местных русскоязычных газет больше, чем газет, выходящих на казахском.
Лично я не встречал ни одного русского, который был бы недоволен своим статусом и жаловался на то, что его унижают по языковому принципу. А с казахами такое происходит повсеместно. Попробуйте, например, получить анкету протокола или бланк любого другого документа на казахском языке в судах, ГАИ, в медучреждениях. Не получится, поскольку бланки есть только на русском. И какой язык после этого дискриминируют?
Или возьмите ситуацию с Куатом Ахметовым. Разве он нарушил чьи-то права? Он требовал, и на вполне законных основаниях, соблюдения своих прав в соответствии со статьей 7 Конституции РК, статьей 8 «Закона о языках в РК», 24 и 25 статьями «Закона о защите прав потребителей РК». А ему вменяют 174-ю (политическую) статью УК РК. Причем безо всякого на то основания.
К сожалению, я не заметил ни одного своего русского согражданина, который возвысил бы голос в защиту казахского народа и его языка (являющегося государственным языком и для него как гражданина Казахстана). Мне представляется, что это указывает на ощутимый уровень сепаратистских настроений в стране. Мы не смогли за годы независимости создать гражданскую нацию, застряв в прошлом, когда этнические проблемы преобладают над государственными.
Кто-то скажет, что виной всему сами казахи, которые не говорят на своем языке. О причине этого я сказал выше и потому не буду повторяться. Лишь приведу слова одного из основоположников объединенной Италии Массимо де Адзельо: «Мы создали Италию, теперь осталось создать итальянцев». Наша же власть не создавала Казахстан, и она не была заинтересована в создании нации.
И, конечно, встает вечный вопрос: «Что делать?» Можно было бы порассуждать о глубинных структурных, политических, экономических, социальных реформах, о новой конституции и многом другом. Но все это будет тщетно. При нынешнем раскладе остается надеяться только на мудрость и дальновидность самих граждан. И еще нам надо бороться за демократические ценности, за свободу слова, за права человека. Любой человек вправе по своему усмотрению и желанию выбирать язык общения. Но государственный язык должен занимать подобающе ему место в обществе, во властных структурах, в бизнесе. Надо создавать необходимые условия для применения казахского языка во всех сферах. Начать хотя бы с тех же магазинов и кафе, где грубо нарушаются права человека и некоторые законы РК. А чтобы не было никакой дискриминации и кривотолков по этому поводу, сама власть должна выполнять положения тех законов, которые она же и принимала. Если бы она строго следила за соблюдением хотя бы закона «О защите прав потребителей», то не было бы никаких инцидентов.
Иначе говоря, проблема не в отдельных гражданах (они смогут понять друг друга и найти общий язык), а в мышлении трусливых политиков, которые не хотят решать столь важные вопросы. Я думаю и даже уверен, что при нынешней системе власти в Казахстане такие и другие ключевые моменты жизни страны еще долго будут находиться в подвешенном состоянии, тормозя развитие общества. То, что сама власть работает на языке другого государства, нарушая конституцию РК, не используя огромный потенциал языка казахской нации, и привело к тому плачевному состоянию, в котором мы оказались.
Мади Алимов, журналист: «Во всем необходимо руководствоваться конституцией»
— На мой взгляд, ситуацию можно разрешить достаточно просто. Для этого надо руководствоваться Конституцией. А ее 7-я статья гласит: «1. В Республике Казахстан государственным является казахский язык. 2. В государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским официально употребляется русский язык. 3. Государство заботится о создании условий для изучения и развития языков народа Казахстана».
Таким образом, основной закон ясно и четко определяет место и значение двух языков — государственного казахского и официального русского. То есть, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы уяснить: у обоих языков конституционный статус.
Следует отметить прозорливость и дальновидность руководства страны, которое при разработке конституции осознало и реализовало на законодательном уровне принцип единства и союза двух языков. Это было не вынужденное решение или тактический ход, а признание существующей реальности и закрепление на будущее основополагающего принципа, объединяющего всех граждан страны.
Жизнь показала, что казахский язык развивается и занимает особые позиции в национальном развитии, творчестве, искусстве, быту. Русский же незаменим в промышленности, научно-технической, образовательной, деловой сферах. Такое соотношение и взаимодействие является для Казахстана органичным и естественным.
Что можно сказать сегодняшним «радетелям» за казахский язык, которые наполнили сети негативом и конфронтацией, а также инициаторам языковых патрулей, терроризирующим простых работников сферы торговли? То, что все их заявления и особенно действия надо привести в соответствие с нормами конституции.
Соответствующим же госорганам необходимо обеспечить всеобъемлющее применение казахского и русского языков во всех сферах жизни государства и общества. В первую очередь, это касается вывесок, объявлений, бланков, документов, инструкций… Словом, всех текстов, несущих общественную функцию. Цифровые технологии помогут решить эту задачу. Также было бы полезно, переняв опыт алма-атинского метро, широко применять и англоязычные версии текстов.
Во избежание дальнейших спекуляций вокруг языкового вопроса следует закрепить это правило нормативным документом высшего уровня, что избавит и нас, граждан страны, и ее гостей от многих проблем.
Что касается псевдоактивистов, выступающих за доминирование одного языка, то следует довести до их сознания (и подкрепить это конкретными действиями правоохранительных органов) следующее — их поступки являются неконституционными, со всеми вытекающими из этого последствиями…
