Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В мире выстраивается новая финансовая архитектура, заявил "Труду" аналитик Григор Сарийски. Доллар и евро сильно ослабли. Европа не смогла преодолеть негативные последствия предыдущих кризисов и уже провалилась в следующий, вызванный санкциями. Переживет ли это ЕС?
В настоящее время строится новая финансовая архитектура, и, пожалуй, наиболее значимая тенденция, на которую следует обратить внимание — это ослабление прежних лидеров: доллара США и единой европейской валюты. Об этом рассказал доцент Григор Сарийский. По его словам, период, в котором мы сейчас находимся, представляет собой сложную суперпозицию нескольких кризисов – мирового кризиса 2008 года, европейского долгового кризиса 2010 года, ковид-кризиса, вызванного массовым введением ограничений и плохо структурированными фискальными мерами.
Труд: вы оказались в ядре группы экономистов, финансистов и политиков, призывающих к сохранению болгарского лева и отсрочке введения евро в Болгарии с 2024 года. Почему вы инициируете эту кампанию?
Григор Сарийски: Прежде всего стоит сделать оговорку, что планы болгарского правительства и парламента предусматривают не просто введение евро с 2024 года, а присоединение Болгарии к еврозоне. Единая европейская валюта была введена в Андорре, Косово, Монако, Черногории и Сан-Марино, однако ни одна из этих стран не получила статус члена валютного союза. Вхождение в еврозону не ограничивается заменой валюты – это также подразумевает взятие на себя дополнительных расходов, которых нет у вышеперечисленных стран: финансирование программ спасения, отчисления в различные фонды, обеспечивающие стабильность банковской системы в странах союза и т. д. Параллельно Болгарский национальный банк (БНБ) будет обязан участвовать в так называемых "программах количественного смягчения", то есть по указанию ЕЦБ финансировать долги правительств, которые в настоящее время законом запрещено кредитовать – Италии, Испании, Греции. В рамках некоторых из этих программ, аналогичных действовавшей до недавнего времени PSPP, БНБ также придется покупать облигации Министерства финансов Болгарии. То есть делать то, что в настоящее время запрещено законом и что в 90-е привело к, мягко говоря, неблагоприятному результату. Это лишь малая часть опасений, связанных с возможным ускоренным вступлением Болгарии в еврозону. Мы не можем перечислить их всех здесь, да это и не нужно – их подробно рассматривают в анализе Института экономических исследований Болгарской академии наук.
– Кредиты, кредиты, кредиты. Что происходит с экономикой ЕС и кто будет гасить огромные долги стран? Может ли в какой-то момент все обнулиться и страны начнут все "с чистого листа"?
Трудно начинать все с нуля, учитывая, что госдолг практически равен ВВП – в еврозоне это примерно 94% ВВП, в периферийных странах (Греция, Италия, Испания) процент значительно выше. Один из способов перевернуть страницу – объединить долги, как США в конце 18 века ("момент Гамильтона"). Это означает, что страны, затянувшие пояса потуже, должны будут взять на себя погашение части кредитов других, и вполне естественно это встречает сильное сопротивление "бережливых". Однако администрация ЕС предпринимает настойчивые попытки реализовать эту идею, и мы уже видим первые шаги в этом направлении. Таким шагом стало, например, финансирование так называемого "инструмента восстановления". После того как соглашение об учреждении этого инструмента было ратифицировано государствами-членами, Европейская комиссия фактически получила право брать кредиты от их имени и за их счет. Сейчас 27 членов ЕС – солидарные должники по кредиту на сумму более 800 миллиардов евро, который Еврокомиссия взяла и начала предоставлять под видом якобы безвозмездных субсидий, на каких условиях выдаются эти деньги - отдельная тема. Это было бы оправдано, если бы действия ЕК могли поставить Союз на путь его восстановления, однако результаты этих действий пока не дают особых надежд. Если проследить динамику показателей ЕС с начала мирового кризиса, нетрудно заметить, что главный эффект стабилизационных программ заключается в том, что европейская экономика погружается в еще большие долги. Достаточно отметить, что уровень задолженности увеличился более чем на 1/2 с 2008 года. Одно из основных опасений, связанных с вступлением Болгарии в еврозону, связано с долгами. Вступление значительно облегчит болгарскому правительству доступ к кредитам, или, другими словами, еврозона широко откроет двери для греческого сценария, не предусматривающего счастливого конца.
– На фоне всего этого центробанки начали повышать процентные ставки, но почему же инфляция продолжает расти и кажется неуправляемой?
