Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Западная пропаганда о том, что Россия балансирует на грани поражения, а ВСУ стоят насмерть, напрочь игнорирует суровую реальность, считает автор TAC. По ее мнению, журналисты, которые продвигают такую риторику, еще недавно не могли найти Украину на карте.
Катя Седжвик (Katya Sedgwick)
Своим решением мобилизовать резервы для конфликта на Украине Владимир Путин взбудоражил весь мир. Бывший политик и лидер российской оппозиции Геннадий Гудков опубликовал снимок с высоты птичьего полета 15-полосного пустынного шоссе с убегающей на горизонт вереницей автомобилей. "Говорят, это граница с Монголией по состоянию на 22 сентября. Обязательно увеличьте масштаб и рассмотрите поближе", — написал Гудков. Среди легковых машин как будто бы затесались автобусы — верный признак, что мы видим некий исход россиян, не желающих служить на Украине.
Днем ранее ту же картинку я видела в Твиттере — ее опубликовал кто-то из России с голубой галочкой, только подписал, что это российско-казахстанская граница. Однако любой американец из западной части страны скажет вам, что кадр, ныне недоступный, снят совершенно в другом месте. Это шоссе к фестивалю "Горящий человек" в пустыне Невада, а большие автомобили — это жилые автофургоны, в которых будут жить гости.
Не могу сказать, что этот случай настроил меня против Гудкова или либеральной российской оппозиции вообще. Многие из них кажутся мне людьми знающими и приятными. Просто в Восточной Европе наступило время эмоций: почти всех оппозиционеров захлестнули чувства, поэтому их СМИ кажутся мне бесполезными, когда речь заходит конкретно об этом конфликте. Однако по причинам гораздо менее очевидным, западные СМИ столь же эмоциональны — и вдобавок круглые невежды.
У меня сложилось впечатление, что новости пишут те же типы, что десятилетиями твердили мне, еврейке из советской Украины, что я русская. Теперь, когда они наконец-то нашли Украину на карте, они взяли и уверовали в духоподъемные басни, которые сами же выдумывают. Сатирическое издание The Pacific разоблачило их позицию так: "Украина всего в одном пакете помощи от победы". Сюжет этой драмы повествует о "деморализованной" России и "стойкой" Украине. "Русские в панике, и им некуда бежать", — уверенно заявила The New York Times после объявления о мобилизации. А следом на этим "Серая леди" (традиционное прозвище газеты, – Прим. ИноСМИ) опубликовала такой заголовок: "Протесты против путинской мобилизации продолжаются".
Некоторые, конечно, убегают. По оценкам, на данный момент страну покинули 261 000 человек, и не исключено, что их примеру последуют другие. Факт уклонения от призыва никто не оспаривает. Но сомнительно, чтобы типы, стекающиеся к российским границам, представляли большой интерес для военкомата. Скорее всего, это образованные либералы, иногда даже семейные, но без военного опыта.
Вызывает нарекания и подача. Американо-польская журналистка Энн Эпплбаум — жена бывшего министра иностранных дел Польши и европарламентария Радослава Сикорского (он уже успел поблагодарить США за подрыв газопровода "Северный поток", по которому российский газ поступал в Европу). И вот как она прокомментировала разницу между российской и украинской мобилизацией:
"Февральский и мартовский поток беженцев с Украины почти полностью состоял из женщин и детей — мужчины остались сражаться. Из России же на этой неделе, наоборот, бегут почти одни мужчины — потому что не хотят воевать".
Эту же картинку нам скармливают и СМИ. Но учтите, что с Украины бежали в основном женщины и дети, потому что всех подряд мужчин из страны не выпускали (хотя некоторые ловкачи заготовили на этот счет заграничные паспорта и больничные). Кадры первых дней конфликта убедили западного читателя, что Украина не станет второй Сирией, и что украинские мужчины готовы воевать.
Однако мужчин с Украины вывозили "контрабандой", и фотографии дезертиров на передовицах западных газет не появлялись. А пойманные если где и оказывались, то на последних страницах украинских СМИ. Вот примеры: инспектор пограничной службы в Одессе взял 2 500 долларов за переход границы; житель Закарпатья незаконно переправлял через границу харьковчан; Одесский военкомат заработал 7 000 долларов на фальшивых медицинских справках, по которым страну покинули 50 призывников.
