Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Из-за коррупции украинским войскам не хватает всего — одежды, боеприпасов, признается испанский наемник ВСУ в интервью El Periodico. Сами украинцы воевать не хотят и используют наемников как пушечное мясо, плачется испанец. При этом оплаты за нелегкий "труд" солдат удачи норовят лишить.
Сохраняя суровое выражение лица, он едва сдерживает слезы. Жоан Эстевес, уроженец каталонского Вилака, кажется человеком, который борется с чем-то глубоко внутри себя. В начале 2023 года он на шесть месяцев поедет на Украину в качестве снайпера, чтобы помогать солдатам ВСУ обороняться от российской армии в Донбассе.
Он рассказывает, что видел смерть очень близко. Штурмовые группы русских атаковали его позицию в несколько заходов. В разгар боя, думая, что вот-вот умрет, Жоан сделал нечто неожиданное. Он достал мобильный телефон и записал трогательное прощание для своей семьи. Это кульминационный момент военной эпопеи из документального фильма "Наемник", снятого для стриминга Movistar+. 39-летний каталонец с позывным "Эспиноза" играет в нем главную роль.
В минувший вторник он приехал в Мадрид, чтобы дать El Periódico эксклюзивное интервью. Жоан расскажет, что такое конфликт, каково это — быть наемником и с какими душевными травмами ему теперь приходится бороться.
Марио Сааведра: Вы можете сказать, сколько русских солдат вы убили на передовой? Удалось зафиксировать?
Жоан Эстевес: Да. Между 12 и 16. Восемь подтвержденных убийств, в которых я уверен: я стреляю и вижу, как враг падает. Остальное — жаркие бои, где ты видишь падающего противника, но не знаешь, ты попал или твой товарищ.
— Что вы чувствовали в такие моменты?
— Чувствовал, что попал в цель (улыбается). На самом деле, в такие моменты ты особо ничего не чувствуешь.
— Но что-то же есть? Адреналин? Может быть, ночами перед тем, как заснуть?
— Ночью я думаю о товарищах, которых потерял в боях, — всего 18 парней. Накрывает потом, сильно позже. Появляется тревога и стресс. Это невозможно забыть, они всегда внутри тебя. Несколько бойцов погибли, сражаясь под моим командованием. В рядах ВСУ у меня было звание старшего сержанта. В подчинение всегда давали от восьми до 12 человек. Иногда думаешь, а не из-за твоей ли ошибки они погибли?
— Вы сейчас говорите о конкретном случае?
— Да. Был эпизод, когда мы должны были прикрывать позицию бойцов с пяти огневых точек. И я часто думаю: если бы я разместил их иначе, как бы всё закончилось?
— Как долго вы служили на Украине?
— Первая моя поездка была на шесть месяцев, это 2023 год. Меня записали в Интернациональный легион территориальной обороны Украины. 49-й отдельный пехотный батальон "Карпатская Сечь". Сослуживцами в моей роте в основном были испаноязычные латиноамериканцы.
— Какой самый опасный момент вы там пережили?
— Это была мощная атака, русские сначала обстреляли наши позиции артиллерией, разрушили оборонительную линию. Потом пошла пехота. Четыре дня с разных сторон. Их каждый раз было минимум 30 человек, а нас оставалось восемь. Был момент, когда нас уже обложили. Стало понятно: через 3–4 минуты мы или спасемся, или все погибнем. Тогда я и решил попрощаться с семьей. Сказать, как я люблю своего сына.
— То, что вы рассказываете, очень похоже на Первую мировую… окопные бои…
— Это скорее, сочетание всего, что уже было, с современными средствами. Беспилотники в первую очередь выполняют функции разведки. Они постоянно контролируют территорию, чтобы вычислять позиции и знать, куда вы движетесь. А еще их используют для запуска гранат или в качестве дронов-камикадзе.
— Как выглядят украинские окопы зимой?
