Газпром и Роснефть — два крупнейших энергетических концерна в России. Первый концентрируется на добыче газа, а второй занимается нефтью, но все смелее старается внедриться в сектор, который ранее находился в безраздельном владении петербургской компании, что вызывает тревогу у ее руководства. Станет ли «Северный поток — 2» причиной конфликта двух руководителей-олигархов?
Столкновение российских титанов
В 2020 году Газпром добыл 453,3 миллиарда кубометров газа, то есть на него пришлось 65,3% всей добычи в стране. Нефтяной гигант «Роснефть» сейчас находится на третьем месте в списке крупнейших производителей газа в России, его обгоняет частный «Новатэк», который занимается экспортом СПГ. В год Роснефть добывает 60-70 миллиардов кубометров газа, однако, она строит смелые планы и уже в следующем году планирует нарастить объем его добычи почти до 100 миллиардов кубометров. В этом компании должен помочь запуск двух новых проектов: проекта «Роспан», который включает в себя несколько лицензионных участков в Ямало-Ненецком автономном округе, где, по оценкам, находится более 900 миллиардов кубометров газа, и разработки Харампурского месторождения, находящегося поблизости от уже эксплуатирующихся нефтяных месторождений. Обе инвестиции в целом позволят Роснефти добавить в год к своему газовому портфелю 30 миллиардов кубометров сырья, таким образом в доходах нефтяного гиганта на газ будет приходиться более чем 25%.
Могло бы показаться, что Газпром, имеющий такую большую долю в секторе газодобычи и выступающий владельцем российской (крупнейшей в мире) газотранспортной системы, занимает позицию, которую невозможно пошатнуть. Кремль, однако, использует битвы «бульдогов» в целях дальнейшего наращивания доходов, а также усмирения некоторых политиков или бизнесменов, которые в определенный момент начинают чувствовать себя слишком сильными. В конфликтах между компаниями роль арбитра всегда играют не министерства, ни премьеры и не акционеры, а именно Кремль.
Самым ярким примером разногласий служат споры главы Роснефти Игоря Сечина и Николая Токарева — главы Транснефти (оператора российских магистральных нефтепроводов). Примечателен тот факт, что их борьба активно освещается, в частности, ее участники публично жалуются на своих конкурентов перед камерами и микрофонами в ходе регулярных «аудиенций» Путина. В прошлом году представители двух этих компаний несколько раз спорили в прессе и на телевидении о тарифах на транспортировку нефти и нефтепродуктов.
Газпром имеет монополию на экспорт газа
Сечин и глава Газпрома Миллер в ожесточенные публичные споры ранее не вступали, но ситуация может измениться. Все дело в адресованной Путину просьбе первого позволить его компании экспортировать газ по… строящемуся и финансирующемуся Газпромом газопроводу «Северный поток — 2». Звучат мнения, что это может быть российским ответом на требования Европейской газовой директивы, о чем уже ранее писал на нашем портале Войчех Якубик (Wojciech Jakóbik), однако, в поступающих из России сообщениях можно обнаружить несоответствия. Один из аргументов гласит, что благодаря такому решению газ сможет пойти по газопроводу OPAL, доступ Газпрома к половине мощностей которого заблокировал Суд ЕС. Логичным в таком случае представлялось бы направление газа Роснефти в «Северный поток — 1», а не в «Северный поток — 2».
Между тем реальность может оказаться гораздо более сложной и касаться исключительно внутрироссийских дел. Сейчас Газпром по закону выступает единственным поставщиком природного газа за границы России посредством системы газопроводов. Несколько лет назад велись споры на тему предоставления разрешения на экспорт СПГ частной компании «Новатэк», при этом Газпром высказывался резко против такого решения. В итоге он смирился с фактом, что компания получила добро на ведение такой деятельности, в конце концов основной инструмент, позволяющий экспортировать голубое топливо, то есть газовые магистрали, оставались в его руках.
Он продолжал проектировать и строить новые: в Турцию, Германию, Китай. Однако недавно покой Миллера нарушило направленное Сечиным Путину предложение. Используя экономические аргументы, глава Роснефти просил предоставить ему 10 миллиардов кубометров мощностей принадлежащих Газпрому трубопроводов, которые позволяют продавать газ за пределами России. Сейчас цены газа на европейском рынке, объяснял Сечин, дают возможность обеспечить российский бюджет дополнительными финансовыми поступлениями: если Роснефть продаст 10 миллиардов кубометров газа, тот получит 500 миллионов евро благодаря налоговым сборам, от оплаты которых частично освобожден Газпром.
10 миллиардов кубометров газа — небольшой объем (столько сырья закупает в год Польша у России), однако, монополистская позиция Газпрома может пошатнуться. Путин поручил правительству заняться вопросом, а на днях курирующий ТЭК вице-премьер Александр Новак представил президенту результаты работ. Как сообщает газета «Коммерсант», большинство министерств и ведомств констатировали, что идея выдачи Роснефти разрешения на экспорт газа посредством заключения агентского договора с Газпромом, сама по себе неплоха. Скептически к проекту отнеслось министерство экономики, которое полагает, что следует проанализировать угрозы, связанные с конкуренцией двух российских государственных компаний на заграничных газовых рынках. Сам Газпром, разумеется, выступает против, заявляя, что принимать стратегические решения в опоре на краткосрочные ценовые тренды в Европе, нельзя. Концерн считает, что в следующем году цены вряд ли удержатся на нынешнем высоком уровне, а это ставит под вопрос целесообразность допуска к экспорту еще одной компании.
Газпром не преминул также пустить шпильку в адрес конкурента, отметив, что уже сейчас у Роснефти как у производителя возникают проблемы с удовлетворением внутреннего спроса на газ, а поэтому ей приходится закупать сырье у других функционирующих на российском рынке компаний.
Примирят ли низкие цены Сечина и Миллера?
Вне зависимости от того, чем закончится эта конкретная история, проблемой для Газпрома станет конкурент, делящий с ним один дом. Сечин не скрывает своих амбиций в газовой сфере, а с каждым следующим годом, в особенности в ходе разработки месторождений в рамках программы «Восток Ойл», объем предложения со стороны его концерна будет возрастать. Роснефть — это не частный «Новатэк», которому тоже пришлось пройти долгий путь через тернии российской системы, перед ней открыты двери Кремля.
Газпрому придется реагировать, а это может обернуться глобальными последствиями. Экстремально высокие цены в Европе на фоне разного рода внутренних рисков, возможно, окажутся для петербургского концерна вовсе не спасением, а, проблемой. Однако в более широком контексте сам спор имеет второстепенное значение, ведь оба концерна уже много лет, несмотря на разногласия и противоречия, образцово проводят в жизнь политику главного акционера — российского государства.
