Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
После свержения Башара Асада новое правительство Сирии зазывает инвестиции в нефтегазовый сектор, пишет OilPrice. При этом США и их союзники пытаются поставить заслон давнему влиянию Москвы в этой арабской стране.
Саймон Уоткинс (Simon Watkins)
После внезапного краха давнего президента Сирии Башара Асада 8 декабря новое временное правительство объявило публичные тендеры на развитие добычи и переработки нефти. В то же время ее временно исполняющий обязанности министра нефти Гиат Диаб подтвердил, что Сирия хочет возобновить масштабную разведку и добычу как нефти, так и газа. Учитывая ключевое геополитическое значение страны благодаря расположению в самом сердце Ближнего Востока и протяженной береговой линии на Средиземноморье, конкуренция между основными мировыми державами за создание прочного плацдарма уже при новом политическом порядке только накаляется.
Первой официальный визит высокого уровня в Сирию нанесла Россия: замминистра иностранных дел Михаил Богданов прибыл в Дамаск 28 января. Он встретился с новым президентом Сирии Ахмадом аш-Шараа, а также с его министром иностранных дел Асаадом аль-Шибани и министром здравоохранения Махером аш-Шараа. Саудит по происхождению, аш-Шараа прежде был эмиром радикальной исламистской группировки “Хайят Тахрир аш-Шам” (ХТШ), под чьим натиском пал режим Асада. Он воевал за “Аль-Каиду”* в Ираке в течение трех лет начиная с 2003 года, а затем, в 2012 году, основал радикальную группировку “Джебхат ан-Нусра”*, проведя с 2006 по 2011 годы в американской тюрьме.
Он по-прежнему числится в списке “особо разыскиваемых глобальных террористов” Госдепартамента США, и Вашингтон предложил вознаграждение в размере 10 миллионов долларов за информацию, которая приведет к его поимке. После встречи в декабре 2024 года между аш-Шараа и делегацией США во главе с помощником госсекретаря по ближневосточным делам Барбарой Лиф (Barbara Leaf) вознаграждение было отменено. Согласно пресс-релизу МИДа России, на недавней встрече Богданова и аш-Шараа Москва подтвердила “неизменную приверженность суверенитету, независимости, единству и территориальной целостности Сирийской Арабской Республики”. Также отмечается, что стороны условились “продолжать двусторонние контакты с целью достижения соответствующих договоренностей в контексте настроя на дальнейшее укрепление многогранных связей и взаимопонимания между Москвой и Дамаском, включая внешнеполитические аспекты”.
Неудивительно, что Москва так стремится быть на хорошем счету у аш-Шараа, ведь Сирия жизненно важна для ее ключевых стратегических интересов по трем основным причинам, которые я подробно анализирую в моей последней книге о новом миропорядке на нефтяном рынке. Во-первых, это крупнейшая страна на западной стороне шиитского полумесяца, которую Россия годами тщательно готовила как противовес сфере влияния США, сосредоточенных тогда на Саудовской Аравии (для поставок углеводородов) и Израиле (для военных средств и разведки). Во-вторых, она предлагает обширную береговую линию на Средиземноморье, откуда Россия могла бы отправлять нефтегазовые продукты (либо иные грузы), будь свои собственные или своих союзников (в частности, Ирана) на экспорт, будь то в крупные нефтегазовые центры в Турции, Греции и Италии или в Северную, Западную и Восточную Африку. И в-третьих, Сирия имеет для Кремля большое военное значение как крупная база ВМС (Тартус — единственный средиземноморский порт России), крупная авиабаза (Хмеймим) и крупная станция радиоперехвата (под Латакией).
Россия также намеревалась перевести свое сирийское государство-сателлит на фактическое самообеспечение, полностью реанимировав ее некогда мощную нефтегазовую промышленность. На момент начала гражданской войны в Сирии в 2011 году страна добывала около 400 000 баррелей сырой нефти в сутки, а ее доказанные запасы составляли 2,5 миллиарда баррелей. До того, как добыча на основных месторождениях, расположенных в основном на востоке недалеко от границы с Ираком и в центре страны, к востоку от города Хомс, начала снижаться из-за отсутствия методов повышения нефтеотдачи, она составляла почти 600 000 баррелей в сутки.
