Год назад состоялся визит президента Украины Владимира Зеленского в Великобританию. Тогда правительства стран подписали меморандум о взаимопонимании, согласно которому предоставлялись кредитные гарантии в размере до 2,5 миллиардов фунтов стерлингов (2,7 миллиарда долларов) для британско-украинских торговых контрактов.
Что удалось реализовать за год, когда состоится следующий визит Владимира Зеленского в Лондон и какой опыт может использовать Украина для реинтеграции оккупированных территорий — в интервью телеканалу «Дом» рассказал чрезвычайный и полномочный посол Украины в Великобритании Вадим Пристайко.
Беседу ведет Виталий Сизов.
Дом: Год назад был подписан меморандум о кредитных гарантиях в размере до 2,5 миллиардов фунтов стерлингов. Есть какие-то осязаемые результаты?
Вадим Пристайко: Это соглашение, которое было подписано, значительно шире, чем только кредитные обязательства в объеме 2,5 миллиардов фунтов стерлингов. Есть другие вопросы, например, торговля. 98% всех наших торговых позиций теперь свободны от налога, и поэтому мы значительно расширили торговлю.
Вот сейчас мы видим рост приблизительно на 60-70% только за один год.
У нас стратегические политические отношения. Сейчас будет заседание большой группы, приезжают премьер, вице-премьеры, министры и так далее. То есть этот диалог ведется.
Действительно, и одна из составляющих этого соглашения между Украиной и Великобританией в прошлом году — кредит, половина которого была на обеспечение развития нашего флота. Мы находимся буквально за неделю до завершения этого сложного процесса. Я не могу раскрывать все детали, но реализуемые четыре направления значительно усилят наш флот. И об этом будет объявлено в ближайшее время.
— Намекнуть хотя бы можете? Мы увидим какие-то ракетные катера или, возможно, заработают какие-то заводы в Украине, которые будут вовлечены в этот процесс?
— Я убежден, что в ближайшее время будет приобретено два действующих корабля. То есть их не нужно строить, они сразу войдут в состав Военно-морских сил Украины.
Будет начата работа по строительству двух военно-морских портов. Это абсолютно новые порты, которых так не хватает нашим Вооруженным силам, нашему флоту после того, как Россия захватила нашу инфраструктуру в Крыму.
Будет начато строительство кораблей меньшего класса в Украине и в Британии. Сначала их построят в Британии, потом технологию передадут вместе с производством на украинские верфи, что позволит привлечь наших рабочих на местах, позволит поддержать местный и общий бюджеты. И построенные корабли войдут в состав наших Военно-морских сил.
И наконец-то, что очень важно, мы получим ракетное оружие, которое позволит нам реально усилить наши способности на море.
— Два уже готовых корабля — какой это тип кораблей, что это за вооружение?
— Это будут два тральщика. Они позволят нам обезопасить побережье от минной угрозы. Это современные корабли, которые используются в Военно-морских силах Великобритании. Эти два корабля оснащены самым современным вооружением, самыми современными возможностями поиска и обезвреживания мин. Они отвечают всем стандартам НАТО. Это те корабли, которые стоят на вооружении Военно-морских сил Великобритании.
— По поводу строительства военных баз на территории Украины уже есть какие-то проекты, по крайней мере видение того, где они будут размещаться, какое их количество?
— Будут построены первые две базы. Одна из них будет в Черном море, вторая — в Азовском.
Есть британская компания, которая будет интегрировать работу как по базам, так и по кораблям. То есть это один большой проект, который покрывается той суммой кредита, о котором мы говорили.
Есть проекты. Работы уже начались на местах. Изучение, планирование, привязка к местности. Все это будет сделано. Это будет специальные военно-морские защищенные базы, где будут размещены войска, где будет жить персонал, их семьи. Все, что необходимо для того, чтобы это были современные НАТОвского стандарта военно-морские базы.
— То есть Россия уже не будет настолько угрожать закрыть Черное море, как это происходит сейчас?
— Я считаю, что нам нужно много сделать для того, чтобы действительно сбалансировать возможности Украины и России в Черном море. Мы понимаем, что мы можем рассчитывать в этом вопросе на поддержку наших партнеров, которые находятся в Черном море.
Мы не собираемся нападать на Россию, наша задача — защитить наше собственное побережье.
— Глава СНБО полгода назад сказал в интервью, что главный наш партнер — это Великобритания, а не США. Согласны ли Вы с этим или это все-таки преувеличение?
— Во-первых, как посол, я горд, что работаю в стране, которая является если и не самым главным нашим стратегическим партнером, то точно одним из двух. Здесь я согласен с Алексеем Даниловым, что именно Британия сейчас является той страной, которая открыта для нас — открыта политически, военным образом.
Сейчас на юге Украины разворачивается британская военно-морская миссия, начнется строительство кораблей, баз. Это дополнительно к тому, что делается в политической сфере: поддержка, продвижение нас в НАТО и все остальные шаги, которые нам так необходимы.
Поэтому я думаю, в принципе, слова Данилова справедливы. Но я все-таки не забывал бы, что основная часть помощи поступает нам из США, как просто значительно большей страны, с большими мощностями, в первую очередь военными мощностями, оборонными.
— В контексте нового оборонного союза Великобритании, США и Австралии. Такая идея североатлантической интеграции. Возможно, будущее именно за такими союзами?
— Я имел честь служить в первой своей заграничной командировке в Австралии. Я понимаю эту страну, я понимаю регион, в котором она находится, понимаю вызовы, с которыми сталкивается Австралия.
