Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
США утратили свое господство и больше не способны выполнять роль "мирового полицейского", пишет The Hill. Им надо смотреть на вещи более реалистично: не пытаться доминировать и навязывать другим американскую волю, не насаждать демократические ценности военными средствами и не вмешиваться в чужие дела. Со всем этим они уже не справятся.
Эпоха американской гегемонии, которая доминировала в глобальной политике с 1945 года, а после 1991 года достигла своего пика, подходит к концу. Но вместо того, чтобы оплакивать эти изменения, США и весь мир должны воспользоваться возможностями, которые в связи с этим возникают.
США слишком долго несли бремя глобального полицейского, исходя из необходимости поддерживать "основанный на правилах" международный порядок, который все больше теряет свою актуальность. Конец этой эпохи открывает возможности для создания более справедливого, успешного и реалистичного мирового порядка, основанного на равновесии мировых держав, а не на их доминировании. США пришло время принять генеральную стратегию сдержанности, основанную на реалистической теории международных отношений, и пересмотреть свою роль в многополярном мире.
Ослабление американской гегемонии — это постепенный процесс, ускоряемый важными событиями, но всегда уходящий корнями в глубокие структурные тенденции. Усиление других мировых держав ставит под сомнение способность США управлять мировыми делами. Миф о том, что Вашингтон сможет бесконечно диктовать условия глобального управления, в который он уверовал после холодной войны, всегда был заблуждением. Перенапряжение сил в ходе военных интервенций вкупе с внутренними и международными проблемами ослабило американское превосходство.
Та международная система, которую США помогли выстроить после Второй мировой войны — система многосторонних институтов и либеральных норм — уже давно пошла трещинами. Эта система не была благодетельной и нейтральной, она обслуживала американские интересы, причем часто в ущерб другим странам.
Сейчас, когда усиливается соперничество с другими державами, идея о том, что Вашингтон может и должен продолжать действовать как надсмотрщик на мировой арене, не только нереалистична, но и контрпродуктивна. Цепляясь за свою гегемонию, Соединенные Штаты все больше вязнут в дорогостоящих интервенциях и допускают один стратегический провал за другим, свидетельством чему является американская внешняя политика последних десятилетий.
Закат американской гегемонии — это не катастрофа, а возможность проводить более сдержанную и реалистичную политику в международных отношениях. Генеральная стратегия сдержанности, в основе которой лежит теория реализма, признает ограниченность американской власти и влияния, и опасность перенапряжения сил.
Реализм с упором на национальные интересы и баланс сил, а также осознание неизбежности межгосударственного соперничества предлагают ясный путь для движения вперед. Вместо того, чтобы пытаться устанавливать свое господство и навязывать миру свои идеологические концепции, Соединенные Штаты должны сосредоточиться на защите собственных ключевых интересов, избегая ненужного вмешательства в чужие дела.
В многополярном мире Америка должна стать одной державой из многих. Ключ к поддержанию безопасности и стабильности не в навязывании американского лидерства, а в поиске равновесия. Это избирательное участие в соперничестве и сотрудничестве с другими государствами, но без попыток доминирования над ними. Отказ от гегемонии открывает возможности для создания новых коалиций и более гибких партнерств, в основе которых лежат взаимные интересы, а не одностороннее превосходство.
Китай усиливается и бросает вызов американскому влиянию, и в этих условиях у политиков возникает искушение назвать складывающуюся ситуацию новой холодной войной, в которой на смену СССР в качестве основного противника пришел Китай. Но это неточная аналогия. Холодная война была уникальной идеологической и военной борьбой между двумя сверхдержавами, и попытки применять ту же логику сегодня чреваты опасной эскалацией. США не следует пытаться "сдерживать" Китай в традиционном понимании этого слова, поскольку это лишь вызывает конфронтацию, но не служит американским интересам.
Вместо этого Вашингтону надо взять на вооружение стратегию "торможения". Используя свою власть и влияние, он может помешать любой стране единолично господствовать в ключевых регионах мира и устанавливать правила глобального управления. В основе такого реалистического подхода лежит понимание того, что усиление Китая нельзя остановить, однако этим процессом можно управлять. Действуя заодно с союзниками и региональными державами, Соединенные Штаты должны добиваться того, чтобы амбиции Пекина не наносили ущерб безопасности Америки и ее партнеров. Сосредоточив внимание на поддержании баланса сил, США могут предотвратить усиление китайского господства и при этом не перенапрягут свои силы, тщетно пытаясь сдержать Пекин.
Стратегия торможения не означает навязывание всему миру американской воли. Ее цель — сделать так, чтобы никакая другая страна не могла навязывать свою волю. В такой стратегии есть понимание того, что мир меняется, и Вашингтон в этих обстоятельствах должен заниматься разумным управлением, а не агрессивным вмешательством. Сдержанность на основе реализма означает признание того, что США не могут и не должны втягиваться в каждый конфликт, и не в состоянии диктовать свои условия каждой усиливающейся державе.
Конец американской гегемонии освобождает США от бремени глобального полицейского, которое они несли себе в ущерб слишком долго. Генеральная стратегия сдержанности во главу угла ставит ключевые национальные интересы Америки, уводя ее от дорогостоящих и ненужных интервенций, которые были характерной чертой внешней политики США в эпоху после холодной войны. Войны в Ираке и Афганистане наглядно показывают, насколько опасно перенапряжение сил, и насколько тщетны попытки навязывать демократические ценности военными средствами.
Однако сдержанность — это не изоляционизм. У США по-прежнему имеются важные интересы, требующие активных действий, особенно в таких важных местах как Индо-Тихоокеанский регион и Европа. Но осуществляя такие действия, Вашингтон должен руководствоваться трезвой оценкой американской мощи и пределов влияния США. Теория реализма гласит, что международными отношениями управляет конкуренция между государствами, и США в многополярном мире должны внимательно и осторожно решать, в какие битвы вступать, вмешиваясь только тогда, когда их жизненно важные интересы оказываются под угрозой.
Такая стратегическая перебалансировка позволит Америке играть более разумную роль в международных делах, сотрудничая при необходимости с союзниками, но не возглавляя каждую кавалерийскую атаку. Идея о том, что любая нестабильность где бы то ни было угрожает безопасности США, не выдерживает критики, равно как и вера в то, что США обязаны в одиночку нести бремя глобального управления.
Отход от американской гегемонии открывает двери навстречу более устойчивому и прочному мировому порядку, отражающему многополярный характер современной мировой политики. Такой переход — это естественная эволюция международной системы, и США должны к этому приспособиться, взяв на вооружение сдержанность и реализм в качестве руководящих и направляющих принципов своей внешней политики.
В многополярном миропорядке у небольших государств и региональных держав будет больше полномочий и возможностей влиять на ситуацию, а участники многостороннего сотрудничества будут руководствоваться общими интересами, а не навязанными извне нормами. У США есть возможность стать лидером, подавая пример, а не принуждая других. Сосредоточившись на сдерживании чрезмерных амбиций нелиберальных стран типа Китая, Вашингтон поможет сформировать более стабильный и равноправный мир.
Эпоха американского господства подошла к концу, но это не повод для беспокойства. Это шанс создать более справедливую и преуспевающую международную систему, в основе которой лежат реалии политики с позиции силы и признание того, что путь к прочной безопасности — это сдержанность, а не перенапряжение сил.
Автор статьи: Эндрю Лэтэм (Andrew Latham)
