Драма, которая недавно развернулась в Афганистане, ее причины, бесчеловечный ход и трагическое завершение как будто поставили своеобразную заключительную печать на том, что мы столь самоуверенно называли «нашим временем». А это «наше время», я напомню, до сих пор зиждется на результатах двух больших войн ХХ века, которые унесли жизни более 80 миллионов человек.
Поставлено бесчисленное множество вопросов, на которые человечество до сих пор не может дать правильный ответ. Гнев, бессилие, всеобщее ликование, скрытое одобрение —все как будто слилось в один вопрос: какого мира нам ждать после того, как за американским генералом Крисом Донахью на взлетно-посадочной полосе аэродрома Кабула наконец закрылся люк последнего американского военного транспортного самолета?
Как вообще возможно, чтобы военное поражение, понесенное так далеко от ослепительных мировых столиц и их жизни, моментально изменило глобальную картину мира? Как будто человеческое восприятие времени, в которое мы жили более века, «износилось» от чрезмерного употребления. Не стоит сомневаться, что многие воспользуются воцарившейся неразберихой, чтобы свести личные счеты, зализать раны, сгладить недовольство и оплатить неоплаченное… Ведь кто бы ни предпринял следующий шаг и каким бы он ни был в нынешних обстоятельствах, ответ может остаться недосказанным.
Америка ушла в оборону. Европа, будучи ее первым последователем, в шоке. Россия еще больше укрепляет позиции. На Дальнем Востоке, в Китае и Японии, задаются вопросом, не пришло ли их время? «Малые» задумались: «Если можно Афганистану…» Международные организации, прежде всего Организация Объединенных Наций, ошеломлены… Понимание того, что Вторая мировая война была лишь попыткой отомстить за поражение в Первой мировой войне, и обе они завершились коренным переделом мира, вызывает беспокойство.
Растерянность американцев не затянется надолго. А как иначе при таком количестве накопленных вооружений? Понятно, что это оружие придется применять, а деньги, вложенные в него, вернуть инвесторам. Вопрос только в том, сколько миру придется подождать, прежде чем где-то снова что-нибудь начнется. Единственное, что известно, так это то, что при планировании новых авантюр Вашингтон больше не сможет рассчитывать на своих прежних союзников. Наоборот, кое-кто из них, вероятно, даже встанет на сторону противника.
На Старом континенте понимают, что замысел, который вылился в создание Европейского экономического сообщества в 1957 году и преобразование его в Европейский Союз в 1993 году, еще не реализован. Им не хватило искренности, которая сделала бы все страны-члены, все его народы, большие и малые, счастливыми и довольными. Фактически, позволив Америке вершить общие дела, они дополнительно связали себе руки. Просто по ту сторону Атлантики люди мыслят иначе. Или по крайней мере так было до последнего шага в Афганистане уже упомянутого генерала Донахью.
Демократия в том виде, в каком ее пропагандирует Евросоюз, обнаружила массу слабых мест. Первый и главный ее минус заключается в том факте, что кое-кому ее навязывают. Общественные системы меняются, когда изживают себя и становятся неэффективными. На востоке Старого континента системы отнюдь не изживали себя до конца. Но их сломали, и так рождается противодействие. Пример России, которая всего за 20 лет сумела из фактически безнадежного состояния вернуться на мировую арену в качестве одной из лидирующих стран, это подтверждает.
Восточного гиганта возродил к жизни не капитализм. Это доказали хаотичные времена Бориса Ельцина. Его возродило возвращение к себе, собственной традиции, непоколебимой вере в собственные силы. Кто-то, конечно, скажет, что это возвращение к автократии. Возможно, но слепое доверие Вашингтону и Брюсселю тоже не что иное, как согласие на автократию. И это намного опаснее, так как лишает веры в самих себя.
В подобных обстоятельствах возможное окончание мандата российского президента Владимира Путина в 2026 году приобретает совершенно новое значение. Кстати, как и скорый уход на пенсию канцлера Ангелы Меркель и выход Великобритании из европейской семьи. Речь идет о тектонических изменениях, которые уже вызывают беспокойство в кругах, крепко связанных с существующим мировым порядком.
Также, раз уж мы говорим о Старом континенте, то «упрямство», которое все больше проявляют Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, — самый яркий показатель несовершенства Европейского Союза. Проблема заключается еще и в том, что Варшава по-прежнему смотрит Вашингтону в рот, а остальные, каждый за себя, пытаются сориентироваться на месте, понимая, что Россия, от покровительства которой они «навсегда отказались», — по-прежнему их главный сосед. Оказалось, что европейское пространство слишком мало, чтобы кто-нибудь в нем мог заявить о полной самодостаточности. Балканы — лучший тому пример.
С другой стороны, давление, которое оказывают на мировую экономику и безопасность Китай, Индия и вновь пробудившаяся Япония, совершенно ясно говорит о том, что в самом ближайшем будущем взгляды мира будут прикованы к востоку нашей планеты. Надежда на то, что это давление (из-за географического расположения) больше всего навредит России, медленно, но верно тает. И не из-за слабости этих стран по сравнению с евразийским гигантом, а потому что Москва не видит во всех опасность и рассматривает других как шанс для собственного развития и продвижения. Не с позиций силы, а с позиций партнера, который способен считаться с чужими интересами. С этой точки зрения, одна только вероятность того, что Путин останется президентом и дальше, перечеркивает многие планы Запада.
Хотим мы того или нет, но мы являемся свидетелями прихода нового времени. Большие войны, которые определяют жизнь целых поколений, выходят из моды, даже несмотря на ускоренное развитие боевой техники. Найдем ли мы «отдушину» в покорении космоса, станет известно позднее. Но любая будущая авантюра на нашей планете теперь уже слишком опасна.
