Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Британская политика вовсе не британская: она вершится в США, пишет RS. Происходящее не соответствует реальным национальным интересам, однако новое лейбористское правительство намерено продолжать этот пагубный для страны курс, отмечает автор статьи.
Недавнее эссе нового министра иностранных дел Дэвида Лэмми вызвало массу нареканий к его трактовке “прогрессивного реализма”.
В области внешней политики и безопасности новое лейбористское правительство Великобритании унаследовало от предшественников слабые карты — для победы с такими требуется недюжинное умение. Увы, судя по заявлениям новой администрации, его-то ей как раз недостает — более того, она даже не вполне представляет, в какую игру уселась играть.
Действительно непохоже, чтобы подход лейбористов существенно отличался от политики консерваторов — за исключением разве что отношений с ЕС. Строго говоря, он и не может отличаться, ведь они тоже полны решимости действовать в тех же тесных рамках, установленных британским внешнеполитическим ведомством и спецслужбами. А безоговорочная преданность элит Америке делает даже размышления о британских национальных интересах задачей не просто трудной — а практически непосильной.
Общий подход лейбористского правительства изложил новоиспеченный министр иностранных дел Дэвид Лэмми в своем эссе для журнала Foreign Relations незадолго до выборов. Оно начинается с освежающего признания относительного (хотя, в каком-то смысле, наоборот, абсолютного) упадка Великобритании. Как отмечает Лэмми, когда Лейбористской партии в последний раз доводилось формировать правительство (а это было в 1997 году), экономика Великобритании была больше, чем экономика Китая и Индии вместе взятых. Сегодня она уступает индийской и составляет едва ли пятую часть от китайской.
Лэмми пишет, что правительство намерено руководствоваться, как он выражается, “прогрессивным реализмом”:
“Прогрессивный реализм выступает за использование реалистических средств для достижения прогрессивных целей. Это требует от британского правительства решительной откровенности о положении дел в Соединенном Королевстве, расстановке сил и состоянии всего мира. Но вместо того, чтобы прибегать к логике реализма исключительно для того, чтобы сосредоточить в своих руках власть, прогрессивный реализм использует ее для достижения справедливых целей — например, борьбы с переменой климата, защиты демократии и продвижения мирового экономического развития. Это стремление к достижимым идеалам безо всяких иллюзий”.
Проблема в том, что, судя по последующим пассажам, Лэмми не понимает основополагающего принципа реализма: успешная внешняя политика требует трудных и непопулярных решений и нередко приходится выбирать не только между практически осуществимым и в принципе невозможным, но и между бóльшим и меньшим злом. И чем противоречивее и опаснее окружающая среда, тем труднее и болезненнее этот выбор.
Таким образом, в своей презентации “прогрессивного реализма” Лэмми продемонстрировал редкий пример лицемерия и попытался скрестить наследие “двух великих британских министров иностранных дел” — Эрнеста Бевина, который помог создать НАТО и сплотить Запад для противостояния советской угрозе, и Робина Кука, который подал в отставку в знак протеста против решения Тони Блэра поддержать американское вторжение в Ирак. Однако непосредственный начальник Лэмми и новый премьер-министр Кир Стармер за последние годы безжалостно очистил Лейбористскую партию ото всех, кто в свое время выступал против войны в Ираке, и вместо этого начинил ее сторонниками Блэра, которые, наоборот, ее поддерживали.
Лэмми признает “неудачи” Афганистана, Ирака и Ливии и клянется, что лейбористское правительство не повторит этих ошибок. Но при этом тут же заявляет:
“Однако последнее десятилетие четко показало, что бездействие не проходит бесследно. Одно то, что США не соблюли свою красную линию против химического оружия в Сирии, не только укрепило чудовищный режим президента Сирии Башара Асада, но и придало смелости президенту России Владимиру Путину. Он заключил, что у Запада не хватит решимости отстаивать мировой порядок на основе правил, и, присоединив Крым, применил на практике логику “эпохи безнаказанности”, как выразился Дэвид Милибэнд, другой бывший министр иностранных дел Лейбористской партии”.
Иными словами, вместо того чтобы сделать соответствующие выводы из катастроф в Афганистане, Ираке и Ливии, США (а с ними и Великобритания), надлежало повторить те же ошибки еще и в Сирии — причем, возможно, в еще большем масштабе.
И даже рассуждая о необходимости уважать взгляды стран Глобального Юга, Лэмми тут же берется за покровительственный тон, повторяя избитые формулировки американского образца о “порядке на основе правил”, в которых основная часть незападного мира (даже элиты, ищущие партнерства с Вашингтоном) видит лишь прозрачную пропагандистскую ширму для гегемонии США.
