Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Объединение усилий стран БРИКС в научной сфере приносит зримые результаты, пишет SCMP. Так, несмотря на ограничения со стороны США, Россия ускоренно развивает новейшие технологии, а российско-китайская система ИИ обещает стать образцом для подражания.
Олег Яновский
Гибкое, построенное на базе сотрудничества объединение БРИКС дает своим ведущим членам Китаю и России значительные преимущества над все чаще переходящим к обороне и вводящим ограничения Западом.
Говорим ли мы о четвертой промышленной революции Клауса Шваба или о китайской концепции "новых производительных сил", ведущие державы согласны в одном: главное в соперничестве XXI века за геополитические преимущества — это обрести достаточный капитал и научный потенциал, чтобы победить в технологической гонке за новые области экономики.
К таким новым областям относятся Арктика, киберпространство, открытый космос, океаны и возобновившееся соперничество за Африку. В этом смысле угрозы американского президента Дональда Трампа присоединить Гренландию вызывают усмешку, однако являются важным геополитическим сигналом.
Точно так же крупные американские инвестиции в компанию SpaceX в виде значительных государственных контрактов показывают, насколько важны эти новые области. Между тем Россия и Китай сотрудничают в вопросе строительства базы на Луне. Оно того стоит — новые области сулят важнейшие экономические выгоды и огромные возможности оказывать давление на конкурентов.
У решений, которые приносят победу, есть общая характеристика: все имеет двойное назначение. Онлайновые торговые площадки типа Amazon или Taobao — это благо. Но в России это также военная инновация. При поддержке государства там был создан онлайновый маркетплейс по продаже запчастей для дронов.
Американская аналитическая компания Palantir в 2023 году с гордостью объявила, что помогает Украине повысить точность наносимых ударов, анализируя большие данные с помощью искусственного интеллекта.
Сопряжение ИИ с физической инфраструктурой дает повышение производительности, сопоставимое с изобретением парового двигателя. Неудивительно, что китайский премьер Ли Цян назвал искусственный интеллект двигателем новых производительных сил, а российский президент Владимир Путин считает наличие независимых технологий ИИ необходимым условием суверенитета.
В российских беспилотниках на линии фронта ИИ все чаще используется для наведения на цель, а правительство развертывает региональные инвестиционные программы с целью интегрирования ИИ в производственную сферу.
И вот здесь важную роль призвана сыграть сила блоков. Прорывы в новых областях настолько капиталоемки и требуют таких крупных инвестиций без немедленной отдачи, что наличие обширной экономической базы становится обязательным требованием. Более крупный, более разнообразный блок может дать толчок великим державам, обеспечив им больший доступ к рынкам и ресурсам.
Сегодня, когда страны вступают в гонку за новые области, она также становится проверкой на стойкость. Как долго сможет работать страна, прежде чем ей придется выбирать между пушками и хлебом? Важен не доступ к нескольким рынкам передовых технологий, а скорее широкий спектр стран на разных уровнях развития, которые смогут подпитывать расширенную экономику.
Гибкое, построенное на базе сотрудничества объединение БРИКС дает своим ведущим членам Китаю и России значительные преимущества над все чаще переходящим к обороне и вводящим ограничения Западом. Этот блок, включающий в свой состав 10 членов, последовательно выступает за обмен технологиями. На прошлогоднем саммите в Казани БРИКС призвал государства "к участию во всестороннем обмене научно-технической информацией".
Внутри БРИКС Россия и Китай играют роль лидеров, сотрудничая в области ИИ. Путин недавно отдал распоряжение крупнейшему в России банку "Сбер" теснее сотрудничать с Китаем. Сравните эту ситуацию с США, где вопросами обороны все чаще занимаются венчурные капиталисты, что вызывает определенные противоречия.
Путин понимает, что безопасность требует устойчивой экономики, и поэтому создает совершенно новый сектор, объединяя финансы с технологиями и национальными интересами. Российско-китайская система ИИ обещает стать образцом для подражания.
Между тем, Америка отходит от международного сотрудничества в сторону торговых ограничений. Внутри страны США получают выгоды от венчурного капитала, работающего рука об руку в национальных интересах над созданием рынков и решений, которые можно использовать для получения геополитических выгод в новых областях. Но во внешней политике Соединенные Штаты используют такой внутренний потенциал в качестве политического инструмента, а это в перспективе обернется против них.
Одним из заключительных действий администрации Байдена стало введение новых экспортных ограничений на микросхемы для ИИ. Если посмотреть на карту и поискать 18 стран, на которых действие этих ограничений не распространяется, мы четко увидим пределы американской власти и влияния. По сути дела, Америка признала, что три четверти стран за пределами Европы и Японии отдают предпочтение Китаю, и что ее действия являются геополитически наказуемым правонарушением.
Логика Вашингтона такова: если лишить страны доступа к микрочипам для ИИ, это повлияет на их правящие режимы и заставит их сблизиться с США. Белый дом был бы прав, не имей эти страны альтернативного механизма.
Сейчас, когда к власти пришел Трамп, приоритетом для США наверняка станут двусторонние отношения, а не строительство блоков. Это усилит преимущества БРИКС, поскольку сопоставимой с ним западной альтернативы не существует.
Уильям Мэтьюз из Королевского института международных отношений Чатем-Хаус сказал: "В конечном счете, баланс международного влияния США и Китая зависит не от американо-китайских двусторонних отношений, а от отношений каждой из этих стран с остальными миром".
Это очень важное замечание. США с Европой и с несколькими другими странами неподвижно и упрямо стоят по одну сторону, а активное мировое большинство, берущее пример с России и Китая, стоит по другую. Открытость давала США преимущества в годы холодной войны. Сегодня эта самая открытость – на стороне России и Китая.
США могут считать, что их лидирующая экономика и последние инновации обеспечивают стране превосходство в новых областях. В ближайшей перспективе так и будет. Двусторонние преимущества создают иллюзию силы и власти, позволяющей сдерживать конкурентов. Например, это американские технологические запреты, нацеленные против Китая, и американские санкции против российской экономики.
Но в долгосрочной перспективе двусторонней кувалды недостаточно. Долгосрочная перспектива — это открытость и масштаб. В этом смысле США совершают стратегическую ошибку. А приверженные принципу многосторонности Москва и Пекин обретают дар, дающий им серьезные выгоды.