В период, когда крупнейшие месторождения, в том числе Омар в провинции Дейр-эз-Зор, находились под контролем ИГИЛ*, добыча сырой нефти и конденсата упала почти до 25 000 баррелей в сутки, после чего снова восстановилась. До начала 2011 года Европа завозила сирийской нефти на сумму не менее трёх миллиардов долларов США в год, и многие европейские нефтеперерабатывающие заводы были настроены на переработку тяжелой и “кислой” нефти марки Souedie, которая составляет значительную часть сирийской добычи (остальное представляет собой “сладкая” и более легкая нефть сорта Syrian Light). Основная часть экспорта (порядка 150 000 баррелей в сутки) отправлялась в Германию, Италию и Францию с трех средиземноморских экспортных терминалов Сирии: Банияс, Тартус и Латакия.
Газовый сектор Сирии был как минимум столь же динамичным, как и нефтяной, к тому же он меньше пострадал за первые несколько лет конфликта. При подтвержденных запасах в 8,5 триллиона кубических футов за 2010 год — последний полный год нормальных условий эксплуатации –— Сирия добывала чуть более 316 миллиардов кубических футов в день. Развитие газоносной провинции в южной части центрального района Сирии при участии российского “Стройтрансгаза” началось к концу 2009 года и к началу 2011 года увеличило добычу природного газа примерно на 40%. Благодаря этому на совокупный нефтегазовый экспорт Сирии приходилась четверть государственных доходов, а Дамаск сделался производителем нефти и газа в Восточном Средиземноморье.
В ноябре 2017 года была подписана переработанная версия оригинального Плана сотрудничества России и Сирии от 2015 года, охватывающего не только восстановление не менее 40 энергетических объектов в стране, включая морские нефтяные месторождения, но и многое другое. Предполагалось, что на начальной стадии основное внимание будет уделяться расширению энергетического сектора на основе программы, подписанной тогдашним министром электроэнергии Сирии Мухаммадом Зухаиром Харбутли и российским министром энергетики Александром Новаком. Соглашение подразумевало полную реконструкцию и восстановление тепловой электростанции в Алеппо, строительство электростанции в Дейр-эз-Зоре и расширение мощности электростанций в Мхарде и Тишрине для возобновления работы электросети Сирии и восстановления главного центра управления в Дамаске.
Еще в середине декабря 2017 года тогдашний вице-премьер России Дмитрий Рогозин объявил после переговоров в Сирии с тогдашним президентом Башаром Асадом: “На сегодняшний момент сирийское руководство хотело бы работать с Россией, исключительно с Россией, в плане восстановления всех энергетических возможностей страны”. Помимо четырех электростанций, подлежавших оптимизации в приоритетном порядке, ключевым инфраструктурным проектом был полный ремонт и модернизация с увеличением мощности нефтеперерабатывающего завода в Хомсе (второй сирийский объект тогда находился в Баниясе).
Плановые работы по проекту велись иранской Mapna и российскими компаниями, при этом первоначальная целевая мощность составляла 140 000 баррелей в сутки. На втором этапе задача стояла выйти на уровень в 240 000 баррелей в сутки, а на третьем — до 360 000 баррелей в сутки. Предполагалось, что при необходимости его также можно будет использовать для переработки иранской нефти, поступающей через Ирак, перед дальнейшей отправкой в Южную Европу. Именно этот широкомасштабный многоуровневый план энергетического, военного и политического сотрудничества Россия намерена восстановить уже при новом режиме.
При этом у США и их союзников для страны заготовлена иная повестка — хотя бы для того, чтобы сорвать грандиозный замысел России, который представляет собой достаточно мощную идею в геополитическом перетягивании каната сверхдержав. Несколько доселе безупречных высокопоставленных источников в сфере безопасности и энергетики в Вашингтоне, Лондоне и Брюсселе эксклюзивно сообщили изданию OilPrice сразу после смещения Асада (и это было отмечено на декабрьской встрече делегации США и аш-Шараа), что внезапный и попросту необъяснимый иначе успех сирийских повстанцев во главе с ХТШ — во многом следствие масштабной поддержки со стороны США и Великобритании в преддверии переворота.
“США хотели предостеречь руководство Москвы и Тегерана, что Вашингтону по силам перекраивать границы и режимы не только на Ближнем Востоке, но и в Восточной Европе, стоит только пожелать”, — сообщил один высокопоставленный источник в сфере безопасности в Европейском союзе. “Сейчас, когда Асад остался не у дел, я не могу себе представить, чтобы Вашингтон сидел сложа руки и позволил кому-либо еще извлекать выгоду. И если восстановление будет осуществляться постепенно и с участием всех [основных бывших повстанческих группировок Сирии], результат может оказаться лучше, чем в других частях региона”, — заключил он.
__________________________________
* Запрещенные в России террористические группировки
