Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В США воцарился серьезный философский раскол, пишет The Telegraph. Предметом спора стало само значение слова "свобода", а идея индивидуальной свободы теряет свои позиции. Такой сдвиг может разрушить основы могущества Америки, предупреждает автор статьи.
Шерил Джейкобс (Sherelle Jacobs)
Как долго мы ещё можем рассчитывать на лидерство США в свободном мире, если Вашингтон так не уверен в себе?
Геополитические тучи сгущаются, но США пока остаются лидером в борьбе за свободу. Вашингтон пошёл на авантюру, проигнорировав угрозы Владимира Путина применить ядерное оружие и вооружив Украину для борьбы с российским империализмом. Если учесть, что Киев, вероятно, одержит крупную победу в Харькове, можно подумать, что США не зря пошли на такой риск. США продолжают нести на своих плечах ношу в виде НАТО, хотя Вашингтон раздражает, что Европа не очень-то хочет тратиться на оборону. Такие страны, как Швеция и Финляндия, пытаются найти убежище в альянсе, спонсором которого, по сути, являются США.
Приверженность свободе проявляется в культуре США больше, чем где-либо на Западе. Я в этом ещё больше убедилась после того, как побывала недавно на самом юге США. Будь то антирасистские движения, ратующие за то, чтобы чернокожие занимали высокие посты в бизнесе, или члены оружейного клуба из деревеньки в Миссисипи, которые легко могут процитировать Джона Стюарта Милля (John Stuart Mill) — государство буквально излучает любовь к свободе и верит в развитие личности.
Но как долго это будет продолжаться? Джо Байден, у которого здоровье уже не то, кажется, является воплощением американского смятения и упадка. Правых тем временем поразил новый вид конспирологического цинизма. Во время митинга в поддержку Трампа, который прошёл на этих выходных в Остине, я заметила, с каким восторгом аплодировали Дональду Трампу младшему, когда тот раскритиковал Белый дом за многомиллиардную помощь "стране жуликов и воров" — Украине.
Но, пожалуй, самая страшная вещь — интеллектуальная битва из-за самого значения слова свобода. Определения "культурная война" недостаточно для описания глубины философского раскола в стране. США основали по классическим принципам свободы с неотъемлемыми правами, закреплёнными в Конституции, предпринимательским делом и минимальным вмешательством государства. Со времён освоения Дикого Запада американская история свободы характеризовалась махровым индивидуализмом. Мы не должны делать вид, что история США была безупречной с самого начала. Ценой основания США стало массовое притеснение людей — начиная с рабства чернокожих и заканчивая истреблением коренного населения. Однако первоначальная концепция свободы и вера многих американцев в связанные с ней ценности, вероятно, способствовали тому, что страна стала именно той сверхдержавой, какой она сегодня является.
Левые сейчас пытаются осуществить радикальные перемены. Некоторые их идеи необходимо принять. Например, защита основных прав ЛГБТ соответствует положениям Конституции. Но в более широком смысле радикалы стремятся заменить старую идею свободы совершенно новым определением. В Миссисипи я спросила одного социолога, что такое свобода. И он совершенно спокойно сообщил мне: "освобождение от структур господства белых". В Теннесси я спросила у пастора, считает ли он, что идеи вокизма могут серьёзно навредить социальной структуре США и личной самооценке. Он вежливо ответил мне, что такое упрямое невежество — "от лукавого", сославшись на Евангелие от Марка (5:9), а именно часть, в которой Иисус встречает человека, который был одержим таким количеством демонов, что не знал своего имени. Своей духовной решимостью пастор напомнил мне нынешних светских активистов, у которых в мире существуют либо просвещённые либералы, либо расисты-варвары.
Если посмотреть на США, можно увидеть, что там произошёл важный сдвиг от "негативной" идеи свободы, в которой делается акцент на индивидуальную свободу без вмешательства извне, к более "положительной" концепции, заключающейся в достижении состояния коллективного просветления. Многие активисты уверены, что такая благородная цель может быть достигнута путём развития системы социального обеспечения с целью "равенства". Меньшинство даже думает, что свободу слова можно ограничить на законных основаниях ради "по-настоящему" правильной свободы.
Сейчас я намного лучше понимаю, почему так много людей в США начали разделять эту точку зрения. После того, как порядочные американцы признали наследие рабства, линчевания и законов Джима Кроу, а также существование расизма в современном мире, им стало по-настоящему страшно от того, во что может превратиться общество без строгого морального кодекса, и у них появилась благородная цель исправить ошибки прошлого.
Но велика вероятность того, что это может зайти слишком далеко. Воспринимая свободу не как неотъемлемое право, а как социально-экономический результат, над которым должно работать великодушное государство, левые рискуют подорвать уверенность, благодаря которой США добились успеха. А ещё они наделяют слишком большими полномочиями бюрократические элиты. Между тем, их призывы бороться с агрессивными высказываниями правых привели к ужасающему уровню контроля со стороны государства. Взять, к примеру, ФБР и его рутинные наблюдения за гражданами на онлайн-платформах. На технологии мониторинга социальных сетей тратятся такие средства, что это вызывает глубокое беспокойство у правозащитников.
Пугает, что у правоцентристов нет эффективных контраргументов на всё это. У американских правых нет новых идей, и они становятся такими же плохими, как и левые. У них развился синдром "осаждённой крепости", и они начинают принимать идею контроля, причём неважно чего: стены на границе с Мексикой, американской истории, или что именно рассказывают о расизме детям в школе. Политикам-республиканцам, похоже, почти нечего сказать в защиту свобод, которые на самом деле важны консерваторам: от свободы слова и свободы от слишком высоких налогов до последствий чрезмерной власти бюрократов.
Вопрос заключается в том, сможет ли Запад всегда полагаться на Америку, воюющую за свои ценности. Если победит идеология левых, то неотделимая от национальной идентичности история индивидуальных свобод может рухнуть, оставив после себя потерянную и ненавидящую саму себя Америку. С другой стороны, если консерваторы будут слишком осторожными, то США скорее всего станут более тревожными и ещё больше изолируются.
Один эксперт по американско-китайским международным отношениям как-то сказал мне за чашкой кофе: "В Китае всё крутится вокруг экономики, а в США — вокруг политики". И это полезная мысль в контексте разворачивающейся битвы цивилизаций. Какими бы ни были последствия конфликта на Украине, два больших геополитических вопроса заключаются в том, сможет ли Коммунистическая партия Китая поддерживать рост у себя в стране, и перестанут ли США разрываться на части, чтобы дать достойный стратегический ответ на рост влияния Пекина. Насчёт последнего трудно быть оптимистом.