Военный союз под названием НАТО ограничен территориально, географически Северной Атлантикой. Поэтому очевидный шаг Соединенных Штатов и Британии — расширить свое присутствие в регионе.
Не будем забывать, что этот союз базируется на старом союзе АНЗЮС («Тихоокеанский пакт безопасности», военный союз Австралии, Новой Зеландии и США — ред.), который прекратил свою активную деятельность из-за позиций Новой Зеландии. Как видим, в новом союзе трех стран теперь нет Новой Зеландии.
Также в основе нового союза и разведывательный альянс «Пять глаз» (входят Австралия, Канада, Новая Зеландия, Великобритания и США — ред.). То есть это является оборонным развитием уже существующего союза.
В Украине также обсуждается идея: а не стать ли Украине частью такого союза. Думаю, что это тоже правильный подход. Несмотря на то, что нашим главным планом должно быть продвижение в Североатлантический альянс, надо изучать и попробовать любые возможности, которые обеспечат рост наших возможностей защитить себя.
— В последнее время отмечается некое напряжение между Старой Европой, Британией, США в контексте отношений с Францией. Может ли Украина сыграть на этих противоречиях и продвинуть свои интересы в оборонной сфере, получить что-то большее от тех стран, которые российская пропаганда называет «британскими», условно?
— Я не думаю, что мы можем открыто говорить о наших планах, каким образом мы пытаемся сыграть в этой сложной игре.
Скорее, мы сможем получить дополнительные возможности тем, что можем говорить со всеми. Мы можем говорить с Великобританией отдельно, которая не является членом Европейского Союза, но остается активным членом НАТО. Мы можем говорить с заокеанскими партнерами, которые и не были членами Европейского Союза.
Вместе с тем возрастает роль основных двигателей европейского объединения, таких как Франция и Германия. И поэтому мы должны с ними ближе сотрудничать и по возможности получить от этого взаимодействия максимум.
Я достаточно скептически сейчас отношусь к оборонным возможностям Европейского Союза без такого мощного партнера как Соединенный Штаты, которые сейчас очевидно являются самой большой военной силой в мире. Мне кажется, что все эти усилия немного похожи на двойное использование средств. Вместо того, чтобы инвестировать в развитие Североатлантического альянса, происходят некие движения, которые развеивают деньги налогоплательщиков всех этих европейских стран. Мне кажется, можно было бы более сфокусировано держать и иметь большую силу, чтобы противостоять России. Мы видим, как возрастает ее агрессия. Я думаю, что сейчас не время для того, чтобы искать альтернативные варианты.
— Планируются ли какие-то высокие визиты, подписание документов? Какие основные планы посольства в Британии сейчас?
— Есть много планов, и они понемногу выполняются. Например, уже есть информация о завершенном проекте поставок в Украину тестового оборудования для борьбы с коронавирусом. Это также было приобретено в рамках того кредитного соглашения, о котором мы с вами начинали наш разговор. Это только первый шаг.
Остальные проекты — их много, они инфраструктурные и медицинские, и энергетические. Они все понемногу двигаются.
В конце этого месяца мы ожидаем визит в Объединенное Королевство высокой делегации во главе с президентом Украины.
Позже у нас будет заседание стратегического диалога в рамках выполнения годовых договоренностей. Я надеюсь, что министры иностранных дел Украины и Британии уже через месяц смогут просмотреть, что было сделано за год и направить усилия на будущее.
Эти визиты происходят постоянно. Недавно был вице-премьер-министр по вопросам реинтеграции [Алексей Резников], которому был интересен опыт Великобритании — как реинтегрировать территории. Нам особенно интересно, что происходило в Северной Ирландии, как эти ненависть, терроризм переросли в политический процесс и сейчас более или менее всё устроилось.
— Вы вспомнили Северную Ирландию. Насколько я понимаю, Вы не особо приверженец таких вариантов. Потому что Вы очень критически относились к Минским договоренностям, которые при идеальной их реализации — при условии отвода войск и возвращения границы — все-таки содержат положения, похожие на то, что там происходило — полная амнистия, какие-то местные права и так далее. Насколько уместен этот опыт Северной Ирландии?
— Мы с вами просто уже семь лет живем в состоянии Минских договоренностей, которые были запланированы на один год.
Политическая ситуация за это время изменилась. Мне кажется, это и есть причина отсутствия прогресса, свидетельство того, что Минские договоренности отыграли себя.
Да, это был важный этап остановки агрессии. Но уже нужно перейти на следующий этап. И мы не должны оставаться жертвой политического рэкета, когда нам навязывают решение, которое очевидно нам не подходит, и этим решением нас шантажируют годами.
Несмотря на весь успех реинтеграции Северной Ирландии, этот процесс еще не завершен. И после того, как Британия вышла из Европейского Союза, ситуация усложнилась. Это как раз и было предметом диалога во время визита сюда вице-премьер-министра Алексея Резникова. Чтобы понять, что из этого опыта можно взять, а что — очевидно нет. Например, мы с вами понимаем, что религиозных расхождений, таких как были в Северной Ирландии, в Украине нет. Это достаточно интересный опыт, но он не должен применяться в Украине. Вместе с тем есть некоторые вещи, которые можно применять. Опять-таки Великобритания — это фактически федеральное Объединенное Королевство. Украина — унитарное государство. Какой-то опыт интересен, но не весь.
