Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Премьер-министр Саксонии Михаэль Кречмер (ХДС) многие годы считался симпатизантом России, пишет газета "Цайт". Сейчас он присоединился к риторике своей партии насчет "страданий" киевского режима, игнорируя его преступления. Тем не менее и Кречмер считает, что у России надо срочно закупить сырьё.
Премьер-министр Саксонии Михаэль Кречмер (Michael Kretschmer) сомневается в санкционном курсе правительства Германии.
DIE ZEIT: Господин премьер-министр, газ дорожает, стране грозит рецессия. Как долго мы сможем это выдержать?
Михаэль Кречмер: В этом весь вопрос. Когда галопирующая инфляция и экстремально растущие цены на энергию скажутся на нашей социальной сплоченности? Пока мы еще не осознали весь масштаб последствий. А уже идет речь о пунктах обогрева, которые мы должны создать, чтобы людям не пришлось мерзнуть в своих квартирах. Грозит обрушение всей нашей экономической системы грозит рухнуть. Если мы не примем мер, то это может привести к деиндустриализации Германии. Поэтому противоречащей международному праву авантюре путинской России и гибели людей на Украине нужно положить конец. Возникшие в результате этого международные проблемы, включая грозящий голод в Африке и экономический спад в Германии (а значит, в Европе в целом) необходимо предотвратить.
— Означает ли это, что мы должны отказаться от санкций?
— Что нам нужно в данный момент, так это мыслить более прагматично. Сейчас аргументы базируются, в основном, на этическом принципе нравственности, а не на этическом принципе ответственности. Если мы понимаем, что пока от российского газа отказаться не можем, то это — горькая реальность, и мы должны её принять. Точно так же необходимо говорить об атомной энергии, если мы осознаем, что без нее мы не сможем покрыть нашу потребность в энергии. Поэтому еще раз: нельзя допустить, чтобы Путин одержал победу, но ситуация должна быть заморожена. Перемирие прекратит гибель людей и создаст возможность для поставок сырья.
— Вы требуете немедленного перемирия. Но как его добиться?
— Сначала нам в Европе нужно осознать, что с теми последствиями, которые на нас надвигаются, мы справиться не сможем. Мы должны настаивать на переговорах. На войне можно только проиграть.
— А как же Украина? Мы видели, что ожидает тех, кто живет при российской оккупации. Когда вы говорите, что конфликт должен быть заморожен, то ведь это означает, что Россия получит контроль над обширными частями государственной территории Украины.
— Нам этого признавать нельзя. Эти области не являются российскими. Но при заключении перемирия нужно учитывать, что произошло за месяцы, прошедшие после 24 февраля. Однако нужно будет подумать и о других путях и послушать все голоса. Как долго должна еще идти этот конфликт? Два месяца? Два года? И какие последствия и какой ущерб он принесет?
— А будет ли Путин соблюдать перемирие?
— Я считаю саму мысль о том, что Россию необходимо надолго изолировать и что больше с ней нельзя сотрудничать в экономическом плане, извращенной и опасной. Россия, ориентирующаяся на Китай и не имеющая связей в Европе, станет для нас еще опаснее. В последние десятилетия люди завязали столько связей, немцы и русские работали вместе в области науки, культуры и экономики. После нацистского варварства и холодный войны все это воспринималось как чудо. Россия — это нечто большее, чем функционеры КГБ, олигархи и имперские амбиции. Нам нельзя сдаваться. Мы не наивные и не сумасшедшие, мы формулируем наши интересы и работаем над укреплением наших позиций.
— Разве подобное перемирие не будет свое рода поощрением Путина? Это в наших интересах?
— Вы затронули важный аспект. Эта точка зрения сейчас доминирует, служит руководством к действию и, судя по всему, будет превалировать еще долго. В какой-то степени я так же вижу ситуацию. Из этого проистекают требования о поставках тяжелого вооружения на Украину и введения эмбарго. Но нужно смотреть, что получится в конце. Не переоцениваем ли мы наши возможности? Мне пишет очень много людей со всей Германии, они делятся своими мыслями и заботами. Многие выражают недовольство, что их мнение слишком мало учитывается в общественном дискурсе. Я представляю себе последствия этого для нашей страны. Думаю о её людях, о жизненных шансах будущих поколений. О том, что нужно инвестировать в нашу безопасность. Тогда возможно нормальное соседство с Россией. Такие инвестиции потребуют больших затрат. Эти деньги сможет принести только экономически сильная Германия. Мы понимаем, что такие вещи связаны между собой, составляют единое целое.