— Я вырос в долине Аран (на севере Каталонии. — Прим. ИноСМИ), холод мне привычен, особого беспокойства погода не доставляла. А вот колумбийцам из моего батальона было нелегко. Плюс, я привез с собой свое хорошее снаряжение, мне было проще. Для украинских солдат условия содержания там просто ужасные.
— Чего им не хватает, учитывая помощь волонтеров?
— Всего не хватает. Боеприпасов, одежды. Обучение проходит в тяжелых погодных условиях. Там царит чудовищная коррупция. Часть гуманитарной помощи просто куда-то исчезает. А через пару месяцев вы видите, как ее продают на киевских уличных рынках. Солдаты вынуждены сами всё покупать, чтобы взять нужные вещи на фронт.
— Что еще из увиденного вам не понравилось?
— Отношение украинцев к тем, кто пришел им на помощь. Многие хотят, чтобы за них воевали иностранцы, чтобы они умирали на их земле. Сами они воевать не хотят. Это неправильно. Мне повезло, что я квалифицированный снайпер, меня никогда не отправляли на самоубийственные миссии. Но были и те, кому не повезло.
— То есть Украина использует иностранных солдат как пушечное мясо?
— Да.
— Один ваш коллега жаловался, что ему недоплачивают…
— Зарплата то увеличивалась, то уменьшалась. Когда только приехал, я зарабатывал от 3000 до 3500 евро в месяц. А потом всё начало сокращаться. Чуть позже в контракт добавили пункт: фиксированная зарплата в 1500 евро, а вторая половина выплачивалась только за нахождение в опасной зоне. Поначалу нам платили просто за то, что мы ждали приказа на второй линии, это уже считалось участием в боевых действиях. Дальше они добавили еще один пункт, где говорилось: вам будут платить только в том случае, если пойдете на передовую. Были случаи, когда солдаты давали взятку командиру, чтобы их отправили туда, иначе никаких денег не видать.
— Сами платили за то, чтобы пойти на передовую?
— Командиры бывают двух типов. Одни честные, другие нет. Дело в том, что на Украине каждое подразделение автономное. Деньги распределяют по конкретным подразделениям, и каждый офицер распоряжается ими, как захочет. Были командиры, которые вели себя, как настоящие криминальные боссы, — их даже собственные солдаты пытались убить.
— Исходя из вашего опыта, вы согласны, что Украина ведет оборонительную борьбу?
— В тех районах, где мне самому пришлось побывать, — да. Мы там многого натерпелись. Еще пришлось отбиваться под Краматорском и Славянском. Русские планируют наступать на эти города. А мы держались, чтобы не дать им этого сделать.
— Какая у вас военная специальность? Где служили до этого?
— Я три года отслужил в рядах испанской армии, в Военной горной школе. Потом был центр подготовки спецназа. А спустя время записался добровольцем во Французский иностранный легион.
— Вы собираетесь продолжать?
— Нет, не думаю. Сейчас у меня за плечами пережитый посттравматический синдром, но раньше меня такое бы не остановило. Это не главная причина прекратить. Дело в том, что такая работа несовместима с нормальной семейной жизнью. На данный момент я в разводе, но у меня есть сын от первого брака.
— Что вы расскажете ему о конфликте? Как вы ему это опишете?
— Не знаю. Это просто была работа, которую приходилось выполнять.
— В настоящее время ведутся переговоры по прекращению огня на Украине. Какие чувства это у вас вызывает?
— Не смотрю новости. Вообще. Полностью оградил себя от этого. Геополитические вопросы меня не интересуют. Ситуация выходит из-под контроля. Я поехал туда как профессионал, чтобы выполнять свою работу. Украина виделась мне страной, нуждающейся в помощи, страной, которая подверглась нападению. И такие, как я, ехали ее защищать. Только вот оказавшись там, ты понимаешь, что не всё так просто. Что не всё в этом мире сплошь черное и белое.
Автор: Марио Сааведра.
95
Жаль, что его там не прикончили, мерзавца. Работа у него, видите ли... сыночку будет рассказывать...
94
Живой выскользнул, жаль
