Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В сериале "Властелин колец: Кольца власти" есть Саурон — и он, как подозревали многие фанаты, все время был у нас под носом. Истинная личность будущего правителя Мордора раскрывается в финале первого сезона. Создатели шоу рассказали Vanity Fair, как прятали его у всех на виду.
Шоураннеры Джей Ди Пейн и Патрик Маккей о скрытых подсказках сериала Amazon
Энтони Брезникан (AnthonyBreznican)
Кто такой Саурон? Где он скрывается? Он вообще человек? Эти вопросы задавал себе каждый при просмотре сериала "Кольца власти" по вселенной Толкина, и в финальном эпизоде зрителю дали, наконец, ответ. Воплощением колдуна и тирана оказался потерпевший кораблекрушение Халбранд, который спас Галадриэль и представился нищим потомком королей.
В первой серии он вытащил ее из воды, а в последней утверждает, что это она спасла его верой в его силу, и это помогло ему, когда он запутался. Конечно, речь идет о том периоде времени, когда эльфийская воительница считала его свергнутым королем, а не воплощением зла.
Шоураннеры Джей Ди Пейн и Патрик Маккей дали интервью Vanity Fair, чтобы пройтись по имеющимся в первом сезоне зацепкам, которые доказывают, что Халбранд никогда не скрывал истинного лица. Внимательный зритель может заметить, что практически все, что он говорил и делал, имело двойной смысл с намеком на настоящую личность.
Vanity Fair: Кто из актеров знал правду о личности Саурона? Надо полагать, сыгравший его Чарли Викерз (Charlie Vickers) мог быть в курсе, а от остальных актеров вы держали все в секрете?
Джей Ди Пейн: Мы тщательно хранили эту тайну. До конца второй-начала третьей серии он не знал, кого играет. Вот такая секретность.
У меня с самого начала были подозрения, но в финале есть сцена, когда Халбранд говорит Галадриэль: “Ты верила в меня, когда никто другой не верил”. После чего она выясняет, что на самом деле перед ней Саурон. Можно сказать, что этот эпизод предвосхищает открытие, поскольку она была единственной, кто верил, что Саурон все еще представляет угрозу. В сериале вообще много таких моментов?
Пейн: Да, в своем самом первом кадре он смотрит через плечо одним глазом. А во второй серии говорит: “Поток судьбы переменчив. Тебя либо вынесет, либо унесет.” Это фраза, которую Галадриэль говорит Фродо, когда кольцо попадает в поле ее зрения. Она повторяет первую сказанную ей им фразу. На плоту она спрашивает: “Что за человек оставит своих спутников на гибель?” А он отвечает: “Человек, приученный выживать”.
Патрик Маккей: А дальше еще интереснее. Вторая его фраза звучит так: “Внешность бывает обманчива”.
Да.
Маккей: Потом, позже, в Нуменоре, кто-то спрашивает его: “Как тебя зовут?” и он отвечает: "По-разному". И они говорят: “И от чего это зависит?” Он говорит: “От того, близки ли мы”. Мы попытались сделать так, чтобы каждая фраза была в известной степени правдивой, независимо от того, кто он на самом деле.
Пейн: А потом идут тревожные сцены, в которых он выбивает дурь из тех парней [в Нуменоре] и ломает одному руку. И ты думаешь: “Ничего себе, он просто хороший боец или сверхчеловек?” Затем, когда в пятой серии Галадриэль и Халбранд/Саурон разговаривают по душам, она раскрывается ему и говорит: “Я не могу перестать сражаться… Мои друзья не могли отличить меня от зла, с которым я сражаюсь… Моего брата убили… слуги Саурона”.
А он говорит: “...я сожалею о твоем брате”. Это ведь фактически он и убил ее брата! Он реально испытывает сострадание в тот момент или издевается над ней? Мы обыграли каждый момент так, чтобы вы задавались вопросом: “Он говорит правду или просто играет роль, чтобы манипулировать ей?”
Маккей: В четвертой серии она просит у него совета, и он отвечает: “Лучший способ победить врагов — это выяснить, что им нужно и как им это дать. Помоги им совладать со страхом — и сможешь с ними справиться”. Именно так он и поступает с ней весь сезон, а, может, будет поступать и в следующих. Таков его стиль.
В последней серии мы видим создание трех колец, с помощью которых Саурон позже попытается контролировать эльфов. Их куют из мифрила в самой мощной кузне из когда-либо построенных, но без нужного результата. Халбранд/Саурон предлагает прекратить попытки заставить металлы сливаться, позволив им смешиваться самостоятельно. Это метафора того, как он поступает с обществами и племенами Средиземья?
Пейн: В тот момент его персонаж действительно чему-то учится. Не думаю, что этот внезапный козырь возник из ниоткуда. Он всегда хотел покорять и принуждать. Но, наблюдая в компании эльфов за тем, как они мастерят и ищут действенные способы достижения цели, он видит другой путь и предлагает им его. И дело начинает ладиться.
