Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Люди, создавшие с нуля компании стоимостью в миллиарды долларов, часто начинают вести себя так, будто у них есть особые права, демонстрируя при этом чувство безнаказанности, пишет Project Syndicate. Автор статьи анализирует ситуацию в компании Twitter после её приобретения Илоном Маском и утверждает, что там начался настоящий хаос.
Билл Эммотт (Bill Emmott)
Лондон — Компании обычно стараются минимизировать "риски ключевых сотрудников": они даже страхуют возможную потерю топ-менеджеров из-за их смерти, болезни или травмы. Но как показывает крах криптобиржи FTX, обвал акций Meta*, хаос в компании Twitter после её приобретения Илоном Маском, с "ключевыми сотрудниками" может быть связан совершенно иной вид угроз. Можно назвать его "наполеоновским риском основателя". Наверное, инвесторам и кредиторам следует требовать премию за риск, что звёздный предприниматель может вдруг превратиться в эгоманиакального диктатора, сжигающего их деньги.
Этот риск, конечно, не новый. В истории бизнеса много топ-менеджеров, которые начинали безответственно обращаться с корпоративными средствами, и много успешных предпринимателей, которые не понимали, что зрелые компании, чьи акции торгуются на бирже, уже не являются их личной игрушкой. Но, судя по всему, с каждым новым бизнес-циклом старые уроки приходится учить заново.
Опытному американскому инвестору Уоррену Баффетту принадлежит знаменитая фраза, сказанная после краха доткомов в начале столетия: "узнать, кто плывёт голым, можно лишь после начала отлива". Таков современный бизнес-цикл: он всегда движется от оптимизма к пессимизму, от бума к краху. Но Баффетт мог бы добавить, что оптимистический прилив — это именно тот момент, когда следует предпринимать меры предосторожности. Как только вы оказываетесь перед голой правдой, ваши деньги уже, скорее всего, потеряны.
Именно так произошло в случае с Сэмом Бэнкманом-Фридом и биржей FTX, которая ещё в начале года оценивалась аж в $32 миллиарда. Мало кто будет сочувствовать тем, кто потерял свои деньги из-за краха этой компании. Бэнкман-Фрид утверждал, что предлагает весьма зрелый вариант крипты, но все участники должны были понимать: это казино. Любой, кто замечал экстравагантность стиля жизни Бэнкмана-Фрида, могут увидеть, что это совсем не Баффетт.
Да, инвесторам трудно принимать меры предосторожности против таких вольных буканьеров. Те, кто поддерживает компании, подобные FTX, стремятся делать высокорискованные ставки, имеющие потенциал большой прибыли. Тем не менее, умный инвестор должен уметь видеть признаки превращения буканьера в нечто, больше похожее на пирата. В случае с Бэнкманом-Фридом таких признаков было множество: он управлял компанией вместе с небольшой группой ближайших друзей из пентхауса на Багамах.
Бывший премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон тоже должен был заметить, что с его высоко оплачиваемой консультационной работой в компании Greensill Capital что-то было не так, причём задолго до её банкротства в 2021 году. Зачем, например, основателю компании, австралийскому буканьеру Лексу Гринсиллу, были нужны четыре частных самолёта, находившихся на балансе компании?
Весь смысл инвестиций в том, чтобы сделать ставку на неизвестное будущее, поэтому доверие, уверенность и мастерство продаж являются важной частью этой игры. Хотя инвесторы номинально поддерживают бизнес-план, их вера в этот план зависит от веры в конкретного человека. Основатель компании Theranos Элизабет Холмс, которую только что приговорили к тюремному заключению за мошенничество, могла верить, а могла не верить в то, что её фирма способна разработать революционную технологию медицинских анализов. Важно было другое: способность убедить инвесторов в том, что с достаточным количеством денег её чудо-концепция может стать реальностью.
Диверсификация инвестиционного портфеля — вот главная защита от убытков, связанных с мошенничеством или иллюзорными заблуждениями. Весь венчурный бизнес строится на идее, что, сделав ставку на достаточное количество амбициозных стартапов, вы получите доход от немногих успешных проектов, намного превышающей убытки от неудач или мошенников. В длительный период сверхдешёвого капитала (в сочетании с потенциалом глобальных рынков, открытых для технологических компаний) предложения становились всё более соблазнительными, а ставки всё более высокими. Однако базовые принципы всегда оставались теми же.
С закалёнными в боях предпринимателями-суперзвёдами, такими как Марк Цукерберг из Meta* или Илон Маск из Twitter, проблема сложнее. За последние два десятилетия они доказали, на что способны, и поэтому сейчас больше похожи на ветеранов топ-менеджмента, чем на основателей стартапов. Но стоит помнить, что Наполеон Бонапарт тоже был ветераном политики и военного искусства, когда начал катастрофическое вторжение в Россию в 1812 году.
Когда успех следует за успехом, когда накапливаются миллиарды, а империи становятся все больше, происходят две вещи. Во-первых, бизнес (или в случае Маска бизнес-империя) становится настолько большим и сложным, что ему требуются профессиональные менеджеры, формальные структуры, масса сдержек и противовесов. Однако (во-вторых) люди, создавшие с нуля компании стоимостью в миллиарды долларов, часто начинают вести себя так, будто у них есть особое право, демонстрируя чувство безнаказанности, а все эти строительные леса считают помехой их видению.
Эта тенденция была плохо заметна в течение многолетнего периода дешёвого капитала (прилив казался вечным). Хорошие времена продолжались настолько долго, что многие инвесторы забыли элементарные правила, а политики радовались новым рабочим местам и росту новых отраслей, и поэтому они слишком снисходительно относились к техно-миллиардерам, которые к тому же часто оказывались важным источником пожертвований на избирательные кампании.
Примером здесь служит Meta*. Любой владелец акций компании должен был понимать риски, возникающие из-за разделения этих акций на два класса. Хотя Цукербергу принадлежит только 13% всех акций, он владеет примерно 55% голосующих акций, и, следовательно, имеет карт-бланш при принятии корпоративных решений.
В хорошие времена такая структура акционерного капитала — она, кстати, используется и другими технологическими компаниями, например, Alphabet (Google) — могла показаться разумной. Но акции Meta* обвалились почти на 75% за последний год, в то время как Цукерберг сделал ставку на создание виртуальной реальности (метавселенная), инвестировав в это миллиарды корпоративных долларов, поэтому инвесторы начали протестовать. Впрочем, винить они могут лишь самих себя.
Прислушается ли Маск (или его кредиторы и инвесторы) к этому уроку? Пока поведение Маска в Twitter позволяет сделать вывод, что всем участникам этой истории предстоит очень дорогостоящее обучение. Маск уже уволил половину сотрудников компании, возможно, нарушив при этом трудовое законодательство. Теперь он обязан найти способ сделать Twitter достаточно прибыльным, чтобы оправдать ценник в $44 миллиарда. Это весьма трудная задача. Общее внимание к Twitter, может быть, и повысилось, однако многие ведущие рекламодатели (а это главный источник доходов компании) приостановили свои рекламные кампании на этой платформе.
После отступления из Москвы Наполеон провёл ещё много сражений, некоторые из них с большим мастерством. Однако ему так и не удалось восстановить репутацию непобедимого.
Билл Эммотт — бывший главный редактор The Economist. Является со-директором Глобальной комиссии по политике в постпандемический период.
*деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена в России как экстремистская.
