Встреча Путин — Асад широко обсуждалась и оценивалась прежде всего в арабских средствах массовой информации. Приписывание встрече широких смыслов вполне нормально, поскольку эти двое, действующие совместно в ходе войны в Сирии, не встречались лицом к лицу около шести лет. К тому же такого рода кадры (переговоры) подаются накануне очень важных событий. Значит, вполне естественно ожидать, что «на сирийском фронте и / или в связи с ним произойдут важные вещи». Некоторые события последнего времени также укрепляют это мнение.
— Стали нарастать признаки возвращения Сирии к прежнему положению или ее признания в арабском мире.
— Параллельно с этим усилились попытки Турции вернуться в арабский мир.
— Происходят события, которые служат примером того, что Сирия сохраняет свою ключевую роль, несмотря на войну, как в случае с поставкой газа в Ливан.
— В числе активно обсуждаемых вопросов — оживление во внутренней политике Турции и положение (будущее) власти в этой связи, независимо от того осуществится ли вероятность проведения досрочных выборов, и как на этом фоне будет формироваться внешняя политика Турции.
А в контексте Сирии на передний план выходят следующие темы.
— Курдский вопрос. Как будет формироваться будущее с курдами.
— Идлиб и проблема территорий, контролируемых Турцией.
— Экономическая ситуация.
— Работа конституционного комитета.
Когда мы рассматриваем региональные и внутренние динамики Сирии, видим, что практически по всем пунктам наступил критический этап.
Курдский и идлибский вопросы — это процессы, которые, конечно, влияют друг на друга. С точки зрения сирийской администрации, единственное, что их объединяет, — это невозможность принять решение о приоритетности. Ведь собеседники по этим двум вопросам не приблизились к линии сирийско-российского дуэта. Важнейшим принципиальным решением по итогам саммита Путин — Асад является решение работать над урегулированием, которое приблизит стороны к сирийско-российской линии.
В этой связи Россия ищет волшебную формулу, которая не нарушит территориальную целостность Сирии и не будет допускать такой возможности в дальнейшем, но в то же время удовлетворит курдов в такой степени, чтобы они не строили сепаратистских планов. Эта формулировка на самом деле сама по себе противоречива, однако также известно, что Россия мастерски управляет болезненными, долговременными процессами. Это мастерство может сработать и на этот раз. Тем не менее есть и некоторые препятствия. Например, США. Однако это также может быть шансом для России. Потому что США с точки зрения России, будучи частью проблемы на локальном уровне, в то же время по-прежнему могут быть частью решения в качестве собеседника на глобальном уровне. Поэтому «локальная сторона» вопроса отведена Сирии, а «глобальная сторона» — России, и теперь Россия будет работать над решением с США. А со стороны США, по крайней мере, на данный момент продолжают поступать скорее заявления и действия, наводящие на мысль «эта задача совсем не из легких», чем обнадеживающие сигналы. Встреча командующего CENTCOM Маккензи (McKenzie) с Мазлумом Абди (Mazlum Abdi) состоялась до встречи Путин — Асад, но она относится к текущим дням, поскольку Маккензи провел эти переговоры для того, чтобы успокоить «Демократические силы Сирии» (SDG) на фоне спекуляций о том, что после Афганистана США уйдут и из Сирии. Кстати, судя по последним сообщениям, США пытаются претворить в жизнь «новое ополчение, которое будет состоять из арабских племен», не говоря уже о том, чтобы сокращать / урезать поддержку курдам. А это показывает, что идея о том, что «США уйдут и из Сирии», по крайней мере сейчас нереалистична. Конечно, отдельный вопрос заключается в том, какой будет дальнейшая позиция «оси сопротивления» и смогут ли США найти себе место.
Озабоченности Турции в курдском вопросе известны, однако Россия и Сирия не могут позволить себе роскоши учитывать чувствительность Турции в этом вопросе. Это значит, что Сирия и Россия будут действовать в курдском вопросе по принципу «своя рубашка ближе к телу». В этом отношении приоритет России — склонить Дамаск к жесту, выходящему за рамки децентрализации, о которой Асад говорил некоторое время назад, чтобы убедить как США, так и курдов.
Вторая из упомянутых выше тем — идлибский вопрос — отныне откладывается до лучших времен. Можно подумать, раньше было иначе? Это верно. Однако на этот раз намечается тенденция «действовать в соответствии с событиями, которые будут происходить в других местах». Например, политическая ситуация в Турции может иметь решающее значение с точки зрения выбора времени для проведения предположительной операции в Идлибе. Важнейший вопрос — сработает ли такая операция на Эрдогана. Кроме того, идлибский вопрос существует «в тандеме» с курдским вопросом. То, какому из них будет отдан приоритет, судя по всему, решится в результате тонкой оркестровки.
Санкции, преодоление санкций — также один из обсуждаемых вопросов и один из важнейших вопросов на данный момент. В этом вопросе следует убедить США, однако, несмотря на то что США пошли на такие уступки, как поставки газа Ливану, на текущий момент они склонны сохранять прежнюю позицию. Решение этой проблемы также в некотором смысле упирается в курдское досье. Возможное смягчение в отношении курдов может привести к смягчению экономических санкций США, которые на самом деле являются политической позицией. С другой стороны, использование зерна и нефти — двух важнейших стратегических продуктов — для внутреннего потребления, может быть, не спасет сирийскую экономику, но, безусловно, обеспечит определенное оживление.
Путин и Асад обсудили сложную ситуацию, взаимосвязи которой мы попытались коротко описать выше. Чтобы развязать узел, нужно найти конец веревки. Я думаю, что такой конец — курды, но, возможно, прежде чем взяться за этот конец, мы услышим: «Сначала Идлиб»? Поживем — увидим.