Маккей: От себя добавлю, что здесь впору снять шляпу перед Дженнифер Хатчисон, которая написала значительную часть этой серии. Она называется “Сплавленный” и является метафорой того, как совершенно разные вещи соединяются, дополняют и уравновешивают друг друга. На эмоциональном уровне именно это и происходит с Галадриэль и Сауроном. Его посыл такой: “Ты можешь уравновесить мою темную сторону, а я дам тебе силу, которую никто не хочет тебе давать”. Он предлагает сплав. И к кольцам это тоже применимо.
Пейн: Мы пытаемся сказать, что и сам мифрил представляет собой определенный вид сплава, и поэтому рассказываем его предысторию, хоть и неканоничную. Несмотря на это, она отражает слияние борьбы добра со злом воедино. Так что определенная двойственность присуща даже мифрилу.
Расскажите о происхождении мифа о мифриле. Как там он называется? Песнь о…
Пейн: Песнь о корнях Хитаэглира.
Толкин никогда не объяснял происхождение мифрила, поэтому вы смогли проявить изобретательность, верно?
Пейн: Определенно. Особенно, когда играешь с такими исконно каноническими элементами, как Сильмарилы, мифрил, Балрог. Нужно убедиться в наличии пространства для маневра, потому что зритель весьма критично и скрупулезно относится к канону.
Мы хотели убедиться, что и сами кольца наделены этой потусторонней силой и энергией. Мифрил изготавливают в ходе особого процесса, но мы решили добавить остроты и спросить, действительно ли в нем присутствует некий иной свет, который невозможно найти ни в смертных, ни в бессмертных.
Маккей: Кольца — это ядерная бомба Средиземья, которая меняет все. Каждому нужно кольцо, каждый хочет себе кольцо. С их помощью можно подчинять. С их помощью можно достичь бессмертия. Весь миф основан на кольце Саурона. Все меняется. Кольцо Всевластия определяет события на протяжении многих тысяч лет. Определяет Вторую и Третью эпохи. А мы просто попытались найти способы придать процессу создания колец как можно больше глубины и смысла.
Золото и серебро, которые при этом используют, также важны. Кольца куют из кинжала, принадлежавшего брату Галадриэль.
Маккей: Эмоциональная база тоже нужна. Кинжал брата Галадриэль — символ всей ее арки в первом сезоне. Маленький кусочек мифрила, который им удается получить, — это путешествие Элронда и символ его дружбы с [принцем гномов] Дурином. Мы хотели вложить в него как можно больше эмоционального волшебства, чтобы у зрителя не оставалось сомнений в важности происхождения колец.
Само расплавление кинжала ее брата тоже символично? Теперь она знает, кто такой Халбранд, знает его роль в создании этих колец. Потеря кинжала символизирует ее слабину и частичный отказ от убеждений с ее стороны?
Маккей: Для нас это был очень эмоциональный момент, она отпустила все и отдала то оружие, которое использовала постоянно. Именно его она приставила к горлу Адара и самого Саурона, когда узнала, кто он. Он, безусловно, имеет огромное значение с точки зрения развития персонажа. Следующим шагом ее путешествия будет столкновение с последствиями всего, что она делала, пока носила его.
Пейн: Если рассмотреть кинжал, на нем изображено два Древа Валинора: Лаурелин и Телперион в переплетениях золота с серебра. Это символ ее детства. [Расплавить его] — значит потерять первородную непорочность. Отказ от нее ради сохранения расы эльфов. Она отпускает последние остатки детства, чтобы двигаться вперед.
Хочу спросить о трех ведьмах, которые охотятся за Сауроном. Когда они рассеиваются — вряд ли их можно так просто убить, — мы видим светящиеся скелетообразные фигуры, одна из них в короне, которые очень похожи на Назгул. Я все правильно понял?
Пейн: Это проблески невидимого мира, где раскрывается истинная форма вещей. Вы видите то, что скрывается за принятой ими формой. Их победили окончательно или временно? Это такой сюжетный момент, который заставляет зрителя задуматься.
Это напомнило мне момент из фильмов Питера Джексона, когда Фродо надевает Кольцо Всевластия и видит светящихся точно так же Кольцепризраков.
Пейн: Тогда он увидел Незримый мир. Кольцо переносит вас туда, где можно увидеть истинную форму вещей.
Маккей: Мы играем с визуальным языком. Также нам нравится идея о том, что во вселенной Толкина существуют разные формы магии. Визуальное повествование, как мы надеемся, наводит на мысль, что эти ведьмы владеют магией в меньшей степени, чем другие волшебники. Здесь их побеждают, но они принимают иную форму и уходят. Их истинный облик в незримом мире отвратителен и ужасен, и лишь магия делает их прекрасными.
