Самый длинный день и самая длинная ночь за 16 лет правления Ангелы Меркель пришлись на сентябрь 2015 года. Целые сутки она колесила по Европе в рамках напряженного графика встреч и переговоров. Самолеты, вертолеты, бронированные лимузины — и все это время она бросала взгляды на снимки сирийских, иракских и афганских мигрантов, которые медленно шли по Балканам в Венгрию и далее в направлении ее страны. Виктор Орбан пытался связаться с австрийским правительством, чтобы узнать, будут ли его пограничники сдерживать эти людские потоки на границе.
Но австрийский канцлер Вернер Файман не был готов ответить на этот вопрос. Для начала ему надо было узнать, станет ли Германия открывать свои границы, чтобы разделить бремя. Телефон Меркель не отвечал: она была то в воздухе, то за трибуной. Австрийские мольбы оставались неуслышанными несколько часов. Когда Файман, наконец, дозвонился, Меркель уже определилась с дальнейшим порядком действий. Она откроет границу. Это было решение почти такого же значения, как восточная политика Вилли Брандта или объединение Германии при Гельмуте Коле. Оно изменило политический ландшафт, поляризовало общество, разрушило европейскую систему предоставления убежища и настроило страны друг против друга.
Не было ни парламентских дебатов, ни партийных совещаний, ни дискуссий с региональными губернаторами по вопросу о том, кто будет заниматься наплывом беженцев. Не было консультаций с партнерами по коалиции, не было телефонного разговора с Орбаном в тот день. Все ее главные советники либо заболели, либо находились за границей. Это было решение, принятое второпях. Не было ни малейшей попытки добиться политического консенсуса по данному вопросу, и это парализовало германскую политику как минимум на два года. Многие немцы поначалу поддержали принятое Меркель решение, увидев в нем возможность сделать благое дело. Но в итоге страна превратилась в мощный магнит, притягивающий к себе сотни тысяч перемещенных лиц со всего света. Впервые со времен Второй мировой войны в парламенте и в советах по всей восточной Германии появились многочисленные депутаты-ксенофобы крайне правого толка.
Таким образом, сегодня, когда длительное прощание с Меркель идет своим ритуальным чередом, приближаясь к 26 сентября, когда состоятся выборы, я обнаружил, что скептически отношусь к Ангеле. За долгое время правления Меркель было слишком много невынужденных ошибок с ее стороны. В послевоенном списке канцлеров историки поставят ее далеко позади Коля, Конрада Аденауэра, Брандта и Гельмута Шмидта.
Какое-то время Германия вызывала зависть у всей Европы. При здравомыслящей и неброской Меркель страна уверенно выходила из кризисных ситуаций и процветала. Однако она оставила Германию в стратегическом вакууме и без глобальных амбиций. Когда-то ее осыпали градом похвал, называя неофициальной королевой Европы. Но послевоенная Европа редко была такой расколотой. Миграционный кризис не разрешен. Его просто залатали на скорую руку с помощью Турции, дав ей денег, чтобы та не пускала мигрантов на берега ЕС. Эта сделка уже привела к росту напряженности между Афинами и Анкарой. Придуманная Германией схема дала Турции возможность самой решать, какими должны быть функции государства. Теперь она тщательно проверяет тех, кто хочет попасть в страну, и решает, кому можно остаться, а кого следует депортировать.
Были и другие серьезные просчеты. Меркель купалась в лучах славы, когда СМИ начали называть ее «климатическим канцлером», потому что она с самого начала стала настаивать на сокращении углеродных выбросов. Правительство конца 1990-х в составе социал-демократов и «зеленых» обещало избавиться от атомной энергетики. К 2005 году, когда Меркель пришла к власти, две АЭС уже были закрыты. Меркель изменила эту политику, будучи уверенной в том, что атомная энергетика по сути дела является чистой энергетикой. Она сделала эту отрасль более конкурентоспособной и заявила, что атомная энергетика будет работать весь переходный период, пока не начнут действовать генерирующие мощности на возобновляемых источниках. Потом в 2011 году взорвалась Фукусима, и она снова сделала разворот на 180 градусов, призвав постепенно отказаться от атомной энергии. Меркель назвала это научной переоценкой. Но у нее просто сдали нервы.
Результат следующий. Германия поддерживает Россию, которая снабжает Европу газом, несмотря на очевидные политические недостатки такой ситуации, когда континент становится заложником «Газпрома». А уголь снова стал важнее ветроэнергетики. Цены на газ и электричество стремительно растут. Она упрямо поддерживает проект «Северный поток — 2», настраивая против себя страны Прибалтики, которые чувствуют, что Москва может перекрыть им вентиль, если таинственным образом возникнет дефицит российского экспортного газа.
Меркель пытается успокоить Украину, заявляя, что ЕС поможет, если Владимир Путин затеет политическую газовую игру. Тем не менее она не понимает, что нужно Восточной Европе. А ей нужна ясность в том, какую политику будет проводить Евросоюз в отношении Кремля. Вчера Европейский совет по международным отношениям опубликовал данные социологического опроса, которые показывают, что лишь 20% европейцев верят Германии и считают, что она будет защищать интересы ЕС в отношениях с Россией.
Столь печальный результат во многом объясняется поведением Меркель. Южная Европа тоже относится к Меркель с подозрением. Греция, которую Берлин во время кризиса еврозоны принудил к политике затягивания поясов, сегодня считает, что Германия отдает предпочтение не ей, а Турции, потому что Анкара играет важную роль в вопросах миграции. В фундаменте Евросоюза появляются трещины, которые тоже объясняются поведением Меркель и ее стремлением любой ценой сохранить стабильность ЕС.
Для Германии ЕС стал удобной тихой гаванью, где можно переждать скоротечный кризис. Но европейцы хотели от Германии большего — лидерства в модернизации институтов, решимости защищать границы ЕС и формировать его будущее.
После выборов Меркель придется еще немного побродить по коридорам власти, пока не будет сформирована новая коалиция. Но когда она уйдет, Эммануэль Макрон получит очередной шанс блеснуть. Будем ждать этого с нетерпением.
