Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Европа снова решает, как спасать свою экономику через старую добрую военную промышленность, пишет TEC. Перевооружение на фоне конфликта на Украине становится не стратегией безопасности, а спасением для больной экономики, где "инвестиции в углеродную нейтральность" теперь кажутся неуместными.
Фрэнк Фуреди (Frank Furedi)
В прошлый раз, когда в моду снова вошло военное кейнсианство, мы шли прямиком в жерло мировой войны. На этот раз европейское перевооружение направлено главным образом на реструктуризацию больной экономики. Его сторонникам оборона представляется лучшим инструментом экономического восстановления, чем инвестиции в бесполезные технологии углеродной нейтральности.
Как видно из поста Европейской комиссии в сети X, они стали ярыми военными кейнсианцами: “Для Европы наступил решающий момент. Мы готовы мобилизовать до 800 миллиардов евро, чтобы помочь странам ЕС увеличить расходы на оборону. Мы представим предложения всем лидерам ЕС на сегодняшнем заседании Европейского совета. Европа полна решимости выполнить свои обязательства”.
Конфликт на Украине и разлад в НАТО стали прекрасным обоснованием для продвижения идеи перевооружения Европы. Внезапно оказалось, что практически все ее лидеры стали обращать увеличение расходов на оборону в свою пользу. Даже немцы, которые обычно фанатично следят за государственными издержками, превратились в сторонников принципа "будем тратить, а там посмотрим".
На внеочередном заседании Европейского совета в Брюсселе не возникло сомнений в том, что сектором роста станет именно военная промышленность. Лидеры ЕС согласились на сделку, которая позволит высвободить миллиарды евро для увеличения расходов на оборону. Сторонники плана настаивают на мобилизации до 800 миллиардов евро на перевооружение, а после его реализации государства-члены получат кредиты на общую сумму до 150 миллиардов евро.
Германия находится в авангарде кампании по реструктуризации европейской экономики в интересах обороны. Ее приверженность проекту во многом продиктована стремлением предотвратить угрозу экономического спада и спасти собственный проблемный автопром. Как заявил главный экономист Berenberg Bank Хольгер Шмидинг (Holger Schmieding), "всем становится очевидно, что расходы на оборону — это способ компенсировать потерю рабочих мест в автомобильной промышленности". В обнародованном Германией плане перевооружения предлагается потратить 400 миллиардов евро на национальную оборону и 500 миллиардов евро — на восстановление инфраструктуры.
Конечно, это лишь начало, и мудрые советы вполне могут возобладать над ура-патриотическим уклоном Европы в сторону военной экономики. Обоснованием выбора опции военного кейнсианства является предполагаемая угроза европейской безопасности со стороны России и необходимость защиты целостности Украины. Однако для всех очевидно, что даже если выделенные на оборону Европы миллиарды будут инвестироваться разумно, на происходящее в этой стране они особо не повлияют.
Перепрофилирование проблемной автомобильной промышленности Германии на производство военной техники займет годы, как и процесс преобразования в надежную военную силу имеющихся у Западной Европы ресурсов в области безопасности. Не забывайте: железные дороги Германии находятся в слишком плачевном состоянии, чтобы перевозить по стране танки и другую военную технику. Годы навязчивой идеи углеродной нейтральности и "зеленой" экономики сказались на некогда мощной экономике Германии крайне негативно.
Ни для кого не секрет, что Европа серьезно пренебрегает оборонной инфраструктурой. Дело и в том, что инициативы, возглавляемые ЕС и другими европейскими институтами, реализуются бесконечно медленно. Неспособность ЕС предложить эффективные общеевропейские меры реагирования на кризис с пандемией COVID-19 продемонстрировала отсутствие возможностей справляться с чрезвычайными ситуациями. ЕС хорош в регулировании, но не в достижении поставленных целей. Регулирующие органы блока заинтересованы скорее распоряжаться, чем реализовывать сложный план перевооружения континента.
Проблема превращения европейской системы обороны в авторитетную силу связана не только с военной техникой. Европейские армии, включая британскую и французскую, к войне совершенно не подготовлены. Страны ЕС отдалились от патриотических ценностей, необходимых для реального военного противостояния России. Идея Кира Стармера с "коалицией желающих" вызывает вопрос: желающих чего? Готовность Франции и Великобритании проявить волю подвергнется настоящему испытанию на фоне неспособности обеспечивать безопасность собственных границ перед лицом массовой нелегальной миграции.
Макрон с коллегами вполне годятся на роль потенциального Наполеона Бонапарта. Но всерьез повлиять на исход украинского конфликта эти болтуны не в состоянии. При нынешнем положении дел ресурсами и военно-техническим потенциалом, способными существенно повлиять на его исход, обладают одни только Соединенные Штаты.
Несмотря на то, что все звучащие из брюссельского пузыря резкие заявления носят ярко выраженный показной характер, важно серьезно относиться к опасностям развязывания взрывоопасных факторов, которые могут быстро усилиться и выйти из-под контроля. Мы идем к миру, в котором набирают силу протекционизм и экономические конфликты, и отсюда опасность того, что европейское перевооружение может непреднамеренно привести к гонке вооружений. История показывает, что такое развитие событий неизбежно приводит к непредсказуемым последствиям.
Что действительно беспокоит в решении Евросовета, так это не просто стратегия "тратить, не жалея" и ставка на экономические выгоды от военной промышленности, а отсутствие у ведущих военных ястребов Европы ясности в отношении будущего вектора развития континента. Геополитически безграмотные лидеры Европы не смогли решить вопрос c поиском оптимального маршрута в мире, где непропорционально сильное влияние на геополитические вопросы оказывают три доминирующие державы: Америка, Китай и Россия.
Европейские страны должны сами отвечать за свою национальную оборону, что, несомненно, требует серьезных финансовых затрат. Заявление президента Трампа о том, что Америка планирует сокращать военную роль в Европе, придает вопросу континентальной обороны особую актуальность. Но этот вызов не следует путать с урегулированием конфликта на Украине. Также последняя не должна использоваться в качестве предлога для оправдания политики военного кейнсианства.
Потребности автомобильной промышленности Германии не следует путать с интересами украинского народа.
Кроме того, следует остерегаться варианта, при котором федералистское руководство ЕС сможет использовать проблему обороны для централизации собственной власти. Оборону следует рассматривать как вопрос юрисдикции суверенных государств.
И последнее. В 1938 году Уинстон Черчилль опубликовал книгу "Оружие и завет", которая позже в том же году США переиздали под названием "Пока Англия спала. Обзор мировых событий 1932-1938 гг." Черчилля взбесило нежелание британского правительства серьезно отнестись к исходившей от нацистской Германии угрозе и неспособность подготовить вооруженные силы к предстоящей войне. Правильность его призыва к перевооружению подтвердило вторжение Гитлера в Польшу.
Будь Черчилль жив сегодня, его книгу переименовали бы в "Пока Европа играла в солдатики". В 1938 году главным было полноценное перевооружение с целью противостояния серьезной угрозе человеческой цивилизации. Сегодня же важно не столько военное, сколько моральное перевооружение. Как недавно сказал собравшимся в Мюнхене европейским лидерам Джей Ди Вэнс, настоящий враг находится не за пределами Евросоюза, а внутри него, причем гарантии ему предоставляет царящая в государствах ЕС нравственная неразбериха. Предложенное Евросоветом физическое перевооружение только подчеркнет эту неразбериху, и без того охватившую все федералистское руководство блока.