Визуально они действительно немного похожи на Назгул, но также мы вдохновлялись Макбетом, ведьмами древности и просто пытались придумать нечто странное и сверхъестественное. Мы знаем, что они пришли из Руна, где есть магические культы, о которых писал Толкин. Речь идет о несколько ином виде магии, и в следующих сезонах мы будем шаг за шагом раскрывать вам это.
Вы прямо не указываете на личность Незнакомца, но, как мне кажется, всячески подталкиваете нас к пониманию. Его последняя реплика в первом сезоне: “Всегда полагайся на свой нос”, которую во "Властелине Колец" произносит Гэндальф. Я это расценил как максимально очевидный намек.
Маккей: Они с Нори идут на восток. Мы знаем, что Синие маги идут на восток и что Саруман провел на востоке определенное время. Да, кое-что из его слов и поступков напоминает Гэндальфа, но вопрос остается открытым.
Зритель совершает открытия по ходу повествования, и одним из них станет имя Незнакомца. В конце первого сезона он кажется каноничным волшебником, у которого складываются каноничные отношения с полуросликом сродни отношениям Гэндальфа с Фродо или Бильбо. Если так, мы будем очень рады, да, Джей Ди?
Пейн: Конечно. И имя, каким бы оно в итоге не оказалось, появится в тот момент, когда волшебник почувствует, что заслужил его.
Понятно.
Маккей: Но это не столько тайна, сколько дорога к самопознанию, когда имя не представляется важным. Все, больше ничего не скажем!
Мы много говорим о творческом элементе, повествовании и изложении, но не стоит забывать о том внимании, которое привлек к себе сериал. Для Amazon это стало важным и значимым шоу.
Маккей: Вы о чем? [Смеется.]
Теперь, когда у вас есть данные о просмотрах за весь сезон, как вы оцениваете его успех? Вы изучаете рейтинги или отслеживаете реакцию в Интернете? Что вы смогли извлечь из реакции аудитории, что сочли полезным?
Пейн: Есть много способов ответить на этот вопрос. Об успехе с точки зрения бизнеса лучше спросить напрямую Amazon. У них очень сложный способ оценки влияния аудитории на платформу, целей и прочего. Для нас, сценаристов, успех заключается в таком взаимодействии человека с материалом, чтобы он оказывал на них влияние.
Мы получаем отзывы от людей, где они пишут: “Мы впервые за долго время собрались всей семьей и вместе смотрели сериал, а потом долго обсуждали увиденное”.
Сериал объединил людей, будь то члены одной семьи, друзья, почитатели Толкина или фэнтези в целом, или просто любители провести время перед телевизором. Некоторые моменты зритель нашел эмоциональными и трогательными, в некоторых репликах персонажей они нашли для себя смысл. Все это нас несказанно радует.
Что-то из этого повлияло на вашу работу над вторым сезоном?
Пейн: Вообще, мы написали бóльшую часть второго сезона еще до выхода первого. Последние фрагменты дорабатываются сейчас, в момент старта съемок. Но в действительности все было готово еще до появления реакции аудитории.
Конечно, мы отслеживаем ее, чтобы понять, каких персонажей любят больше и чьи арки интереснее. Я бы не сказал, что мы сразу бежим что-то переписывать, но к отзывам, безусловно, прислушиваемся.
Маккей: Мы играем длинную партию, ведь этот сериал — дело всей нашей жизни. Мы буквально на нем женаты, а планка установлена максимально высоко. Мы добиваемся результатов кровью, потом и слезами и хотим, чтобы в итоге зритель получил нечто восхитительное, эмоциональное, захватывающее, волнующе, удивительное, душераздирающее и романтичное — то, чего все ждут от вселенной "Властелина колец".
Так что в некотором смысле мы опережаем реакцию аудитории на год, потому что еще год назад мы подумали: “Здесь все отлично, а здесь, вероятно, не так хорошо, как мы надеялись и рассчитывали”. Корректируя общую линию, мы опираемся на сильные стороны сериала, актеров и художников-постановщиков.
Какой-то отзыв вас удивил?
Маккей: Немного. В целом, если отбросить крайности, когда люди либо приходят в восторг от увиденного, либо испытывают к нему отвращение, — если отфильтровать весь этот шум, остается ощущение, что зритель видит все то же, что и мы. Им нравится то же, что и нам. А где-то мы понимаем, что момент получился недостаточно сильный, и в следующий раз нужно постараться сделать лучше, к чему зритель нас и призывает.
Энтони Брезникан — американский журналист и писатель, обозреватель Vanity Fair. Ранее работал в Entertainment Weekly, писал статьи для USA Today и Associated Press. Вырос в Нью-Кенсингтоне, штат Пенсильвания, учился в Питтсбургском университете. Женат, имеет двоих детей и живет в Лос-Анджелесе.