— Каково отношение в вашей федеральной земле к Украине? Не опасаетесь ли вы, что "Альтернатива для Германии" воспользуется ситуацией в своих интересах?
— Люди в Саксонии, стране мирной революции против ГДР в 1989 году, испытывают большую симмпатию к борьбе Украины за свободу. То, что происходит там с людьми, саксонцы считают несправедливостью, нападением на суверенную страну. Они проявляют невероятную солидарность с беженцами, забирают людей на границе, заботятся о них на местах. Все это производит глубокое впечатление. Любовь к ближнему тут — не пустые слова.
— В какой степени ваша позиция может рассчитывать на поддержку большинства в ХДС? А ваша позиция — это немедленное заключение перемирия и отказ от поставок тяжелого вооружения?
— Никому не нравится вести войну. Я — не военный эксперт. То, что я вижу — это огромный рост наших расходов, это надвигающаяся на нас инфляция в восемь-десять процентов. Я очень боюсь за всю нашу экономическую систему и за сплочение общества в стране.
— Отказ от атомной энергии и от угля, фиксация на российском газе — все это произошло по инициативе ХДС/ХСС. Разве порядочно теперь упрекать в идеологической узколобости Зеленых, министр экономики которых в феврале отверг газовое эмбарго, ссылаясь на те же самые опасения, что и вы?
— Зеленые десятилетиями боролись за отказ от атомной энергии и угля. То, что газ будет необходимой переходной технологией, они, как и ХДС, не отрицали. И вдруг в марте они заявили, что ко всему готовы, что у них достаточно сжиженного газа. Но со стороны зеленых это было вранье. Конечно, до конца этого десятилетия можно разработать много альтернативных технологий. Но физика — дело сложное. Да, мы должны развивать ветряную и солнечную энергетику. Необходимо также быстро проложить линии электропередачи. И тем не менее: в ближайшие годы мы и дальше будем нуждаться в российском газе, должны будем использовать имеющиеся атомные электростанции и реализовать отказ от угля, как и было условлено, к 2038 году. Федеральное правительство не посвящает нас в свои планы и представления. Точных сведений о том, насколько высоко могут подняться цены на энергию, чтобы не подвергать опасности конкурентоспособность Германии, от правительства не поступает. От него уместно ожидать большего, чем предупреждения о возможном дефиците энергии и экстремальном повышении расходов, тем более, что речь идет не о паре дней, а о нескольких годах.
— А где же в вашей позиции обороноспособность, столь важная для ХДС/ХСС? Многие ваши слова звучат так, как будто "сопротивление бесполезно".
— Нет, мы оказываем Украине с самого первого дня гуманитарную помощь, а также поставляем ей оружие. Это одна сторона. Другая в том, что Европа должна быть обороноспособной, и нам необходимо вместе инвестировать в нашу безопасность. Я был 15 лет депутатом бундестага, и в течение всего этого времени мы спорили с Зелеными и СДПГ о том, стоит ли нам закупать истребители F-16 и дроны для бундесвера. И можно ли разрешить университетам заниматься оборонно-техническими исследованиями. Они всего этого не хотели. Сейчас же они делают резкий поворот в другую сторону. Но так это работать не будет, потому что скоро у нас не будет сил для того, чтобы все это осуществить. И тогда мы действительно будем уязвимыми.
— Было ли с вашей точки зрения ошибкой отказаться от "Северного потока — 2"?
— Это политический символ, вокруг которого разгорелась борьба, отвлекшая от главного вопроса: а сможем ли мы в ближайшие годы отказаться от российского газа? Этот вопрос ставило себе федеральное правительство в марте и апреле, теперь же оно поняло, что это невозможно. Федеральное правительство должно теперь ответить на вопрос: что, помимо возобновляемой энергетики, может нас подстраховать?
— Могут ли Россия и Германия вернуться к прежнему уровню отношений?
— Возврата к времени до 24 февраля не будет. Но так же неверна позиция, что, мол, больше сырье в России покупать нельзя! Мы должны, наконец, признать, что в ближайшие пять лет мы не сможем отказаться от российского газа. А если это так, то нам необходимо сделать из этого соответствующие выводы.
