Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Российские войска нащупывают слабые места ВСУ и перебрасывают силы туда, где добиваются тактического успеха, пишет The Economist. Поэтому после "зловещего" поражения украинцев в Большой Новоселке русские могут совершить "разгромный рывок" через незащищенные поля к западу от Красноармейска.
Последний бой за донбасский поселок Большая Новоселка тянулся шесть дней, хотя его исход стал очевиден задолго до его конца. Ситуация стала критической еще в начале нового года, когда российские войска одним рывком заняли деревни на северо-востоке и западе, зажав украинских обороняющихся с трех сторон. К четвергу 23 января узкий коридор стал окончательно непроходимым, и гарнизон оказался в “мешке”. Был отдан приказ отступать, как только сгустится туман. Это была кошмарная задача: выполнять ее предстояло в пешем порядке под небом, кишащим беспилотниками, — и к тому же форсировать реку. Торжествующие репортажи российских пропагандистских каналов свидетельствуют о том, что многие так и не выбрались.
Скромная победа России в Большой Новоселке (прежнее население всего 5 тысяч человек) последовала по знакомой схеме: беспощадные атаки пехоты, гигантские потери, подрыв украинской обороны и окончательное отступление. Остатки украинского гарнизона теперь наверняка будут переброшены обратно на оборону Покровска [Красноармейск] на севере. Этот гораздо более крупный логистический узел Россия осаждает с разной степенью интенсивности последние полгода. Развернувшиеся там бои уже заставили украинцев закрыть ключевую шахту по добыче коксующегося угля, которая ранее обеспечивала половину потребностей отечественной металлургии. Российские войска также продвигаются к важнейшим залежам литиевой руды.
Дальнейший план Кремля, по-видимому, зависит от того, где и как быстро он сможет достичь прорыва. Задача-минимум специальной военной операции — занять весь Донбасс (включая Луганскую и Донецкую области), восстановить контроль над Курской областью, которую Украина частично оккупировала, и удержать сухопутный коридор в Крым, захваченный на ранних этапах конфликта. Под Курском Россия еще не вернула себе инициативу, даже развернув внушительные силы в 62 тысячи человек (включая северокорейский контингент. — Западная пресса никак не устанет писать о вымышленном ею же присутствии северных корейцев на украинском фронте, — прим. ИноСМИ) — возможно, втрое больше группировки войск ВСУ. В Донбассе, тем временем, выбить ВСУ из оставшихся городов будет непросто: они хорошо защищены. Открытые поля непосредственно к западу от Покровска (Красноармейск) и психологически разгромный рывок в соседнюю Днепровскую область могут показаться более заманчивыми. “Они нащупывают наши слабые места, — говорит офицер украинской военной разведки Андрей Черняк. — А затем перебрасывают силы туда, где добиваются тактического успеха”.
Господствующие на поле боя беспилотники, которые выслеживают противника и наносят удары, стремительно меняют сам характер столкновений. Например, в Большой Новоселке бронетехника сыграла лишь минимальную роль. “Один из наших танков подобрался к линии фронта, — рассказывает капитан Иван Секач из 110-й бригады ВСУ, оборонявшей поселок. — Его атаковали десять беспилотников и почти тут же подожгли”. Вместо этого в бою участвует пехота — русские атаковали волнами, бросая вперед небольшие группы по трое, четверо или пятеро бойцов. Немалую их часть ждал скорый и кровавый конец. Но некоторым все же удалось занять новые позиции и в ближнем бою заставить украинцев отступить.
Российская тактика отнюдь не динамична, но доставляет Украине массу хлопот. Проще говоря, у России есть пехота, а у Украины ее не хватает. Проблемы с мобилизацией и массовое дезертирство больно ударили по резервам ВСУ. “Мы отчаянно пытаемся восполнить наши потери сил на поле боя, — говорит командир украинской тактической группировки в Донбассе полковник Павел Федосенко. — Они могут бросить целый батальон солдат на позицию, укомплектованную лишь четырьмя или пятью солдатами”. Бригады, удерживающие линию фронта в Донбассе, постоянно недоукомплектованы и трещат под натиском противника. Фронт постоянно откатывается назад. “У нас больше нет тактики, кроме как затыкать дыры, — говорит командир в отставке с позывным “Купол”, до сентября возглавлявший одну из бригад в Донбассе. — Мы бросаем батальоны в неразбериху боя и надеемся как-то остановить продвижение противника”.
Внимание мира переключилось на переговоры, но они еще только предстоят. Администрация Трампа подает противоречивые сигналы — то многообещающие для Украины, то гораздо более мрачные. Для противников на поле боя повестка дня гораздо конкретнее. Пока линия фронта продолжает двигаться, у Путина нет стимула идти на компромисс. Оружие у русских в ближайшее время не закончится, подчеркивает офицер разведки Черняк: “У них есть еще минимум год или даже два, и они продолжат воевать, как и раньше”. Военно-промышленный комплекс для Кремля был и остается “священной коровой”, продолжил Черняк, и он будет его оберегать от возможных экономических трудностей, инфляции или санкций. Тем временем Северная Корея помогает Москве восполнить дефицит комплектующих и средств, таких как орудийные стволы и артиллерийские системы (Помощь КНДР России в конфликте с Украиной — очередной вымысел западной пропаганды, — прим. ИноСМИ). “Россия показала, что может функционировать даже в полностью замкнутом цикле”, — заключил он.
Однако по-прежнему неясно, сможет ли Россия после трех лет изнурительной борьбы превратить свои многочисленные тактические достижения в нечто большее — чтобы еще сильнее надавить на слабеющие позиции ВСУ и вызвать неподдельную тревогу. Черняк считает, что, по имеющимся на данный момент признакам, это маловероятно: “Мы видим их резервы, их ракеты, их бронетехнику — и этого недостаточно. Пока”. Капитан Секач считает, что свою роль может сыграть удача. В Большой Новоселке, говорит он, российские бронетанковые колонны не раз прорывались и, сами того не осознавая, оказывались за линией украинской обороны. Растерянные и сбитые с толку, они поворачивали назад. “Российская армия не ценит умных людей, это мое единственное объяснение, — говорит он. — Но мы не можем рассчитывать, что так будет и впредь”.