Ничего удивительного: в украинских вооруженных силах цветет буйным цветом коррупция, просто западной публике о ней редко напоминают. Я могла бы запросто устроить так, чтобы украинская мобилизация освещалась в том же ключе, что и российская. Собственно, российские каналы ровно это и сделали. Например, крутили кадры, как женщины в закарпатском городе Хуст якобы устроили беспорядки перед военкоматом.
В ответ на запрос "Украинские солдаты отказываются воевать" Google и DuckDuckGo выдают целый список статей о российских дезертирах. При этом российские источники распространяют ролики, якобы с передовой, где украинские солдаты отказываются продолжать боевые действия и требуют, чтобы Зеленский прекратил конфликт. Засвидетельствовать подлинность этих роликов я не могу. Но я помню, как в 2014 крутили кадры, якобы из разных регионов Украины, где одни и те же тучные светловолосые мужчины рыдали и умоляли Путина вмешаться. "Липа" ли ролики с украинскими солдатами? Без понятия, но их целая куча.
Как и роликов, где украинцы убегают (или даже уплывают) от призыва. Показательно, что одну такую статью опубликовала даже The New York Times. Разумеется, она не привлекла столько внимания, как те, где бабушки сбивают российские беспилотники банками с огурцами, но прочитать стоит. Там выходит, что боевой дух украинцев совсем не тот. Украинцы сетуют, что их отлавливают прямо на улице и вручают повестки.
Даже при военном положении и жесткой цензуре в СМИ, украинцы запустили приложения, где облавы на призывников показаны на картах в режиме реального времени. В Харькове, втором по величине городе страны и главной цели российских обстрелов, у такого приложения 67 000 подписчиков. Аналогичное приложение работает и во Львове, рассаднике украинского нацизма и временном пристанище беженцев с Востока.
Многие мужчины записались в Силы территориальной обороны — им посулили, что эти подразделения на передовую не отправят (и все равно отправили). Некоторые прямо заявляют военным, что не будут воевать за Украину, потому что это не настоящая страна. В сентябре Украина перестала пускать студентов мужского пола на стажировки за границу из-волны поддельных справок из вузов. В ответ на новость о мобилизации в России советник президента Украины и частый гость российских оппозиционных каналов Алексей Арестович заявил, что студентов, которые пока что освобождены от призыва, возможно, придется мобилизовать. Соцсети приняли эту новость в штыки.
Дезертиры найдутся на любой войне. Я не могу оценить масштаб проблемы ни в России, ни на Украине, но если в распоряжении у Киева 5,5 миллионов мужчин призывного возраста, то его сосед точно соберет силу повнушительнее. Заявленная цель России — мобилизовать 300 000 резервистов с боевым опытом. Всего же у министра обороны Сергей Шойгу их имеется 25 миллионов. Может, некоторые из них и дадут деру к границе или уйдут в подполье, но чтобы свести на нет всю военную кампанию, надо чтобы таковых было подавляющее большинство.
Некоторые саркастичные американцы мрачно шутят, что США готовы сражаться с Россией до последнего украинца. В какой-то момент у нас действительно попросту кончатся украинцы, готовые воевать. И боеприпасы тоже могут закончиться. С самого начала конфликта утверждается, что у России вот-вот закончится оружие. Может, так и есть. Но недавно выяснилось, что все наоборот, и это НАТО исчерпала свои арсеналы для отправки на Украину. Ожидается, что последние поставки поступят в регион лишь через три года.
Что-то не похоже, чтобы путинский режим был в одном пакете помощи Киеву от краха. С другой стороны, поскольку Украина активно пытается втравить в это дело НАТО, не исключено, что урегулировать спор о восточноевропейской границе придется США. И если мы все еще надеемся этого избежать, то лучше не принимать на веру пропаганду с обеих сторон и не врать самим себе.
Катя Седжвик — писательница из Большого Сан-Франциско