Шаги, предпринятые большинством центральных банков, включая ЕЦБ, можно охарактеризовать как запоздалые и робкие. Иначе и быть не может, учитывая, что любые более решительные действия приведут к краху долговых рынков. Это уже произошло в Великобритании, где ужесточение валютной политики центральным банком привело к значительным корректировкам облигаций. Доходность десятилетних облигаций увеличилась в четыре раза менее чем за год, ВВП зафиксировал первое снижение в третьем квартале, а в конце октября в Букингемский дворец пришла вторая за год отставка премьер-министра. Пример Великобритании заставляет всех остальных дважды подумать, прежде чем тормозить валютную политику. Проблема в том, что длительный период, когда центральные банки вливали щедрые монетарные стимулы, довел их до точки, когда контролировать инфляционные процессы чрезвычайно сложно и, что не менее важно, довольно дорого. Конечно, росту цен способствуют и другие факторы, например ограничение ввоза товаров народного потребления из стран с дешевой рабочей силой. Большинство портов забито пустыми контейнерами, перевозчики отменяют незаполненные рейсы, в ЕС выдался слабый урожай яровых культур – так, например, в сентябре количество кукурузы оценивалось в 52 миллиона тонн (в сентябре 2021 года было 70 миллионов). Другие факторы – резкий скачок курса доллара, сделавший большинство импортных товаров дороже, ну и, конечно же, ограничение российского импорта. Своими санкциями против РФ Европа лишила себя основы своего процветания, а именно доступа к дешевому сырью. Это, в свою очередь, привело к сильному подорожанию продукции и закрытию предприятий, производство которых не могло быть удовлетворено достаточным объемом платежеспособного спроса. В итоге предложение уменьшается, и рынок ищет новую точку равновесия, которая обычно находится при значительно более высокой цене. Центральные банки могут пытаться контролировать этот процесс, повышая процентные ставки, но цены перестанут расти только тогда, когда будет достигнута конечная цель их действий – когда люди начнут довольствоваться меньшим и покупать меньше, чем сейчас.
– Чем нынешняя ситуация отличается от времен энергетического кризиса 70-х?
Отличий много, но, пожалуй, самое существенное заключается в том, что если в 70-е годы эмбарго на торговлю нефтью вводили страны-экспортеры, то сейчас инициатором этого ограничения стал коллективный потребитель энергоресурсов, он же и пострадает сильнее всего. Второе крупное отличие заключается в том, что если в 70-х производители нефти приняли условия Генри Киссинджера и начали котировать и продавать свою нефть только в долларах, то сейчас происходит прямо противоположное. Иными словами, если в 70-х мы наблюдали рождение нефтедоллара, то сейчас у нас есть возможность наблюдать, скажем так, начало его заката. Уже Турция, да и не только она, стала оплачивать импорт части энергоресурсов в рублях. Если тенденция сохранится, со временем это приведет к серьезному смещению слоев в мировых финансах и, в конечном счете, к децентрализации. Доллар уступит часть своих позиций новым претендентам, а система SWIFT больше не будет единственным глобальным каналом международных платежей. Еще одним существенным отличием является резкое увеличение доли так называемой "зеленой" энергии. Стремясь избавиться от зависимости от ископаемого топлива, Европа незаметно поставила себя в довольно уязвимое положение, поскольку еще до начала конфликта на Украине доля возобновляемых источников была значительно увеличена, что в свою очередь привело к увеличение себестоимости первичного производства, а также к увеличению задолженности в связи с быстро возрастающими потребностями в дополнительном финансировании. На этом фоне санкции стали своего рода приливом, усилившим эффекты "зеленой волны". В результате всего этого на сегодняшний день можно отметить удорожание производства традиционных источников. Позже, вероятно, возникнут проблемы с ресурсами для целей следующих этапов обеспечения дополнительной возобновляемой энергией. Кроме того, если кризис 70-х затрагивал только снабжение нефтью, то нынешний кризис вот-вот приведет к новому железному занавесу между теми, кто производит сырье, и теми, кто его потребляет. Место нового железного занавеса зависит от исхода конфликта на Украине, но само его опускание предотвратить трудно: большинство крупных производителей газа, урана и т.д. объединяются в различные форматы, такие как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), а значит, баланс в переговорных позициях меняется совсем не в нашу пользу.
– Нас ждет новая глобальная финансовая архитектура или мы будем продолжать жить в цикле кризисов – каждые 7 или 10 лет?
В настоящее время строится новая финансовая архитектура, и, пожалуй, наиболее значимая тенденция, на которую следует обратить внимание — это ослабление прежних лидеров: доллара США и единой европейской валюты. Вышеупомянутое объединение интересов ресурсодобывающих стран неизбежно приведет к необходимости передела финансовых рынков.Вплоть до ограничения сделок с долларами и евро и замены их на китайские юани и российские рубли. Во-вторых, следует отметить ускорение процесса внедрения так называемых цифровых валют центральных банков. Менее чем через год завершится двухлетний тестовый период цифрового евро, а тем временем будет подготовлен и принят регламент его введения. Это приведет к коренным изменениям в деньгах в целом и в том, как мы их используем, так как ЦБ получит несравненно более мощные инструменты мониторинга, управления и контроля, разумеется — за счет права на неприкосновенность частной жизни обычных граждан. Что касается кризисов, я не думаю, что даже в данный момент можно говорить о какой-либо цикличности; период, в котором мы сейчас находимся, представляет собой сложную суперпозицию нескольких кризисов – мирового кризиса 2008 года, европейского долгового кризиса 2010 года, ковид-кризиса, вызванного массовым введением ограничений и плохо структурированными фискальными мерами. Даже беглый взгляд на данные показывает, что Европа так и не смогла преодолеть негативные последствия этих кризисов, а теперь грядет следующий – вызванный санкциями против России и давно откладывающимся ужесточением валютной политики. Его итоги покажут, достаточно ли жизнеспособен проект объединенной Европы и сможет ли он дальше развиваться по тому же пути, или же он нуждается в полном переосмыслении до такой степени, что у нас будет совершенно иной проект.