Нежелание Лэмми и лейбористов делать трудный выбор достигает апогея в его рассуждениях о политике в отношении Китая: “Вместо этого Соединенное Королевство должно принять более последовательную стратегию, которая одновременно бросает Пекину вызов, конкурирует и сотрудничает с ним — по обстоятельствам”.
Этот пассаж (хотя и полностью соответствует прошлым заявлениям консервативного правительства) изобличает, что Лэмми плохо владеет английским языком — по крайней мере, слабо себе представляет, что значит слово “последовательный”.
Основная проблема политики Соединенного королевства — причем не только Лейбористской партии, но и всего британского “Пузыря”, или лучше сказать “Пузырька” (эпитет “Пузырь” относительно воинственно настроенных вашингтонских элит вошел в обиход с руки советника Барака Обамы по вопросам национальной безопасности Бена Родса. — Прим. ИноСМИ), — становится ясна из сравнения следующих двух отрывков:
“Прежде всего, Великобритания должна продолжать поддерживать Украину. Будущее европейской безопасности зависит от исхода конфликта, и британское правительство должно развеять малейшие сомнения Кремля в том, что оно будет поддерживать Киев столько, сколько потребуется для достижения победы. И как только Украина победит, Великобритании предстоит сыграть ведущую роль в обеспечении ей места в НАТО”
и
“Приоритетом внешней политики Лейбористской партии будет европейская безопасность. Но британское правительство не может сосредоточиться исключительно на континенте. Реализм предполагает признание того, что Индо-Тихоокеанский регион будет иметь основополагающее значение для глобального процветания и безопасности в предстоящие десятилетия, поэтому Соединенное Королевство должно упрочить взаимодействие и с этим регионом”.
Как это всегда бывает с аналогичными заявлениями Запада, Лэмми не уточняет, чтó именно он подразумевает под “победой” Украины, тем самым лишая читателей возможности судить о ее достижимости хотя бы приблизительно. Из соположения этих отрывков также явствует либо иллюзия британского могущества, которую Лэмми якобы критикует, либо трусливый отказ сделать реалистичный выбор.
Ибо если будущее европейской безопасности действительно зависит от исхода украинского конфликта, а Лондон действительно считает единственно приемлемым результатом победу Киева, совершенно очевидно, что для достижения этой цели потребуются решительные меры и полная переориентация всей британской военной промышленности, а также обширное развертывание британских вооруженных сил в Европе в качестве резерва на тот случай, если ситуация перерастет в прямую войну с Россией.
К тому же нельзя не учитывать, что британская промышленность и вооруженные силы пребывают в поистине плачевном состоянии. Военные корабли выходят из строя, и их слишком мало. Во всей армии насчитывается лишь одна боеспособная бригада. В таких обстоятельствах брать на себя новые обязательства по обеспечению безопасности в Азии — без пяти минут стратегические безумие.
Но, разумеется, британская политика безопасности не совсем британская. Она вершится в Вашингтоне с почти единодушного одобрения британской элиты. Такой порядок дел стал доктриной по умолчанию, не отвечающей соображениям реальных национальных интересов. Это, в свою очередь, еще больше мешает мобилизации британского народа в ее поддержку: зачем людям рисковать жизнью и жертвовать благополучием ради целей, спущенных из Вашингтона, повлиять на которые они все равно не в состоянии?
Более того, назрела серьезная вероятность, что при следующей администрации американская политика внезапно изменится, а идеология и политическая культура администрации Трампа решительно разойдется с идеологией и культурой лейбористов. Быть может, Лэмми и его коллеги из правительстве уже всерьез продумали дальнейшие действия Великобритании — в частности, сможет ли Лондон сообща с Европой действительно поддержать Украину без масштабной помощи США, не доводя при этом ситуацию до войны с Россией. Но даже если допустить, что это так, из их заявлений этого никак не следует.
Если читатели простят мне сентиментальную нотку радеющего за отечество британского подданного, то в последние десятилетия Великобритания нередко напоминала великолепный, но безнадежно устаревший военный корабль Ее Величества “Отважный” со знаменитого полотна Тернера “Последний рейс” — только на буксире у американского судна, которое отныне задает курс. И вдруг внезапно выяснилось, что буксир вот-вот отпустит трос. Что станется дальше с британской внешней политикой, известно одному Богу. Во всяком случае, Дэвиду Лэмми это невдомек.
Анатоль Ливен — директор Евразийской программы Института ответственного государственного управления имени Квинси. Бывший профессор Джорджтаунского университета в Катаре и факультета военных исследований Королевского колледжа Лондона
